Ты будешь моей

Деликатесное блюдо, между прочим.

— Ты от вилки только в следующий раз нечаянно часть не оттяпай, побереги зубки, чудо, — сглаживаю вибрирующее напряжение, установившееся между нами, сам лыблюсь, когда губы Агаты вытягиваются, а взгляд смягчается.

— Мне нужно, чтобы ты подписал несколько накладных… Сейчас, где-то здесь были, — она начинает шариться по столу, фыркая на меня себе под нос.

— Это подождет. Так что там за лысеющий мачо был, говоришь?

— Я не говорю.

— А самое время начать.

На самом деле нам и без этого есть о чем поговорить, но у меня стойкое ощущение, что Агата еще к этому не готова. Как, наверное, и я. Требуется время, чтобы переварить недавно услышанное, принять факт того, что этой искренней девочке пришлось выкарабкиваться из ада.

— Не хочу с тобой это обсуждать, — опять закрывается, уходит в себя, укатываясь на своем стуле с колесиками в сторону.

Носком ботинка я цепляю нижнюю перекладину и подтаскиваю Агату обратно, несмотря на ее вредность, выражающуюся в проскальзывающих по полу каблуках, которыми она пытается тормозить.

— Придется, котенок. Я должен знать о всех мужиках, которые ошиваются рядом с тобой.

— О чем, прости, ты должен знать? Иди у своих Жанн интересуйся их личной жизнью, или кто там сейчас у тебя… Неважно! Меня трогать у тебя нет никаких прав. И отчитываться я не обязана.

— Жанн? Серьезно, детка? — я заламываю бровь, стараясь сдержать смех.

Ну она бы еще девчонку из моего детского сада вспомнила, с которой я машинками делился. Жанна, блять. Да я даже не думал о ней после окончания той истории.

Хотел сначала свести с ней счеты, когда в камере оказался, но после выхода решил не связываться. Не воюю я с женским полом. В том числе и с такими прожженными суками.

— Почему ты смеешься? — Агата вскакивает со стула и тычет мне в плечо пальцами.

— Мне нравится, как твои глаза блестят от ревности, но в то же время меня реально распирает от смеха, потому что объектом ты выбрала Жанку.

— А мне вот совсем не смешно. Особенно когда я вспоминаю, как ты обнимал ее на моих глазах, — у нее начинает дрожать нижняя губы. Плохой знак. — Я хотела выцарапать ей глаза, ясно тебе?! Впервые в жизни так ненавидела человека, который ничего лично мне не сделал!

В плечо прилетает неслабый удар.

Агата отворачивается от меня, обхватывает руками свои дрожащие плечи. Рванет, если я сейчас к ней прикоснусь?

Да плевать.

Я обнимаю ее, сразу крепко, чтобы на случай, если она захочет вырваться, смог удержать. В первые несколько секунд ничего не происходит, а потом Потеряшка начинает метаться в моих руках.

Как будто я сеть на нее накинул, ей-богу.

— Ну тише, Беззубик, — дышу рядом с ее ухом.

— К-кто?

— Фурия. Мультик такой был, мы как-то с Вертом бухие смотрели, я запомнил.

— Выпусти меня. Не хочу, чтобы ты меня трогал.

— Ты и есть не хотела, а уминала за обе щеки, — зарываюсь в ее волосы, провожу по шее носом. — Мне вот интересно, а ты себе хоть призналась в том, что произошло в машине, или списала все на галлюцинации?

— С тобой невозможно нормально разговаривать, Ян! Все время какие-то шуточки, издевки, ты вообще никогда не бываешь серьезен.

— Хочешь серьезно? — я разворачиваю Агату к себе, давлю ладонью ей на спину, чтобы прижать к себе.

Накатывает.

Издевки, твою мать.

А зажиматься по углам со своим этим сраным Володей было не издевкой? Я ведь реально надеялся, что у нее глаза откроются.

Думал, позлится на меня пару дней, а потом все-таки поймет, что я оказался прав.

Терпел ее шипение в свой адрес весь вечер у маман на дне рождения, проветриться вышел, чтобы не сорваться окончательно, потому что трясти уже начало после очередных претензий, вылетевших изо рта Агаты.

Лучше бы не уходил никуда.

— Ты долго думала, перед тем как прийти тогда? Или что, блять, я не понимаю, тебя твой хер старый не удовлетворил, прибежала ко мне, как всегда делала? По старой памяти, так сказать.

— Не понимаю, что ты несешь, и не хочу понимать! — она начинает молотить меня по груди.

У Потеряшки волосы растрепались из-за слишком резких метаний, и теперь лезут в рот. Причем и ей, и мне.

— Да видел я, как ты в тот вечер зажималась в кладовке с твоим гоблином. Видел! — рычу ей в лицо, хорошенько встряхнув перед этим. — Отрицать будешь?

— Я?.. С Володей? — на ее лице мелькает непонимание, а после Агата запрокидывает голову и начинает смеяться.

Пронзительно и с надрывом.

Постепенно все это перетекает в слезы. Они катятся по ее щекам, от которых внезапно будто отлила вся кровь.

— Вот об этом я и говорю. Ты не умеешь по-другому. Всегда ходишь по грани, или черное, или белое. А еще серое есть. Когда люди садятся и разговаривают. Решил все для себя, да? Увидел и сделал выводы?

— Увидел, сделал. Что не так?

— Все. Все могло быть иначе.

И что это еще значит?

Глава 15

Слезы у Агаты постепенно высыхают. И меня это пиздец как радует.

Я понятия не имею, как справляться с женщиной, которая ревет на твоих глазах. А если еще и из-за тебя — лажа по всем фронтам.

— Давай поговорим? Попробуем. Нормально, — в голове сейчас какой-то вакуум, поэтому собирать свои мысли в предложения у меня получается примерно как у шестилетки.

— А о чем разговаривать? — Агата тяжело усмехается, тянется к маленькому зеркалу на столе. Меня полностью игнорирует.

— О прошлом. Что я должен был подумать, когда увидел тебя в объятиях другого мужика?

— Например, о том, что я не хотела этого… — срывается у нее с языка.

В тот вечер я вернулся в ресторан с твердым намерением увести нахрен Агату оттуда, попрощавшись перед этим с матерью. Последнюю я нашел, выслушал, в шутку правда, какой я ужасный сын, а вот с обнаружением Потеряшки возникли проблемы.

Мне помог официант, подсказал, за какой дверью ее искать. Хватило нескольких секунд, чтобы увидеть, как Агата не упустила возможности позажиматься со своим питекантропом в мое отсутствие.

На психе вышвырнул букет, купленный для нее, из тачки и рванул вперед.

— Не хотела? — сглатываю, вглядываясь в ее глаза, ставшие слишком яркими после слез.

— Володя позвал меня поговорить. Я действительно думала, что нам это нужно. Поставить точку и разойтись. Мне не нужны были никакие скандалы, в какой-то момент пришло озарение, что он давно уже чужой для меня, — Агата встает боком, опирается о стол, разрывая со мной зрительный контакт. — Он нес какую-то чушь…

— Какую?

— Говорил что-то о будущем ребенке, которого я должна буду ему родить, о том, что любит.

Она уплывает в прошлое, рассказывая о ереси, которую ей на уши пытался навесить этот козел, а я слушаю все это и понимаю, что все реально могло бы сложиться по-другому.

Задержись я тогда подольше в дверях, увидел бы, что Агате совсем не приятны обжимания от бывшего и она пытается избавиться от него.

— Вырвалась, сбежала от него, пока Вова еще не успел ничего сделать. Выбежала в зал, искала тебя повсюду. Ты был так мне нужен, Ян…

Вижу, как Агата впивается пальцами в плечи, снова сотрясаясь во всхлипах.

— Мне девочки сказали, что лучше будет поговорить с тобой утром. Я пришла, а ты там… С ней.

— Всегда считал себя умным, детка, но ты заставила меня поверить в обратное. Я собирался переспать с Жанкой, мы завалились ко мне после клуба, она была на все согласна.

— Зачем ты мне сейчас говоришь это? — обиженно закусывает губу она.

— Потому что собирался, Агата, собирался, но не переспал. Хотел отправить ее домой на такси, когда из душа вышел, но растолкать не смог. Она вырубилась на кровати, вообще не подавая при этом признаков жизни. Храпела так, что я пару раз подрывался среди ночи.

— А я не храплю…

— Знаю, малышка. Практически сразу после твоего ухода меня повязали.

Я не собираюсь жаловаться, мне не нужно ее сочувствие. Всего лишь откровенность, которая объяснит мое полное исчезновение с радаров Агаты.