Страница 9 из 16
У Ужаса не было сердца, лёгких, печени, селезёнки, большинства желёз, почек, прямой кишки и мочевого пузыря вместе с соответствующими отверстиями. Также у него не было костей, сухожилий и мышц в привычном понимании этого слова. По большей части всё тело этого существа разделялось всего лишь на три вида тканей.
Первый — мозг вместе с органами восприятия, которые, насколько смог понять Чибак, были не только в разы острее, чем у зверей, но и количеством превышали человеческие.
Второй — пищеварительная система, работающая настолько качественно и чисто, что не оставалось вообще никаких отходов. Даже кости переваривались без остатка.
Третьим же отделом было всё остальное. Весь организм Ужаса представлял из себя единую ткань, обладающую совершенно невероятными свойствами, подобных которым Чибак никогда прежде не видел.
Плоть выполняла функции сразу всех отсутствующих органов. Она сама поглощала, накапливала и фильтровала воздух, перекачивала и распространяла внутри себя кровь и вырабатывала все необходимые для жизнедеятельности вещества. Отделённые от тела куски практически могли считаться новыми живыми существами.
И эта же плоть могла сокращаться, выполняя роль мышц, уплотняться, создавая прочные статичные структуры, подражая костям, или становиться чем-то средним, имитируя сухожилия и суставы. Даже пластины брони, которой он был покрыт, пусть и не состояли ровно из той же ткани, всё равно могли менять свою структуру по желанию монстра.
Ужас был не только совершенной машиной для убийств, что отлично показал за четыре года тирании в Сайркине, но и практически совершенным организмом сам по себе.
И Чибак, даже понимая это, ловил себя на мысли, что просто не способен повторить подобное с помощью своей магии. Однако, было ещё кое-что, чего он не пробовал.
Магия трансформации. Конечно, у столь могущественного мага было немало возможностей получить полное руководство. Оно даже стояло у него в библиотеке в качестве трофея. Однако, раньше Чибак не прикасался к нему из крайней антипатии к создателю этого ответвления магии, Чабу А’Маку.
У столь долгоживущих людей на протяжении истории не раз возникали стычки. Поначалу просто разногласия, потом попытки доказать своё превосходство, а потом всё это переросло в настоящую взаимную ненависть.
Чибак считал, что решение обучиться магии трансформации означало бы его проигрыш. Ведь этим он как бы признавал, что его собственная магия на что-то не способна.
Но сейчас, с появлением Ужаса, речь уже шла не о победе или проигрыше Чабу, а о раскрытии секрета поистине эпохального масштаба. Он больше не мог позволить себе привередничать. Так что, отложив на какое-то время эксперименты над запертым в темнице монстром и сильно сократив время на другие свои проекты, Чибак засел за книги, чем неосознанно дал своим пленникам столь необходимое им время.
Больше половины времени, что Айна провела в заключении, она спала. Не только естественным сном, но и под действием яда Чибака.
Препарат, в целом, был довольно безобидным, но, как и любой наркотик, со временем вызывал привыкание. Так что, если старик слишком долго не появлялся, она сама могла не выдержать и начать мечтать о дозе.
Айна ненавидела себя за это, но также понимала, что рано или поздно яд всё равно придётся принять, так что шла на сделку с совестью. Ведь если нет разницы, то зачем страдать?
Треть оставшегося срока проходила в долгих, порой по двое суток кряду, монотонных экспериментах. Ей нужно было раз за разом заставлять других подопытных делать те или иные действия в окружении сложной магической аппаратуры.
Часто эти опыты оканчивались, лишь когда от переутомления она банально теряла сознание. Конечно, всё могло быть куда хуже. Но, к счастью, в отличие от организма Ужаса, её тело Чибака совершенно не интересовало, ни с одной из точек зрения. Однако, эти опыты выматывали девушку настолько, что даже в свободное от экспериментов время ей с трудом удавалось хоть на чём-то сосредоточиться.
Она читала, практиковалась в фехтовании, используя в качестве клинка выданную стариком деревянную палку, старалась держать себя в форме, делая упражнения. Но всё это требовало в разы больше сил и внимания, чем раньше.
И жизнь принцессы Айниталии во дворце Талитейма с каждым днём становилась всё более далёкой и чужой. Конечно, она всё ещё была принцессой, но уже давно перестала чувствовать себя таковой. Принцесс, собственноручно очищающих с пола свою же блевотину, не бывает.
Теперь она была просто Айной, пленницей, уже пять лет ищущей, но никак не находящей способа сбежать. На принцев верхом на белых конях надеяться не стоило. Один такой, сопровождавший её из академии домой, уже давно покоился на морском дне.
Но с появлением Ужаса, как ни странно, Айна начала чувствовать себя лучше. Ломка от наркотиков приходила позже обычного и была не такой сильной. Сосредоточиться на учёбе или тренировках стало куда проще.
А если она засыпала, прижавшись к тёплому, словно печка, и мягкому боку монстра, к ней в сон уже не могли пробраться кошмары. Она знала, что должна как-то помочь ему. Но пока что всё было с точностью да наоборот: существо, которого боялся даже её тюремщик, помогало ей. По крайней мере так она думала поначалу.
Однако, со временем стало понятно, что и монстр меняется. Особенно заметно это стало после того, как Чибак прекратил еженедельно отрезать от него куски и забросил опыты Айны.
Парочка из красавицы и чудовища оказалась предоставлена сама себе практически круглые сутки. Для девушки изменения состояли лишь в долгой ломке и увеличившемся свободном времени. Но вот монстр с каждым днём всё меньше и меньше походил на монстра.
Раньше, даже если рядом не было никого постороннего, Ужас вёл себя так, как и положено загнанному в клетку дикому зверю. Постоянно на взводе, в напряжении, готовый сбежать при любой удобной возможности.
Лишь когда Айна оказывалась рядом, он менялся. Стоило девушке подойти поближе, как монстр затихал, с ожиданием глядя на неё своими страшными красными глазами.
Теперь же, даже если она уходила на свою половину камеры, где стояли её стол и шкафы с книгами, и куда Ужасу не разрешалось заходить, чтобы он ничего не разрушил, чудище просто ложилось на пол и следило за девушкой взглядом.