Поддержание. Корпорация прогресса

– Наблюдательно.

– Профессиональное, – вздохнула она.

– Разведка? – попытался пошутить Том.

– Скорее, промышленный шпионаж. – Она игриво спряталась за стакан.

– Раз так, то в Коалиции тебе цены бы не было.

– Правда? – Вопрос прозвучал так непосредственно искренне, что Том растерялся. Лицо Анны не выражало ничего, кроме вежливого интереса.

– Правда.

Она замерла, как будто всерьез обдумывала эту возможность, и Том почувствовал умиление, растекающееся теплом в груди. Он не умел знакомиться с людьми, вернее, ему и не приходилось этого делать, в Убежище все знали друг друга или вели себя так, словно знают. Это легко давалось, быт и проблемы были общими. Анна, с ее странными глазами, была существом другого мира. Чем больше ему хотелось с ней поговорить, тем меньше слов приходило на ум.

– Ты не был тут раньше?

До Тома не сразу дошло, что она ждет ответа.

– Нет. То есть был, но очень давно. Но ты ведь не это имела в виду.

– Нет, – серьезно ответила она. – У тебя знакомое лицо.

– Говорят, что я известная личность в Сети, – кисло усмехнулся Том.

Анна допила кофе, поболтала на дне стаканчика последнюю каплю, казалось, что она пытается вспомнить, но ответ удивил:

– Я не читаю Сеть.

Том решил, что у нее просто много дел, даже поискал в словах какой-либо намек. Порыв ветра с ее стороны всколыхнул непослушные волосы, локон погладил по щеке.

– Зачем ты меня позвала?

– Ты не человек.

– Ты же не читаешь Сеть, м?

Без сканера отличить хаарс от человека невозможно, а Том был уверен, что ничего подобного у нее не видел.

– Я больше не могу доверять людям, а никого из хаарс здесь не бывает. Мне нужно кое-что сохранить.

«Да тут всем что-то нужно, – подумал Том. – Больше?»

– А мне можешь?

– Это не важно. Я хочу, чтобы это попало к хаарс.

– Я могу работать и на людей, – заметил Том.

Анна резким движением схватила выбившийся локон, так и липнущий к чужому плечу.

– Это тоже не важно. Такой лояльности быть не может.

Том физически и вполне ощутимо завис.

– Дай мне пару дней на подготовку. Сейчас мне пора. – Она выпрямила спину, собираясь вставать, в голосе слышалась грусть.

Том кивнул, понимая, что готов предоставить ей время, выполнить просьбу, может быть, даже не одну. Захотелось врезать себе по морде, чтобы избавиться от наваждения, а еще – задержать девушку.

– До завтра?

Она улыбнулась, не губами, а огромными светлыми глазами. Наверное, нужно было встать и подать ей руку, но что-то мешало. Карта памяти, зажатая между средним и безымянным пальцем, как живая норовила выскользнуть из вспотевшей ладони. Чарли утверждала, что он не подставит Анну, таким было его условие. Тогда он поставил его, чтобы набить цену, сейчас отчего-то стало не по себе. И все-таки происходящее походило на детскую игру, а Том когда-то очень любил играть. Поддавшись порыву, он протянул руку к Анне и пригладил растрепавшиеся волосы, задел пальцами за резинку.

– Извини.

Он был не прочь получить затрещину за наглость, но Анна улыбнулась, прищурилась, как согревшийся котенок. Рука Тома прошлась по хвосту, по спине до лопаток. Анна вздрогнула, и он отдернул пальцы. Небрежно, словно случайно, дотронулся до сумочки, задержался. Ощущение под пальцами не проходило, не исчезало и не обманывало. Он не чувствовал бархата сумочки, не чувствовал ничего. Казалось, что пальцы все еще бродят по ее спине… Он не мог ошибиться. Маленькие бусинки, составленные в тонкую, плоскую и едва ощутимую цепочку, пролегали вдоль ее позвоночника, проникая почти невидимыми ножками в плоть. Он уже видел – чувствовал – такое. Не так аккуратно, не так незаметно, но…

– Руки, – рявкнул из ниоткуда знакомый голос.

Анна подскочила, серебряные глаза так и пылали ненавистью. По инерции Том начал поднимать руки, но тут до него дошло.

– С сумки убрал, – подтвердил догадку охранник. – А то оторву.

– И рядом не было, – с облегчением отозвался Том, поняв, что оружием в него не тычут, и тоже встал. Не то чтобы у него совсем не было шансов справиться с бугаем, но лучше бы не здесь. И не сейчас.

Охранник схватил сумку и просканировал ее под гневное сопение Анны.

– Папочка не любит, когда дарят подарки? – усмехнулся Том.

Анна бросила на него странный взгляд и как будто побледнела, если для нее это вообще было возможно. Солнечного света ее коже явно недоставало.

– Исчезни, – рыкнул охранник, держа руку у пояса на боку. Теперь до угрозы оружием было недалеко. Том заметил у него на комме виртокно со своей фотографией.

Просканировал, сволочь, а ты ведь даже не полиция.

Жить Тому хотелось чуточку больше, чем набить бугаю морду. Он примирительно повернул руки ладонями к охраннику и отступил на шаг. Тот молча указал Анне на дорогу и последовал за ней.

«В какое-то дерьмо я тут вмешался», – подумал Том.

Человек бесцеремонно выдирает чип из его руки и уносит считывать данные. По плечу стекает горячая струйка крови, Том думает только о том, чтобы почесать эту красную дорожку. Сознание концентрируется на ней, мозг регистрирует сигналы только от этих клеток.

Связанные руки не могут помочь.

Крыса, так Том называет нового лаборанта, стоит у стола и насвистывает что-то мерзко-занудное. Нажимает на кнопку вызова.

Охранник приходит не сразу, хоть и сидит в соседнем помещении перед камерой. Отлучаться они права не имеют. Но с Крысой эта смена не ладит. Лаборант продолжает напевать, игнорируя пришедшего, чем только бесит его. Том забавляется, наблюдая за ними. Других развлечений здесь нет.

– Не выходит ничего, а? – лыбится охранник, демонстрируя кривые зубы.

– Не твоего ума дело, – скалится в ответ Крыса.

Охранник пинает кнопку отключения фиксаторов. Сильная рука поднимает Тома со стула. За шкирку. Рубашка спереди больно впивается в шею.

Том послушно идет к двери мимо стола. Краем взгляда замечает на нем окровавленный чип, ничего общего с миниатюрными платами комма. Люди называют чипами что угодно, мысленно упрощают непонятное, в попытке его осознать.

Кривая усмешка растягивает уголки губ. С осознанием у вас явно проблемы, уроды.

– Шевелись! – Еще один тычок дулом в лопатку отзывается болью в руке. Ускорение придает, но лишь на пару шагов.

Том не знает, откуда взялся второй охранник. Сил, чтобы следить за происходящим, больше нет. Плохо.

– Че мы вообще с такими возимся? – В голосе охранника звучит презрение. – Толку ж ноль.

– Бракованный, хы. Сказали, больше не нужен.

Коридор заканчивается дверью камеры. Одной из многих, которые Том успел повидать. Второй охранник обходит их, прикладывает руку к замку.

«Убьют», — думает Том, отстраненно, без эмоций. Без сожалений.

Ошейник впивается в спину, напоминая о себе. Его ножки вокруг позвонков такие тонкие, что их невозможно почувствовать, но Том ощущает каждую. На действие у него доля секунды, пока охранник проходит в комнату, больше времени не дадут. Короткая сладкая месть.

Он вскидывает связанные руки вверх и бросается на человека, прижимая того к косяку, со всех сил толкает его голову прямо на острый угол.

Разряд от ошейника, кажется, прошибает насквозь, и Том словно со стороны видит, как оседает на пол его собственное тело.

Над головой надрывается сирена.

– Сделал? – осведомилась Чарли мерзким тоном. Она возникла радом с ним внезапно и бесшумно, выдернув из воспоминания.

Плохо, нужно быть осторожнее. Затем пришла злость. Том схватил Чарли за запястье и развернул к себе.

– В какое дерьмо ты меня втянула?

– Отстань!

– На ней ошейник. – Том видел, как дрожит его рука, но не чувствовал этого. – Откуда он?

– Из Поддержания, откуда еще, – выплюнула Чарли ему в лицо. – Как и все остальное снаряжение на этой засранной планетке. Ты вчера родился, что ли?