Бразильский вояж

— Можно и так сказать, господин. Зато я не люблю англичан.

— Обидели? Бывает и такое. Мы живём в мире подлостей и грабежей. Уж я этого насмотрелся, приятель. Меня зовут Велсен, Нол Велсен. Я помощник капитана. Согласен присоединиться к нам?

— А у меня выбор имеется, господин Велсен?

Тот улыбнулся довольно приятной улыбкой, и ответил, не стирая её с лица:

— Думаю, что нет, Казак Николас.

— Тогда согласен, господин Велсен, — угрюмо ответил Ник. — Меня всегда звали Ником, господин.

— Так даже лучше, Ник, — опять улыбался Нол. — Пока не мешай, а потом слушай команду. Мы тут долго не задержимся. Будешь помогать, если и остальные согласятся с нами трудиться, — и он посмотрел на двух помощников капитана.

Те переглянулись, бледные и испуганные.

После недолгих переговоров, помощники тоже согласились и стали пиратами, взявшись тут же помогать вытягивать из трюма грузы.

— Грузите только ценное! — распоряжался Нол, и посматривал, как его судно медленно подтягивается ближе. — И поторопись, ребята! Капитан, что смотришь по сторонам? Помощи ты не дождёшься! Принимайся за работу!

Капитан отрицательно качнул головой. Нол сузил глаза, кивнул одному матросу и тот, улыбаясь большим ртом, вытащил саблю. Никто не успел осознать происходящего, как капитан упал на палубу с прорубленным черепом, поливая доски палубы сгустками крови.

Люди дхау замерли на мгновение, и в молчании прибавили прыти в работе. А Нол посмотрел на Ника, подмигнул и сказал буднично:

— Не видел такого? Привыкай! Придётся смотреть, парень! У нас так поступают с каждым, кто не подчиняется нам. Особенно с португальцами.

Последние слова произнёс жёстко, даже жестоко. Ник бледнел, страх застилал его глаза, но возразить ничего не мог. Только удивлялся, что этот жестокий человек так благосклонно отнёсся к нему. Может, потому, что он не португалец? Пока он не мог на это ответить.

— Ты, Ник, чем занимался на этом судне? — подошёл к юноше Нол. — Видно, что не матрос. Ну?

— Я работал у одного фидалго в Дамане. Он послал меня сюда следить и проверять грузы, господин. Но больше для того, чтобы убрать меня со света.

— Как это? — не понял Нол, и вперил в юношу острый взгляд холодных глаз.

— Сам не знаю, не понимаю, господин. Но мой мальчишка-слуга подслушал их разговор и сказал мне. Это было позавчера. И я каждую минуту жду нападения, господин, — и он кивнул на помощников.

Нол сделал удивлённые глаза, хмыкнул, затем улыбнулся и кивнул в знак чего-то, чего Ник не мог понять.

Час спустя дхау было готово затонуть. Все ценные грузы перевезены на пиратские суда, последние матросы запалили в трюме костёр, полив его и окружающие деревянные часть маслом, и на ялике поспешили на своё судно.

На судне виднелись следы недавнего боя, и некоторые части ещё требовали ремонта. Плотники вовсю трудились, стуча топорами и молотками. Используя попутный ветер, суда взяли курс на юго-восток, и Ник подумал, что их цель — Гоа.

Через два дня миновали островки и вошли в бухту Гоа, где стояли на якорях четыре португальских судна и ещё один у причала под погрузкой.

Ник заметил, что пиратские суда подняли португальские флаги и произвели салют из пушек. Форт ответил, а матросы на судне приветственно махали шляпами и шейными платками.

Ник со страхом наблюдал всё это и невольно бросал взгляды на португальцев, стоящих тут же. Лица их были напряжены и сосредоточены. И Ник подумал, что они легко пойдут на предательство и попытаются предупредить город.

Поскольку был закат, и солнце почти скрылось за островами, запиравшими бухту, никто из чиновников на судно не пришёл, и начальники пиратов спокойно и деловито стали рассматривать в подзорные трубы стоящие на якорях суда.

Ник постарался не упускать из виду португальцев, помня, что те замышляли его убить. Очень хотелось подловить их именно сейчас, когда соблазн оказался слишком велик.

Темнота наступила довольно быстро, на судах пиратов зажгли фонари, а Ник всё посматривал на португальцев. Те вроде бы вели себя спокойно, но Ник в это не верил. Он бы и сам попытался улизнуть, но боялся, что за ним следят. Да и что бы он выиграл, окажись в городе? Его вполне могли признать шпионом, а в таких случаях суд был очень скорым и беспощадным.

На судах царило спокойствие, матросы укладывались спать, где кому нравилось. Большинство на палубе, где было прохладнее и свежее. Дожди ещё не наступили, хотя и перепадали, но ближе к полудню, проливаясь быстрыми потоками.

Несколько матросов и помощник, но не Нол, несли вахту, и оружия при них не видно было, разве что у помощника. В полночь неожиданно, но в полной тишине, все матросы были подняты и спешно стали собираться у фальшборта, вооружённые до зубов и молчаливые. И тут Ник увидел, как одного из португальцев волокут за ноги, а другого за руки, и бросили у фок-мачты. Первый был ещё жив, но рот его был заткнут тряпкой. Его с поспешностью столкнули в черные воды бухты, а второго оставили в покое. Связанный по рукам и ногам, он беспомощно вращал глазами и Ник понял, что он стонет от ран.

Ника и ещё шестеро матросов оставили на борту, остальные на двух больших шлюпках отправились в черноту ночи, сохраняя тишину. Боцман приказал Нику, посмотрев на него суровым взглядом:

— Пойди, притуши фонари, Ник. Не очень сильно. Потом ещё немного. Это у тебя будет такое задание на сегодня. И не вздумай шутить, парень, — и кивнул на португальца. — Видал, что бывает с теми, кто осмеливается предать нас?

С ближайшего судна донеслись весёлые вопли и зажглись несколько дополнительных фонарей. Казалось, что там что-то празднуют. Это удивило Ника, но матросы отнеслись к этому спокойно.

Через час вернулась одна шлюпка с грузом небольших сундуков и мешков с товаром, наверное, ценным, что так его было мало.

Ник ничего не понимал из разговоров матросов, но вскоре они, и он в том числе, бросились поднимать якоря, ставить паруса, а матросы в подошедшей второй шлюпке тихо, но споро разворачивали судно носом, к выходу из гавани.

Ник окончательно затушил фонари, судно при слабом ветре и усилии гребцов в шлюпке, стало вытягиваться на внешний рейд. К утру они оказались там, и можно было заметить, что и второй корабль находится неподалёку и тоже старается подальше отойти от города и порта. До света успели выйти за пределы рейда, подхватили ветер с севера, и суда побежали веселее.

Со стороны ближайшего форта ударила сигнальная пушка, и её выстрел прокатился по тихим водам залива. Стало ясно, что нападение пиратов уже заметили. Капитан пиратов прокричал команду, матросы побежали к вантам и разбежались по пертам[2] реев, распуская дополнительные паруса. Поставили даже артемон[3], который вообще редко растягивали на носу.

Сзади, едва поспевая, тащился третий корабль. Ник догадался, что это захваченный пиратами в бухте. Но он шёл значительно медленнее, и всем стало ясно, что погоня вполне может догнать их.

Однако до полудня не видно было ни одного судна, что попыталось бы пуститься вдогонку. Лишь ближе к вечеру появились два паруса, по виду больших военных судов, которые медленно догоняли. Но даже Нику было понятно, что до темноты погоня не сможет приблизиться даже на три мили.

Тут Ник обратил внимание на висящего вниз головой человека, подвешенного за ребра на нижней рее. То был португалец, раненный и избитый. Он был ещё жив, но уже наступала агония. Никто особо не интересовался им, а Ник с ужасом посматривал на него, не в силах отвести глаз.

Как и надеялись, португальцы не догнали пиратов, и всех их поглотила ночная темнота. Как ни странно, пираты не изменили курс на юго-запад и продолжали двигаться в прежнем направлении. Ожидали, что утром будет велика возможность опять увидеть паруса португальских судов, но их не оказалось. Океан был пуст, и береговая линия на востоке не просматривалась даже с марса.

Оставили по левому борту Мальдивы, пересекли экватор и вышли к островам Чагос. Нику об этом поведал помощник Нол.