Поддержание. Корпорация прогресса

Том разжал пальцы и отступил на шаг, она потерла запястье, зыркнув исподлобья.

Ошейники, сразу после их создания классифицированные как пыточные приспособления, в массовое производство не вошли. Повлияло общественное мнение, хоть и не настолько сильно, чтобы полностью запретить выпуск. Товар был дорогой, почти штучный. В Сети Поддержание утверждало, что больше их не производит, акт доброй воли против насилия. Никто всерьез не верил, но рынок ошейники действительно не заполонили. Это была зацепка, призрачная, но настоящая, Том не думал об этом раньше. Корпорация ведет учет клиентов. Он прокрутил в голове разговор с Бригером, теперь зная, что задал не тот вопрос. Мысли вернулись к Анне. Для Поддержания не существовало запретов, оно легко могло использовать собственные разработки, но как же это было омерзительно… «Восхитительно», м?

Зачатки собственного плана таяли на глазах – если Патрик Фукс и был где-то здесь, о перепалке в парке он быстро узнает, слишком хорошо просматривалось это место. Если раньше Том пытался прикинуться идиотом, хоть и подозрительным, то теперь он практически помахал над собой флажком. В зависимости от тупости охранника упоминание об их встрече уже могло быть в Сети. Том решил не проверять.

Дерьмо!

Он повернулся к Чарли и осмотрел ее с ног до головы, она поежилась от прохладного ветра.

– Что ты здесь делаешь? – спросил он, глядя сквозь нее. – На самом деле.

Ответной гадости не последовало, Чарли посмотрела так, словно впервые его увидела. Том ненавидел такие взгляды, они преследовали его, когда он пытался блефовать, а у него не выходило. Сейчас он хотел получить ответ, подтверждение своим догадкам. Когда не получается напролом, приходит время уходить в подполье. Посмотрим, какую еще пользу вы сможете принести. «Подполье» наблюдало за ним прищуренными медово-зелеными глазами.

– Мечтаю избавить мир от ошейников, – вдруг нарушила молчание Чарли.

Не избавляю, не спасаю. Мечтаю. Правильное слово. В другое он бы не поверил. Не мы. Не они. Я.

– Я помогу.

Она презрительно хмыкнула, возвращаясь в обычное недовольное состояние:

– Мир растроган твоим альтруизмом!

– К чертям собачьим ваш мир, – заткнул ее Том. – Он мне кое-что задолжал. Вы мне не нужны, я вам тоже, но ты втянула меня в свое дерьмо и сильно усложнила мне жизнь. Плата за услуги повышается.

– Какие? – презрительно фыркнула она. – Ты не выполнил свою половину.

– Выполнил.

– Врешь, – прищурилась Чарли. – Я видела, как он просвечивал сумку.

– А кто говорил про сумку?

– Твою ж мать! – воскликнула она с восхищением в голосе.

– Так мне пойти намекнуть охраннику, где карта?

– Чего ты хочешь? – Восхищение сменилось ядом. Том едва заработал в ее глазах один пункт, а теперь потерял все десять. Да, можно было обойтись и без шантажа, мысленно признал он, плохой выбор. Он видел, как боролись в ней желание послать его подальше и что-то другое, глубокое, почти ненавистное… Честь? Еще одно слабое место. Она его забавляла.

– Хочу знать, во что именно я влез. Хочу знать, что у вас есть, и как я могу это использовать для себя. – Ответ был предельно честным. Настолько, что Тому и самому стало противно.

Он не ошибся, честность она оценила.

– Не здесь, – замешкавшись на долю секунды, решила Чарли.

9. Враг моего врага

Шли долго, обходя серый забор и беспорядочно припаркованный транспорт. Том даже засомневался, не подвело ли чутье, пока не увидел Финна, понуро сидящего на корточках у одного из облезлых жилых вагончиков. Парниша вскочил и завозился у двери, не стесняясь выражать недовольство встроенными замками.

– Потише ворчать нельзя? – прошипела Чарли, Финн театрально поднял глаза к небу.

– Тут слушать некому.

Том незаметно отступил на шаг и быстрым движением отключил комм, мало ли какому работодателю приспичит с ним пообщаться. Боковая дверца вагончика со скрипом отъехала, обнажая еще одну: гладкую и на порядок новее. Бронированная? Вряд ли, решил Том. Даже жалко стало, он бы с удовольствием посмотрел. Или пострелял. А вот звуко- и радароизоляция тут однозначно были.

– Летает, м? – спросил он Финна.

– Летает, ездит…

– …ржавеет и тухнет, – закончила Чарли.

Внутри вагончик был просторным, хотя заднюю часть отделяла перегородка с дверцей. Задуманные производителем внутренности были заменены на длинные узкие столы-полки вдоль обеих стен, в проходе мешалась тройка вращающихся стульев без спинок. На столешницах устроились терминалы, панели и явно повидавшая жизнь электроника, в целом интерьер напоминал большую свалку, а приосанившийся Финн – гордого мусорщика. Случись Тому влезть сюда с корыстными целями, решил бы, что брать совсем нечего. Да, собственно, влезть бы и не вышло. Перед ним мерно светилась пара экранов, транслирующих изображение с камер на боках вагончика: подойти незамеченным было практически невозможно. Подлететь тоже. Одно из изображений привлекало внимание, и Том невольно залип, наблюдая за идущей трансляцией. Серый коридор на экране пустовал, но отвести взгляд было трудно, удивлял сам факт существования у этих кретинов прямого подключения к системе безопасности Поддержания. Эти стены легко выдавали свою принадлежность.

– Подготовка в наличии, – оторвался от экрана Том и заметил, как Финн залился краской и выпятил грудь.

– А то!

– Сказал человек, который просто прилепил мебель туда, куда велели, – умерила его пыл Чарли.

Парниша сник на секунду, но, оценив интерес Тома, плюхнулся на стул и принялся красочно рассказывать о сложностях подземной прокладки проводов и абсолютной небезопасности любых беспроводных технологий, любопытно, но малопонятно. Судя по лицу Чарли, для всех было проще дать Финну высказаться, ему явно не хватало свободных ушей.

– Короче, слушай, – вспомнил о деле Финн, вопросительно глянув на Чарли.

Она кивнула, и парниша с видимым облегчением раскопал под кучей оберток клавиатуру и вывел на экран снимок:

– Анна Фелльманн, хаарс, предположительно двадцати восьми лет от роду, плюс-минус два, хотя тут скорее плюс, образование, навыки, умения, предпочтения и вид профессиональной деятельности неизвестны. По совместительству – дочь одного придурка ученого с нижних этажей.

– Или один из его экспериментов, – вставила Чарли.

– Никто не знает, чем он занимается, но если эксперимент – она, то это смертельно скучный эксперимент. Живут они там же, внизу, здание она покидает раз в день, он, кажись, и того реже. Кроме отца она не общается ни с кем, ни внутри, ни снаружи. За исключением Бригера, разумеется. И охраны, но я бы это общением не назвал.

– А вы тут каким боком?

– Мы там работали, – поморщилась Чарли, – до недавнего времени.

– С тех пор, как ее привезли, все изменилось, – перебил Финн тоном рассказчика страшных историй.

– Привезли Анну?

– Да уж лет пять назад. И Фелльманна этого тоже, – голос Чарли наполнялся презрением, – и началось. Сначала им выделили целый этаж, потом финансирование. Потом вышвырнули оттуда всех сотрудников, новых набирали под двойную подписку о неразглашении.

– А Шарлотту не взяли, – сдал Финн, получив в ответ убийственный взгляд.

– И не хотелось. Профиль не мой.

– А какой твой? – встрял Том.

– Чарли у нас большой человек в маленькой охране, – забавлялся Финн. – До гвардии Бригера, правда, не доросла. Ну знаешь, личного контакта не хватило!

– Балбес. В общем, что-то там происходило, а знать было не положено. Потом прекратилось все остальное. Вообще все. Довольствие урезали даже оборонке, не спросив мнение Федерации. Бригер как сумасшедший пел о каком-то великом прорыве и светлом будущем человеческой расы. Раскопали эту вот яму, – Чарли ткнула пальцем в один из экранов, на котором виднелся серый забор.

– Что строят?

– Да черт их разберет, ангар там был, давно, лет шестьдесят назад. Лежит пара катеров хаарс с первого контакта, гниют десятилетиями. Не знаю, чего Бригер взялся вокруг них ковыряться.