Страница 10 из 13
– Далеко пойдешь, парень. Король никогда не забывает людей, что попадаются ему на глаза.
На столицу опустилась ночь, и лишь отблеск полных лун освещал юноше путь. Вдали показались врата дядюшкиного поместья. Острый слух, коим обладал Влад с рождения, уловил в темноте далекий, едва различимый шорох, исходивший с окрестностей родимых владений. Потомок рода Редоран многозначительно ухмыльнулся. Видно дядя, так любивший держать под контролем даже незначительные мелочи, снова дожидался запоздалого приемника у распахнутой парадной двери. Но стоит ли волноваться о столь взрослом наследнике, который давно уже и сам может дать седеющему защитнику фору?
– На этот раз не отвертишься! – возвестил наперед молодой человек. – Я тебя слышу! Знай же, что излишним вниманием к моей персоне добиться ранних визитов не удастся, а вот подхватить простуду можно запросто!
После столь зычного заявления посторонние звуки заметно поутихли.
Вдруг, из ворот навстречу юноше выскочило четыре лица, закутанных в черные как смоль мантии. Одна из темных фигур, первой приметив Влада, недолго думая, метнула в его сторону скорое лезвие. К счастью, бросок оказался не точен, и смертоносное послание разминулось в полметра с намеченной мишенью. Трое других молча выхватили кортики и сообща взялись окружать излишне громогласную цель.
Все случилось за доли секунды. Только отточенные до автоматизма приемы и рефлексы могли дать Владу шанс на спасение. Выхватив из ножен две тонкие, словно иглы, рапиры, он ринулся в бой, стремясь перехватить ускользающую инициативу. Пользуясь преимуществом длины орудия, ловкий боец, в молниеносном рывке, проткнул горло первому, оказавшемуся в опасной близости злодею. Немое удивление отразилось в глазах врага. Схватившись за шею, тот пытался вдохнуть в легкие толику воздуха, но лишь алая кровь полилась струей из открытого рта. Моментально вынув острие из горла жертвы, Влад, быстро сокращая дистанцию, бросился к паре неприятелей, находящихся друг от друга на расстоянии вытянутого клинка. Столь внезапный напор ошеломил и деморализовал нападающих. С разгону, левой рукой, опытный фехтовальщик проткнул насквозь второго с такой силой, что лезвие вошло в жертву по самую рукоять. А затем, отпустив плотно засевшую в противнике шпагу, правой кистью сделал выпад на третьего, пронзив тому самое сердце. Покойники обрушились наземь, не подавая малейших признаков к сопротивлению. Кровь хлестала из ран так сильно, что можно не сомневаться – Бог смерти, Ал, уже считал грехи хладеющей плоти, дабы прибрать в уплату стараниям жгучие души. Потеряв бравых союзников, единственный уцелевший агрессор бросился наутек. Не вынимая орудий убийства из почивших тел, Влад мерно извлек из рукава бритвенно-острый кинжал и метким движением пронзил отступающему бедолаге голеностоп. Свалившись с ног, раненный чужак еще надеялся уползти прочь, но затея та была тщетна.
Приблизившись к увечной жертве, юноша хладнокровно произнес:
– Хочешь жить, говори.
В глазах поверженного неприятеля читался ужас.
– Пощади, – взмолился незнакомец. – Ты внезапный свидетель мести, не более. Наша цель – ростовщик. Каждой местной собаке известно, – он гниль, не заслуживающая того что имеет. Мы явились добиться справедливости! Этот Крюгер, этот сукин сын, взял на сохранение важную для моих предков вещь и заломил небывалый выкуп. Даже услуги официальных лиц обошлись бы дешевле. Да и мир стал только лучше без этой мрази. Если встречал Крюгера хоть раз, то поймешь мотивы и забудешь о встрече, а я, клянусь честью потомков, не вспомню твое лицо после того как скроюсь за поворотом и растворюсь в ночной мгле.
Влад узнал все что хотел.
– Мой дядя не слыл святым, но обвинять его во лжи ты не смеешь. Услуги нашей семьи стоят ровно столько, сколько ты можешь себе позволить. Кровь за кровь.
Наследник дома Редоран резким движением свернул четвертому противнику шею.
Слепо надеясь узреть единственно драгоценного родича живым, Влад кинулся к вратам, отчего поместья. У порога, на том самом месте, где восемь лет назад маленький мальчик впервые встретил приветливого дядю, лежал Крюгер. Раненый в живот родственник растерял непомерное количество живительной жидкости, и даже лучший доктор оказался бы здесь бессилен. От угасающего наставника исходили тихие стоны. Налитые кровью полузакрытые глаза говорили о неминуемой смерти.
– Сюда, – прохрипел дядя. – Подойди и возьми это.
Умирающий, превозмогая усталость, выудил из-за пазухи обшарпанный медальон.
– Могущественная реликвия! – взгляд Крюгера стал подобен взгляду безумца. – Я сберег ее для тебя! Мортимер Гризвольд явился за ней, но я не отдал. Медальон не хотел уходить! Они искали его, но не смогли узреть даже в упор. Я хочу только одного – чтобы ты, лично, владел им! Считай это прощальной просьбой. Я верю, мой пытливый наследник сможет понять тайны, которые не смог разгадать я сам.
Вручив окровавленный амулет приемнику, дядя будто утратил оставшуюся крупицу жизни и, опустив веки, чуть слышно изрек:
– И помни, для меня ты – сын. Превзойди учителя. Будь достоин великой фамилии. Ибо ты – последний из нас.
Дух покинул бренное тело, и Крюгер обрел вечный покой.
Утро стояло солнечным, а погода за окном была чудесной. Подобными деньками Мизатопия редко баловала смирившихся с изрядной пасмурностью обитателей, но тем приятнее грело яркое солнце в чистом небе. Возможно первый раз за долгие восемнадцать лет, со смерти отца, Влад ощущал себя по-настоящему счастливым человеком. Открыв глаза, он увидел ее. Она была прекрасна. Чуть вытянутый овал лица, маленькая ямочка на подбородке, тонкие острые ресницы, – все эти обычные с виду черты казались такими милыми и родными поющему сердцу. Длинные белокурые волосы, тонкая талия да небольшая упругая грудь. Именно в этот момент Влад неожиданно осознал, что действительно влюблен.
Еще пару месяцев назад молодой человек и представить не мог, что чувства способны захлестнуть его с головой. Все чаще и чаще в последнее время он исполнял личные просьбы Его Величества Гария Второго, монарха преклонных лет. У государя не народилось сыновей. Покойная супруга монарха подарила свету единственное дитя – дочь голубых кровей. Не склонная к государственным переворотам риндийская знать, с давних пор относилась толерантно к вопросу престолонаследия. Фактически, приемником считался первый сын, при условии, что сам король прилюдно одобрит кандидатуру первенца, и не выберет позже иного претендента на трон из более достойных прямых потомков. При отсутствии кандидатур мужского пола допускались и женские особы. Такой принцип отбора сводил к минимуму возможность наступления смутных времен передела власти. При монархе постоянно значился целый круг прозорливых советников, ведающих, кто из царских отпрысков, в данный момент, являлся истовым любимцем и верным кандидатом на высший государственный пост. Подобная система позволяла правителю не опасаться за сохранность ценной жизни, так как каждый из детей старался скорее выслужиться пред отцом, нежели взять престол силой. Мирное течение событий устраивало и чиновников, коих более интересовало собственное устойчивое состояние благополучия. Балансированию на грани постоянных интриг и распрей скорее благоволили в замкнутом катийском вышнем обществе Белой Розы, где взять сверх меры свое острым умом и скопленным могуществом чем-то зазорным считалось редко, да и иных способов добиться нужных привилегий особо не существовало.
Единственную дочь короля – Ситию, с раннего детства готовили в качестве преемницы постепенно угасающего отца. Она соответствовала всем необходимым требованиям именитых королевских придворных. А именно, не стремилась вмешиваться в их личные дела, не имеющие государственного значения. Закрывала глаза на незначительные проступки дворцовой знати и жестоко подавляла серьезные нарушения закона. С каждым годом все большее число королевских полномочий переходило в руки молодой особы, а престарелый монарх все дальше отстранялся от управления страной. Сития не являлась человеком стремящимся изменить мир. Поступательное развитие общества и государственной системы, где каждый вельможа имел крохотную, но так важную для внутренней гордости частицу власти, вполне устраивало новоиспеченную королеву. Конечно, корона и официальные регалии по-прежнему находились в руках Его Величества Гария Второго, но негласно каждый дворцовый житель понимал, кто по факту имеет политический вес.