Только для посетителей

  - Остальное?

  - Люди порой хотят чего-то иного, нежели наслаждения вкусом и ароматом кофе. А тот, кто знает, чего хочет, всегда обретает искомое. Вот вы, дорогой друг, явно знаете, чего хотите. Вы неспроста в Эль-Рахбаде? Чего ищете, поведайте старику Омару?

  - Я пришёл по следам легенды.

  - Здесь ходит немало легенд, дражайший.

  Я кивнул, наслаждаясь ароматом кенийского кофе.

  - Да, легенд много. Я же слышал о том, что в этом городе живой может поговорить с теми, кого уже нет.

  Омар загадочно улыбнулся. Он обошёл стойку, засыпал в турку кофе, залил водой и поставил на раскалённый песок, жаровня с которым соседствовала с кофемашиной. Классика и модерн здесь шли рука об руку.

  - По-старинке, - сказал он, усаживаясь напротив меня. - Мёртвые говорливы, друг мой. И мы порою сами не знаем, чего просим, когда ищем общения с ними. По сути, для нас их больше нет, даже друг для друга их нет. Это одиночество озлобляет, порождает жажду общения и больного любопытства. И в Эль-Рахбаде каждый знает, как опасны порой их слова.

  - Опасны? - я пригубил ещё кофе.

  - Они знают всё, помнят каждую мелочь, они жаждут общения и не умеют врать. И что-то из того, что они унесли с собой на ту сторону, может оказаться нежелательным здесь.

  - Я видел, как люди в чёрных одеждах схватили какого-то бедолагу на базаре.

  Омар понимающе кивнул.

  - Стражи, - тихо сказал он. - Инквизиция. Они ловят проклятых.

  - Инквизиция? Серьёзно?

  Омар тихо рассмеялся.

  - Это не те инквизиторы, что были тут при испанцах, - заверил он. - Это скорее те, кто собирает... знания. И тех, кто их хранит.

  - Знания умерших?

  - Да.

  - А что будет с тем человеком?

  - Его будут допрашивать. Они умеют это делать, так что он расскажет всё до мельчайших подробностей. А потом... участь проклятых незавидна.

  Мне стало не по себе. Человека будут пытать только за то, что он якобы говорил с мертвыми.

  - За что им это?

  - Это не их вина, а беда. Когда ты тронут Гекатой, отказаться от её дара не получится. А мертвые... для них слова и знания - единственный мостик с миром живых. Только так они ещё могут влиять на наш мир. Доказать самим себе, что небытие ещё не до конца владеет ими.

  - Влиять? Как?

  На какое-то время Омар задумался, разглаживая жидкую бородёнку и глядя на огонь. И он рассказал:

  - Сын сапожника с соседней улицы был проклят этим даром. Он говорил с теми, кого уже нет. Так он узнал, с кем из мужчин была жена одного уважаемого человека. Она поведала ему о том. И о том, что ушла из жизни по вине мужа. Итог: ревнивец убил одного из любовников, а потом был убит и сам братом той женщины. И это лишь история запретной любви. Тайны, которые касаются интриг, денег, тёмных секретов сильных мира сего - вот, что может стать доступно тем, на кого легла длань владычицы перекрёстков.

  - Опасные знания, - догадался я. - Инквизиция сторожит их.

  - Да, - протянул Омар, - И нет...

  Он понизил голос до шёпота.

  - Дорогой мой, потому они и вытягивают секреты калёным железом, что они кому-то нужны. Ну а раз мертвые могут поведать, что угодно, то и проверяют всех. Хотели бы они хранить секреты - убивали бы проклятых на месте.

  - Почему проклятых? Разве это не... чудо? - возмутился я, устав слышать от него это слово.

  - На а как ещё назвать человека, которого преследуют со своими секретами мёртвые души? И сколько ни молись Гекате, легче не станет.

  - Это какой-то местный культ? - я попытался хоть немного сменить тему беседы, прикидывая, как перейти к главному.

  Омар рассмеялся и покачал головой.

  - Упаси Аллах от таких культов! Нет, дражайший, у мёртвых богов нет и не может быть культов. Есть лишь наследие и, как вы говорите, легенды. Вы ведь знаете, за какой легендой пришли? Знаете, чего хотите?

  Я смотрел на него, на эти странные, горящие потусторонним зелёным огнём глаза. И на фоне этого всего Джул и Серхио продолжали, как ни в чём не бывало работать. Словно и не было при них этого разговора. Не суеверные - так они сказали. Повезло Омару-эфенди с работниками.

  - Да, я знаю, - ответил я наконец и опустил глаза.

  Кофе в турке медленно подходил к точке кипения. Я поёжился - здесь стало ещё холоднее, если только мне это не показалось.

  - А если коснуться наследия Гекаты, - начал я пересохшими губами, - можно ли общаться с теми, кто завершил свой путь далеко отсюда?

  Омар раздумывал над моим вопросом, пока его работники неспешно готовили сэндвичи для витрины. Атмосфера заведения трещала по швам от этого дисгармоничного сочетания мистической мудрости и повседневной рутины.

  - Там, откуда они приходят, нет времени и места. Важно лишь то, что они могут сделать, на что или на кого могут влиять. Слова мёртвых - знание, оружие и медленный яд. Поэтому их слушают безумцы.

  - Или отчаявшиеся люди, - добавил я.

  - Отчаяние и безумие, мой друг, часто идут рука об руку. Но если вы твёрдо знаете, что вам нужно, никакие тёмные истины не собьют вас с пути.