Страница 30 из 176
Чем выше они поднимались, тем сильнее менялось убранство. От понятной роскоши, оно уходило в белую чистоту. То и дело на гладких стенах высвечивались голубые светоэлементы; в разных местах пульсировали объёмные магические чертежи. На перекрёстках встречались техноголемы, эти устрашающие механические гиганты несли караульную службу и провожали гостей взглядами зеркальных забрал.
— Дальше я не пойду, — сообщил Илиас Фортуна, остановившись напротив высоких дверей. — Эти волшебные створки перенесут вас прямо на вершину шпиля. Удачи, чар Майрон. Его могущество бывает непрост, как и все старые волшебники, надеюсь, буря вас минует.
Гости не почувствовали пространственного перехода, — просто сделали шаг и вознеслись на вершину. Тридцатигранная зала оказалась очень просторной, а сквозь панорамное окно можно было разглядеть всю долину и хребты, обрамлявшие Керн-Роварр. Никто не встретил гостей, никого не было рядом, лишь вращение множества парящих зеркал под потолком привлекало внимание.
— Как-то здесь пусто, где трон? — Охотница втянула голову в плечи, не желая смотреть наверх. — Должен же быть трон, верно? Может, не туда попали?
— Нет, мы на месте. Это нервный узел, средоточие власти над всей долиной.
Майрон окинул залу своим особым взглядом. Он видел переплетения чар, — сложные инструменты управления, которыми в миг можно было перекроить всё устройство Керн-Роварра; заклинания огромной силы и сложности, парившие в воздухе.
— Я в своё время успел насидеться на троне и больше не хочу. — Голос из ниоткуда заставил их напрячься. — Следует извиниться за эту неучтивость, — начинать беседу подобным образом есть высшая степень дурного тона, однако, я опаздываю и вынужден послать вперёд голос. Пожалуйста, располагайтесь.
Посреди залы возник золотой столик и пара ажурных стульев. На малахитовой столешнице появились напитки и лёгкие закуски очень странных, экзотичных видов. Райла с детским любопытством закинула в рот нечто красно-чёрно-белое, но тут же выплюнула.
— Сырая рыба! Кто, рвать их мать подаёт сырую рыбу, да ещё и с рисом⁈
— На Жемчужных островах эльфы любят поесть такого. — Майрон ухмыльнулся. — Не пей, это… соус.
— Я уже разочарована! — воскликнула охотница, ставя великолепный графинчик обратно. — Ни пожрать, ни нажраться с дороги!
Она явно переигрывала, просто чтобы отвлечься от зеркал, постоянно двигавшихся над головой. Одно из них как раз опустилось плавно и сквозь просторную раму выплыл Гед Геднгейд.
Как и многое другое в Керн-Роварре, он не соответствовал чужим ожиданиям. На Майрона воззрился не суровый старец, давно переживший отведённый человеку срок, а мужчина в зените, породистый аристократ, жгучий брюнет, одевавшийся дорого, но неброско, со вкусом. Он парил над полом, задумчиво подкручивая ус, оглаживая бородку, — стало понятно, на кого пытался походить Илиас Фортуна, — а над его теменем парила сфера, источавшая мягкий свет. Глаза, подведённые сурьмой, смотрели на гостей, но и как бы сквозь них.
— Я здесь, — сказал Майрон только чтобы нарушить тишину, хотя то было против этикета.
— Наконец-то, — ответил великий маг. — Будь на то моя воля, ты оказался бы здесь намного раньше. Но, видимо, глупость человеческая не минует никого, — всегда тянем до последнего.
— Были обещаны ответы.
— Сразу в бой? Похвально. Ответы будут получены, — заверил Гед Геднгейд, — чуть позже. Как только ты был найден, я разослал призыв. Волшебники со всех концов света скоро соберутся здесь, и будет провозглашено важное. Ты поприсутствуешь, Майрон Синда, и узнаешь больше чем они по итогу. Но пока что придётся немного обождать.
Великий маг не просил, но сообщал, — Майрон прекрасно всё понял. Полностью осознавая, перед кем стоит, он, тем не менее, дал волю гневу:
— Я ожидал, что хоть здесь не будет того балагана, в который волшебники превращают свои жизни: недомолвки, недоверие, смутные обещания. Я ошибался, глупость человеческая воистину никого не минует.
Густые чёрные брови великого мага чуть-чуть, на толщину ногтя опустились:
— Многие платили жизнями и за меньшее.
— Не надо мне грозить.
— Грозить? — Одна бровь Геднгейда прямо-таки взмыла вверх на две толщины ногтя. — Гостю? В горах? На такое способен лишь безумец.
Он не продолжил, но седовласый прекрасно ощутил невысказанную мысль: великаны не грозят лилипутам, — много чести.
— Какие у вас обоих взгляды суровые, я прям дрожу.
Мужчины повернулись к Райле, которая правильно выбрала слова и улыбку чтобы «обезоружить» их. Напряжение спало.
— Возможно, нам следует начать заново, — предложил хозяин Керн-Роварра, — с тебя, милое дитя.
— Что?
— Ты была приглашена, дабы я наконец смог извиниться перед тобой.
Она не поняла, посмотрела на Майрона, но тот выглядел столь же удивлённым.
— Вы ничего не перепутали?
— Внесу ясность: я не злоумышлял против тебя, но моим Искусством тебя принудили к страшному. Заклинание Охотник Зазеркалья…
— Хватит, — просипела Ворона, которую вдруг покинул голос, — не надо.
— Что такое, Райла?
— Шивариус Многогранник был моим учеником, — ответил за неё великий волшебник, — он был способен постичь азы любой грани Искусства, даже моей, редчайшей. Я спекулум
— Зеркальный Предатель, — вспомнил седовласый, — я испытал на себе.
— И выжил. Моё почтение, Майрон Синда.
— Пожалуйста, хватит! — Райла схватилась за голову, её лицо исказилось от душевной боли. — Отпустите меня или поменяйте уже…
Но Гед Геднгейд был неумолим.
— Все эти годы, дитя, ты была отравлена. Последствия заклинания Охотник Зазеркалья, которое Шивариус применил на тебе. Эта сущность таится в зеркале, поджидая добычу, потом набрасывается, проникает в тело, полностью его подчиняет и устремляется ко второй, — истинной цели.
— Замолчи!!! — выкрикнула Райла и тут же замерла.
— Не стоит, — сказал Геднгейд, заметив как полыхнули глаза Майрона, как он приготовился напасть. — Я чувствую в её костях яд. Хочешь, чтобы так осталось?
— Нет, — прорычал Майрон, с трудом держа себя в руках.