Страница 35 из 91
— Борис Михайлович, Костин секретарь. Ваш человек, — она взглянула на офицера, — просил его не уходить.
— Позовите его, пожалуйста.
Когда женщина вышла, я сделал офицеру знак оставаться в комнате, а сам вернулся в кабинет. Там я подошёл к столу, на который грудью навалился мёртвый профессор, и быстро просмотрел бумаги, переворачивая их подобранным здесь же, возле лампы, пинцетом с костяной ручкой. Некоторые листы были тонкими, другие — плотными и мелёными. Я заметил пару приглашений от разных вузов — они лежали в стороне, небрежно придавленные декоративным пресс-папье. Видимо, не заинтересовали хозяина квартиры.
Справа от трупа стояла открытая коробочка с маленькими шоколадными конфетами. Но нигде не было видно ни единого фантика, даже в мусорной корзине, в которую я заглянул. Там обнаружилась только стружка от карандаша. Сам карандаш лежал возле руки профессора, и грифель у него был слегка сточен. Зинберг, очевидно, успел им воспользоваться, но ни на одном из тех листков, которые я просмотрел, карандашных пометок не было.
Что же хотел сообщить мне профессор?
Я заглянул под стол и стул — но и здесь никаких бумаг не было. Похоже, убийца прихватил то, что писал профессор, с собой. В таком случае вариантов было два: документы были или причиной преступления, или случайной уликой. Возможно, на них пролилась кровь убийцы, или он оставил на них отпечатки. Тогда, конечно, не желая оставлять свою ДНК, он должен был забрать бумаги.
Ладно, ящики стола пусть обыщут парни из разведки, а мне пора пообщаться с секретарём убитого. Возможно, ему известно, над чем работал профессор в последнее время. Или что его беспокоило.