Солги мне

Дом огромен. Мой маршрут петляет какими-то коридорами, я бегаю по сквозным комнатам, особо не разбирая дороги, и в какой-то момент осознаю, что попала в тупик.

Впереди, слева и справа стены, а в единственном ведущем в помещение дверном проеме стоит Никита. Причем он занимает сразу все свободное пространство, подняв руки и зацепившись ими за верх.

— Попалась?

— Предлагаю переговоры. Это ведь всего лишь игра, я ничего плохого не сделала, — пячусь назад, улавливая его движение в мою сторону.

— Я тоже ничего плохого не сделаю. Разукрашу твой зад в симпатичный красный цвет.

С каждым шагом он все ближе.

Дьявольские глаза цепляют мой взгляд, и разорвать это притяжение у меня не получается. Я могу только тараканчиком пятиться к открытому бассейну, тайно надеясь, что плавать Ник не умеет.

А вдруг повезет?

Легкие горят из-за забега. Дыхания катастрофически не хватает. Нога ноет. Я сгибаюсь пополам и пытаюсь отдышаться, сдвигаю брови к переносице, услышав высокомерную усмешку олимпийского чемпиона, блин, по бегу. Он вообще ни капли не запыхался.

Секунда, и Ник делает рывок ко мне.

Вторая, и я машинально хватаюсь за его руку, утягивая нас обоих под холодную воду.

Здесь такая глубина, что я до дна не достаю. Трепыхаюсь на поверхности, отфыркиваюсь от привкуса хлорки, пока меня не ловят сильные руки прямо за задницу, которой обещали устроить несколько кругов ада.

— За шею держись, гном. Наглоталась?

— Пр-росто н-неожиданно… И х-холодно-о-о, — тяну жалостливо, явно переигрывая.

Под повязкой немного печет, но все ощущения пропадают, когда меня прижимают спиной к бортику.

— Что теперь будешь делать? Бежать некуда.

Его губы почти касаются моих, и я забываю обо всем.

Держусь за мощную шею Ника, пальцы зарываются в его мокрые темные волосы. Вода холодная, а он невероятно горячий. Его тело как будто достали из самого пекла. Мне кажется, у него раскаленная лава вместо крови по венам течет.

Футболка прилипает к телу. Соски, затвердевшие от прохлады воды, трутся о тонкую ткань белья. Если мне удастся выбраться отсюда живой, я куплю самый поролоновый лифчик и буду носить только его.

В глазах Ника до жути пьянящий гипнотический коктейль. От теплого дыхания на моих губах кожа покрывается предательскими мурашками.

Рука поднимается вверх, ныряя под футболку. Пальцы щекочут в районе ребер, а потом ладонь с шершавыми от штанги мозолями накрывает грудь.

— Кричать планируешь? Мне как, долго ждать? — оттягивает зубами мою нижнюю губу, кончиком языка зализывает сразу.

— П-планирую…

— Время есть, Вишенка.

Он сдавливает сосок между большим и указательным. Откидываю голову, выгибаюсь из-за резкой вспышки тягучего удовольствия, и мой затылок встречается с твердой стенкой бассейна.

Внезапно я вспоминаю тот раз на моем-чужом диване. То, как мне было плохо и обидно после. Я залепляю Нику пощечину и бью в грудь изо всех сил, чтобы он отошел.

— Допустим, — усмехается, разминая челюсти. — В воде мне тоже не особо нравится, ты права, солнышко.

Ник подкидывает меня вверх и усаживает на бортик. Сам выбирается из бассейна, подтягиваясь на руках, пока я пытаюсь не опозориться, глотая слюни.

Я бы не стала его раздевать, если бы знала, что мы придем к этому.

— Шмотки стягивай, в сауну сейчас пойдешь. Так и быть, пропущу девочку вперед.

Мне приносят полотенце, в которое можно завернуться два раза. Большое и мягкое. Я молча прослушиваю инструктаж, где можно убавить температуру, а где прибавить, и Ник действительно оставляет меня греться одну.

Дрожь постепенно стихает, когда я разваливаюсь на лавочке в домашней сауне и мурлычу себе под нос. Почти сразу привыкаю к звукам подачи пара. Я сижу с закрытыми глазами и наслаждаюсь теплотой, совершенно забыв о том, что дверь здесь не закрывается.

Расслабляюсь настолько, что мне не сразу удается распознать чужую руку на моем теле.

Ладонь забирается под полотенце, кончики пальцев касаются складок между моих ног.

Обжигающий шепот опаляет шею:

— Такая доверчивая маленькая девочка. Я ведь обещал тебя наказать, Вишня, и собираюсь сделать это прямо сейчас.

Глава 11

Ник

Полотенце на Вишне явно лишнее, но пока пусть останется. Если я прямо сейчас попытаюсь его снять, на визг Вари сбегутся все соседи. Включая слишком ленивых.

Изначально я хотел просто подразнить малышку, когда шел сюда. Но теперь уже ни в чем не уверен. Трахать ее на лавке в сауне не очень хорошая идея. Как минимум — из-за жары она может бахнуться в обморок прямо во время процесса.

Только вот у меня член дымится еще после бассейна, когда мои руки были на подтянутой заднице.

Херня собачья, что я ее тощей назвал. Там есть, за что подержаться. И подержаться хочется.

— Что ты…как ты… Ты же обещал!.. — попискивает Вишня, когда мои пальцы раздвигают нежные складочки и находят клитор.

Фурия вцепляется ногтями мне в руку и сбрасывает ее. На коже остаются багровые лунки. Ладно хоть кровь мне не пустила. В очередной раз.

— Обещал пропустить тебя вперед. Какие вопросы? Про остальное речи не было, — усмехаюсь ей на ушко, придвинувшись ближе.

В глазах темнеет, когда узел полотенца на ее груди слабеет и моим глазам становится видно больше. Аппетитные вишенки у Вишни. С нежно-розовыми отзывчивыми сосками, я до сих пор помню.

— Хватит уже меня трогать, — Варя бросает в мою сторону еще один ненавидящий взгляд и подтягивает полотенце на место.

— Так я еще и не начинал, детка. Хочешь, продемонстрирую тебе разницу?

— Не хочу!

— Сделаю вид, что не расслышал.

Варька двигается вправо, я за ней. Удивляет, что она еще не дала деру. Неужели чувствует себя в безопасности рядом с возбужденным мужиком? Зря. Пошло все к черту, я на нее не накинулся, только потому что хочу растянуть момент.

У нее на коже мурашки выступают. В этот раз они точно не от холода. Приятно думать, что ее тело откликается на мои прикосновения.

Все-таки отзывчивые девочки — самый сок.

Иной раз бывает, залезешь в трусы, а тебе в ответ ни единого стона. Как будто ты не пальцами ее имеешь, а так, зашел соли попросить.

Вишня другая.

Она вообще себя сдерживать не умеет. Стонет, хрипит, взвизгивает, когда я к ней прикасаюсь. Кайф.

Наклоняюсь и касаюсь губами острого плечика. Языком по нему провожу. Варя вскакивает с лавки, шипит что-то возмущенное, но я быстро обхватываю ладонями ее тонкую талию.

Притягиваю к себе так, чтобы она встала между моими раздвинутыми ногами, и не позволяю Вишне вырваться.

Мое полотенце приподнимает наливающаяся эрекция, Варькино опять находится на грани — если она его не придержит, рухнет вниз.

— Оно лишнее, — хочу помочь этому лишнему куску ткани упасть. — Ты в него вцепилась так, будто от этого зависит твоя жизнь. Пошутил я про задницу, шулерша, расслабься. Бить не буду.

— Отпусти тогда, — выталкивает из себя сбитый шепот.

— Не хочу.

Ловлю запястья с голубыми змеями просвечивающих сквозь почти белую кожу вен на них и развожу руки Вишенки в стороны.

Считаю про себя до трех.

Она сделать ничего не успевает. Полотенце слетает с ее тела, а я будто впадаю в гипнотический транс.

Смотрю на округлую стоячую грудь. Опускаюсь к аккуратной выемке пупка. Ниже, к гладкому, без единого волоска лобку.

Варя сжимает бедра. Облизывает свои пухлые губы. Опять дергается, но никак.

Я крепко держу ее.

Толкаю на себя. Быстро отпускаю запястья, чтобы усадить Вишню верхом, и снова ее руки в оковы, чтобы дикая кошечка не достала мне глаза из орбит.

— Между прочим, я все еще жду, когда ты закричишь.

Варя набирает побольше воздуха в грудь, но срывается, когда я ртом накрываю острый сосок. Прикусываю, щелкаю языком по нему. Кошка из пантеры превращается в ручного котенка.

Она стонет, а у меня член уже на двенадцать. Полотенце мешает, поэтому отправляется на хер.