Страница 10 из 15
– Татия могла и не знать, что зеркало – артефакт, – пробормотала девушка, смущаясь собственной реакции на такой невинный жест. Учащённое дыхание, горящие щёки – такого не должно быть, по крайней мере с ней, Моникой. – Она даже магией не владеет.
– Это она вам сказала? – уточнил Арнан, насмешливо приподняв бровь.
– Да-а… подождите! – воскликнула Ника, порывисто махнув рукой и разрывая этот почти незримый контакт между их пальцами. – Не может она быть шпионкой или тайным магом! Зачем ей торчать в Лодваре?
– А вот это уже интересный вопрос, – протянул задумчиво миор уполномоченный, прищуриваясь. – Говорите, она в архиве работает?
– Вы и её арестуете по надуманным обвинениям? – вскинулась девушка, злясь не столько на Саудреста, сколько на саму себя. Этот мужчина отчего-то вызывал в ней противоречивые чувства, понять которые Моника никак не могла. – Зачем вообще было посылать жандарма и… вы хоть представляете, какая слава обо мне пойдёт?
– Я спас вашу жизнь. Думаете, эти бумаги нужны только мне? – Арнан склонился к ней, сократив расстояние между ними до почти интимного, и заглянул в глаза. – Тот, кто подставил Эрнарда, пришёл бы за вами. За вами обоими, – он вдруг вздрогнул под немигающим взглядом Ники и повернулся к Эрнарду. – Кстати, братец, ты зря испортил своё единственный выходной наряд.
– Что? – тот оторвал наконец руку с платком от раскрасневшихся губ. – Я не надену это ещё раз!
– А придётся, – подмигнул ему Саудрест, удовлетворённо улыбаясь. – Сейчас ты оденешься и отправишься со своей «кузиной» за новым гардеробом к её модистке. А я так уж и быть сопровожу благородных девиц и позабочусь о вашей безопасности и чести.
– А зачем к модистке? – округлил глаза Эрн, беспомощно сжав несчастный платок, так и оставшийся белоснежно-чистым.
– За новым гардеробом, я же сказал. А ещё мне надо взглянуть на ту помощницу из Рилантии, – миор уполномоченный подхватил Монику под локоть, развернул к столу и хлопнул в ладоши. – Ну, что стоим? Собрались и на выход!
Глава 7
– Нет, нет и ещё раз нет! Этот цвет совершенно не подходит к вашему лицу, милочка! – возмущалась Ания Понцелер, выхватывая из рук Эрнарда ткань насыщенного синего оттенка. – Только розовая пудра и лавандовый туман! Всё остальное превратит вас в старуху!
Бедняга уже битый час пытался доказать модистке, что его гардероб должен состоять из тёмных платьев, не того розово-девчачьего цвета, который предлагала Ания Понцелер. Эрнард краснел, бледнел, кривил ярко накрашенные лиловой помадой губы и бросал сердитые взгляды на Нику и Арнана. Он снова попытался указать на Монику, которой безумно шли изумрудный и королевский синий, но лари Понцелер и слышать ничего не хотела.
– Мони́к – яркая брюнетка, жгучая, как страсть юного барда, – модистка всплеснула руками и оттащила Эрна от стойки с тканями. – А ты бледна и свежа, как летний день. Мы скроем узкие бёдра турнюром и складками, я подберу тебе такой лиф, в который захочет заглянуть самый последний ловелас! – модистка давно перешла на «ты» от переполняющих её эмоций. – Не спорь с лари Понцелер, милая, иначе никогда не найдёшь хорошего мужа!
– Да зачем он мне нужен, этот муж?! – взвыл в голос Эрн, зарываясь пальцами в волосы. – На кой мунд мне сдались все эти ловеласы?
– Не отчаивайся, милая. На соседней улице в лавке Алиены продаётся чудесная настойка для роста волос. Уж поверь мне, не одна модница отрастила свои несчастные измождённые и уставшие от щипцов локоны, – модистка упёрла руки в необъятные бока, смахнула выбившуюся прядь и застыла посреди салона статуей богини плодородия. Или возмездия – с формами лари Понцелер было сложно спорить. – А как только я пошью тебе гардероб, ни один гордец больше не посмеет оскорбить тебя. Это унизительно! Обливать молодую ларину кофе только потому, что её причёска не соответствует правилам приличия! Ну ничего. Или ты пойдёшь под венец в этом году или я не Ания Понцелер!
На Эрнарда было страшно смотреть – поникшие плечи и усталый взгляд, искусанные губы и сжавшиеся в отчаянии кулаки. Предсказание мага, пусть даже одарённого созиданием, это страшно. Как правило, такие вот эмоциональные всплески творили историю: взбесившийся маг, бросивший в сердцах проклятье, мог надолго лишить покоя и удачи; а пожелание счастья в порыве благодатной справедливости или от избытка чувств – это почти всегда рок, нависший над страдальцем. Говорили, что провидение сделает всё, чтобы исполнить волю мага, перекроит реальность, спутает линии вероятностей, но неизменно приведёт к итогу. К тому, который обещал маг в порыве эмоций.
Моника смотрела на босса со смесью жалости, снисходительности и капелькой злорадства. Как же! Отъявленный ловелас и самоуверенный дамский угодник получил самое страшное предсказание. Отчасти Ника понимала Эрна, берущего от жизни всё – от ласк красивых женщин до этой самой пресловутой свободы, которая пьянила сильнее креплёного вина. Но и торжество от того, что он сам попал в эту ловушку, проскакивало во взгляде девушки. Она посмотрела на измученную блузку, порванную по швам юбку и почти новые чулки. Так ему и надо!
– Лари Понцелер! – ласково обратилась к модистке Моника, привлекая к себе внимание. – Нам понадобится бельё, чулки и обувь. К сожалению, моя дорогая кузина смущается своих форм, которые далеки от модных веяний. Приготовьте лоскуты для сапожника и сделайте всё так, как считаете нужным.
– Ах, Мони́к! Милое дитя, ты совершенно точно знаешь, как растопить сердце несчастной лари, – модистка промокнула кружевным платком уголок совершенно сухих глаз, захлопнула веер и выпрямилась. – Я не понаслышке знаю, как жестоки бывают языки и как нетерпимы люди. Твоя кузина покорит сердца, – она резко повернулась к помощнице и щёлкнула пухлыми пальцами, унизанными кольцами. – Одетта! Подготовь лоскуты номер четыре, семнадцать, двадцать три, тридцать шесть и сорок два. Отнеси их миору Тиерану.
Помощница убежала, а лари Понцелер ухватила Эрнарда под локоть и покрутила перед собой. Намётанный взгляд модистки прошёлся по фигуре мужчины, в воздух поднялись измерительные ленты и булавки. Магия, недоступная Монике, витала в салоне, щекотала нервы и дразнила своей недосягаемостью. Девушка вздохнула и села на диванчик, неторопливо следя за инструментами и гадая, куда испарился миор уполномоченный. Кажется, он вышел вслед за Одеттой, но Ника пропустила этот момент, и сейчас тихонько мечтала о магии.
Кто запретит мечтать девушке, прожившей всю жизнь под строгим надзором, без доступа к тому, что имел каждый в семье? В который раз Моника гадала, отчего провидение обошлось с ней так жестоко. Родители и братья были сильными магами – не зря они занимали высокие посты и были приближены ко дворцу. Отец получил должность посла Кадарии, после того как его отряд разбил половину армии рилантийских смертников. Говорили, что Валтан Гордиан лично уничтожил полсотни безумцев ледяными клинками. Ника слушала в детстве рассказы о сражениях, о битвах, в которых её отец швырялся молниями и поднимал земляной вал высотой с гору.
После к этим историям добавились студенческие байки братьев, приправленные юмором и любовным флёром. Динстон получил должность советника короля, Михар поступил на службу в управление магического правопорядка, Райан консультировал специалистов отдела магических происшествий и лично устранял последствия стихийных выбросов магии. Даже Кеван – четвёртый брат Ники, который никогда не стремился стать боевым магом, нашёл своё призвание в целительском корпусе. А Тарит… вечный бездельник и шутник стал одним из кандидатов на должность помощника главы департамента международного сотрудничества. Моника снова вздохнула и покосилась на Эрнарда, усиленно привлекающего внимание девушки.
– Лари Понцелер, нужно сделать перерыв, пока моя кузина не лишилась рассудка от количества прекрасных тканей и разнообразных расцветок, – девушка выбросила из головы мечты о том, как она вдруг становится обладателем сильной магии и удивляет всех, в первую очередь – родителей, и встала с диванчика. – Вы и сами видите, что бедняжка уже еле дышит от восторга. Мерки вы взяли, с фасонами и цветом определились.