Страница 7 из 103
Товар получше — уйдет за золото, постарше — за серебро, похуже — разойдется по портовым тавернам и караван-сараям. Остальные — умершие и искалеченные — торговые издержки. По окончанию торгов купцы, случалось, просто забивали остаток рабов, чтоб не кормить никчемного раба себе в убыток. Органы шли на магические снадобья, мясо — свиньям. Если кожа не была безнадежно попорчена плетьми или болезнью, ее выделывали, как и шкуры других животных.
Больше всего на южных портовых базарах ценились совсем юные мальчики и девочки, еще не ронявшие кровь. За них платили щедро золотом.
Южные шейхи питали необъяснимую слабость к плоским незрелым девочками с узкими бедрами и тонкими ножками. На самом пороге зрелости, «с первым волоском на лобке» и слегка наметившейся грудью. Это предпочтение считалось хорошим вкусом и выбором истинного нобиля, знаком принадлежности к касте правителей этого мира.
Томные правители Юга, блюли свою репутацию утонченных ценителей жизни и покровителей искусств (не то, что имперские варвары!).
Любовь к юным девственным рабыням породила даже отдельный вид поэзии, который надо было читать с придыханием, имитирующим крайнюю степень сдерживаемого мужского возбуждения. Авторы воспевали шелковистость бедер и мягкость нежного пушка. Перебирали оттенки розового и алого, кармина и рубина, описывая прелесть распахнутого «входа в пещеру наслаждения» и вид последней преграды, их трепет и напряжение. «Эксперты» различали сто восемь типов девственной плевы, рассуждали об оттенках чувственности. Короче, изо всех изображали утончённое понимание в столь узкой сфере.
Особую тонкость и ценность имел аромат нетронутого лона, «играющий» гранями запаха по мере того, как девственную рабыню доводили до края желания и часами удерживали на краю безумия, дразня соски и секель, или дарили первую в жизни разрядку, сохраняя формальную девственность. Или напротив, развращали и насиловали всеми мыслимыми и немыслимыми способами, не трогая лишь «девичий бутон», оставляя его напоследок.
Такие забавы пользовались большой популярностью у южан, на них приглашали гостей, а их организаторы и умелые помощники зарабатывали хорошие деньги. Зачастую одновременно выставлялось несколько рабынь, а гости, переходя от ложа к ложу, наслаждались стонами и содроганиями изнемогающих от неутоленного желания рабынь, прикованных цепями или атласными лентами.
Организаторы играли на контрастах бело-розового тела и атласных покрывал, текстурных ассонансах мореного дерева и грубого металла колодок и оков с тонкими шеями и лодыжками, шелковистой кожей. Рабынь могли растягивать шелковыми цветными лентами на полированном ложе и безжалостно бичевать, а могли заставить захлебываться от смеха в ржавых колодках, щекоча роскошными перьями уникальных птиц. Извращенная фантазия, подхлёстываемая безнаказанностью, богатством и тщеславием, может зайти очень далеко…
Как-то вошло в моду, приходить на такие встречи со своей рабыней или «свободной» спутницей и, с разрешения хозяев, умащать собственноручно свою женщину «медом желания» стимулируемой рабыни. Мода держалась стойко, а придворные алхимики безуспешно искали способ сохранять самые чарующие из ароматов…
Но и жили такие рабыни недолго.
Порой — неполную ночь, порой — всего одну близость.
Шейхам нравились крики юных невольниц. Шейхи страдали от скуки и пресыщенности, у них была больная фантазия и молчаливые палачи, и гладкая девичья кожа быстро покрывалась рубцами.
А покрытая шрамами изувеченная рабыня быстро оказывалась хорошо, если в солдатских бараках. Это была милость. Там хотя бы был шанс прожить какое-то время, странствуя из койки в койку и получая, хоть изредка, еду и отдых.
Не заслужившие милости оказывались в рабочих, черных. И черными они назывались не случайно.
В султанатах и халифатах рабство было распространено широко, в отличии от Империи. Домашних рабынь приковывали на ночь, мужчин-рабов старались в домах не держать, опасаясь. История халифатов была полна историями семей, которых вырезали взбунтовавшиеся домашние рабы.
Но в полевых работах и на больших стройках рабов содержали многими тысячами. Особенно — на строительстве дворцов и каналов.
В жарких южных землях каналы означали жизнь. Но строительство и поддержание их в рабочем состоянии требовали множества рук. Там и использовались рабы с южного края земли. Черные, как копоть, и дикие, как животные.
Белой рабыне, брошенной в наказание в черные бараки, жизни оставалось несколько мучительных часов. И неизвестно, что было хуже: умереть под толпой выстроившихся в очередь полуживотных-людоедов, или быть разорванной и съеденной заживо. А обе участи были равновероятны. Не было только варианта выжить…
Были среди шейхов и любители мальчиков. Но с мальчиками была другая история. Каждый «сладкий мальчик» в конце концов должен был превратиться в евнуха. Только вот хирургия была примитивная — нож да раскаленный металл для прижигания раны…
Переживал операцию всего один из 7 холощенных, один из 10–12 оскоплённых. Поэтому взрослые евнухи были редки и дороги. А «материал» для операций требовался постоянно. Платежеспособный спрос определял постоянное предложение.
Юные девственницы, постарше, уже оформившиеся и уже годные к деторождению, шли рынках подешевле, чем маленькие девочки и мальчики. То был товар для ценителя роскоши, а этих везли, как племенной скот — на приплод. На красоту лица особо не смотрели: крепкие широкие бедра, здоровые зубы и массивная грудь ценились гораздо больше. Хорошие волосы и гладкое лицо тоже считались достоинствами. Но не обязательно.
Надо сказать, что статные и белокожие уроженки Империи выгодно смотрелись на фоне коренастых и ширококостных дочерей султанатов.
Встречались в султанатах и черные женщины, но с ними была другая история. Под страхом смерти было запрещено белым жителям султанатов смешивать свою кровь с черными племенами.
Мускулистые и поджарые черные женщины глашатаями воли богов были объявлены нечистыми, а любой носитель черной кожи мог быть только рабом. Поэтому истосковавшийся по женскому телу свободный земледелец — по сути тот же раб, одетый зачастую в одну лишь гордость за свое счастье родиться свободным, предпочитал ослицу черной рабыне.