Страница 22 из 176
Её скрежещущий голос достиг такой высоты, что ударил по гостю, — на безупречном зеркальном нагруднике появилось две зримые царапины. Стальные воины сделали синхронный шаг вперёд; вскочили моккахины, выхватывая клинки. Бой не начался лишь потому, что Арам Бритва властно поднял руку, приказывая своим отступить. Когда он заговорил, могучий голос был по-прежнему невозмутим. Более того, в нём прорезалось сочувствие:
— Зиру, ты знаешь, что у твоего великого отца не было соратника более верного чем я. Мы даже стали побратимами. По моему приказу были предприняты все попытки, но лучшие некроманты мира не смогли достичь души Второго Учителя. А значит, это невозможно. Всё, что мне посильно, — продолжать его дело и уповать, что, когда Шивариус вернётся из загробного мира, он не будет мною разочарован.
Но эти слова не нашли отклика, Зиру закричала, добавляя на грудь гостя новые изъяны:
— Вы его предали!!! Нужно было бросить все силы…
— Тебе больно, — перебил Арам, — и кажется, будто ты одна горюешь, отчего срываешься на других. Но это неправда. Мне стоит великих усилий не дать Ордену рухнуть без твоего великого отца, ведь я был мечом в его руке, а мечу не престало думать дальше, чем на один удар вперёд. Однако же прямо сейчас нам выпал шанс продвинуться по пути Второго Учителя. Для этого потребна ты и лучшие моккахины.
Нос Зиру, похожий на рыльце летучей мыши, шумно сопел. Она опустилась на трон, взглянула на мага исподлобья.
— Оставь меня в покое, дядюшка. Дела Ордена — пыль, я сама отыщу способ вернуть моего великого отца.
Те проблески человечности, что Арам явил только что, исчезли как роса на восходе, во взгляде не осталось ничего кроме стали.
— Твои выходки встречали понимание слишком долго, потому что я относился к тебе словно к ребёнку. Отныне буду поступать как повелитель. Ты пойдёшь со мной, Зиру, и станешь подчиняться, ибо твой маленький орден — часть Ордена Алого Дракона. Отказ неприемлем.
— Тогда я ухожу из вашего напыщенного Ордена! — дерзко бросила женщина.
Одна бровь Арама очень медленно приподнялась. Он вскинул руку, — латная перчатка соскочила с пальцев, метнулась к Зиру, сомкнулась на кривой шее и подняла женщину в воздух. Моккахины в едином порыве обнажили мечи, но воздух тотчас наполнился отблесками металла, свистом, хрустом, чавканьем, — чешуйчатый плащ Арама разделился на отдельные лезвия и сделался ураганом стали, превратив тела убийц в кровавое месиво. Они были иссечены до костей, переломаны и разбрызганы.
Колдун подался навстречу Бритве, поднимая посох Архестора, — чёрный, усыпанный белыми опалами, обсидианом и рубинами артефакт с набалдашником в виде рогатой змеи о двух жал. Сама Тьма заклубилась под плащом Эгидиуса, выплеснулась наружу голодными щупальцами, но в следующее мгновение старик обнажил меч и всё вокруг затопил свет. Тени бежали от него в ужасе; колдуна швырнуло назад, его спина врезалась в стену, сила исчезла, а сознание едва не угасло вместе с огоньком жизни.
Всё заняло три мгновения ока.
— Эгидиус Малодушный, ты отступник и повинен смерти. Но сила твоя неоспорима, — рокотал стальной волшебник, — и прежде чем броситься в погоню, я должным образом вооружился. В моей руке лежит Душа Света, — одно из сокровищ Исхелема. Летописи утверждают, что этот меч выкован из души самого сильного люменоманта [7] всех времён. Им нельзя навредить даже беззащитному чаду, наоборот, — клинок исцеляет касанием, дарует силы телу и духу. Если только в тебе не таится Тьма. Каково это, быть совершенно бессильным?
Даже хоти Эгидиус ответить, не смог бы, — слишком могуч оказался напор.
Сотни листовидных чешуек, покрытых кровью, ещё парили в воздухе, подчинённые воле Арама. Они порождали неисчислимые отблески на стенах; из-за крови многие «зайчики» были розовыми. Затем лезвия стряхнули влагу и вернулись к повелителю, соединившись. Арам взглянул Зиру прямо в глаза, неуязвимый для её способности захватывать умы. Женщине пришлось зажмуриться, ибо она всегда боялась тех, кто не испытывал страха перед ней.
— Ты не можешь уйти. Ты будешь подчиняться.
— А то что, — едва дыша прохрипела Зиру, — убьёшь… меня?
— Я не могу этого сделать, — признал Арама. — Но я могу истребить весь твой орден, а саму бросить в темницу и потерять ключ. Отсоединю для начала твои руки и ноги, будешь ползать по полу как червь.
Она обречённо захрипела, засучила ногами, тщетно вцепилась в пустые пальцы перчатки.
— Ты будешь участвовать в делах Ордена, полностью покорная мне, Зиру. Более того, таланты Эгидиуса тоже могут пригодиться. Пожалуй, колдун, ты послужишь великолепным отвлекающим манёвром. Да, решено. Только так я дарую тебе жизнь.
— Я… служу… прекраснейшей… госпоже… — прошептал Эгидиус.
Бритва словно немного смутился.
— Это он о тебе, Зиру?
— Х-х-х-х-х… у него… отменный вкус… правда? — едва дыша, отозвалась ужасная женщина.
— Прикажи этому псу повиноваться, иначе я выжгу его сердце Душой Света, а затем опустошу башню.
Не получив скорого ответа, маг бросил через плечо:
— Идите и убейте всех…
— Хорошо! — отчаянно заскрежетала Зиру. — Хорошо! Я поняла… дядюшка!
Но это не вполне удовлетворило повелителя стали.
— А ещё, Эгидиус Малодушный, ты поклянёшься именем Джассара, что будешь повиноваться мне.
От света кожа на лице Эгидиуса осып
— Я… служу…
— Довольно. Время моё, как и терпение, конечны.
Арам Бритва направил остриё в грудь колдуна, когда Зиру закричала:
— Клянись! Клянись же!
Эгидиус призвал всё, что у него осталось, чтобы исторгнуть клятву:
— Клянусь… именем Джассара Анса… Ансафаруса, что буду повиноваться тебе… только на этот раз…
Арам задумался, но всё же убрал меч в ножны, — сойдёт. Всё едино больше чем на один раз этот мусор пригодиться не мог. Шивариус держал колдуна при себе только за собачью верность и полное отсутствие брезгливости, а без хозяина он превращался в угрозу, от которой следовало избавиться при первой же возможности.
Стальная перчатка разжала пальцы и вернулась на хозяйскую десницу.
— Надеюсь, те, кого я убил, не были твоими лучшими, Зиру?
Та, стоявшая на четвереньках, и жадно глотавшая воздух, ответила не сразу:
— Не были…
— Тогда призови лучших, возьми колдуна и переходи на мой корабль. У нас впереди путешествие.