Страница 11 из 13
Сития, являясь не только очевидной преемницей трона, но также молодой и симпатичной девушкой девятнадцати лет отроду, никогда не испытывала дефицита в ухажерах. Многие благородные сыны состоятельных, и не очень, семейств мечтали стать объектом желаний будущей правительницы, но принцессу заинтриговал только один мужчина – личный гонец Его Величества Гария Второго, Влад из рода Редоран. Всегда обходительный с монархом, сей сумасбродный субъект, совершенно не обращал внимания на хорошенькую принцессу, которая регулярно присутствовала на каждом важном, и чрезвычайно скучном, дворцовом собрании. Галантный и немногословный выходец из среды Внешних, но никак не Внутренних, Риндийских Стен в точности исполнял приказы Гария, ее отца. Повода же для встречи с ним вдали от вездесущей свиты царственная особа представить себе не могла. Да и сделать первый шаг лично резонно считала ниже собственного достоинства. Титул есть титул.
Но сама судьба благоволила к принцессе. Однажды монарх, на одном из центральных собраний, после очередного, успешно и, невероятно быстро исполненного, гонцом поручения, обратил на Влада томный взор:
– Ты верой и правдой служил мне в прошлом, потомок рода Редоран. Пришел час подумать о грядущем будущем. Гонцов во дворце немало… Но людей, что способны словом принести землям процветание и благополучие никогда не бывает в избытке. Ты умеешь говорить. Ты можешь убеждать. Я сам был свидетелем подобных бесед и без внимания их не оставил. С этих пор, ты станешь государственным послом. Нести глас короны во имя Раннего Лотоса – твой прямой долг. И последнее, больше не просьбы мои будут приказом тебе, а уста моей дочери. Служи с честью и иди с миром.
Подобная речь, произнесенная в присутствии монарших советников и многих высших дворцовых чинов, означала не столько обретение титула непосредственно Владом, сколько фактическая передача бразд правления юной принцессе. Сития официально стала способна нести царскую волю иноземным народам и внутренним провинциям без согласований с отцом, получив, тем самым, практически неограниченные полномочия в области государственной внешней и внутренней политики. Повышение же гонца куда больше заинтересовало саму молодую правительницу, нежели придворную знать.
Влад, что обычно читал людей как открытые книги, в отношении чувств оказался куда как нерасторопнее. Поведение принцессы в первый месяц после долгожданного присвоения титула, немало озадачило прагматичного карьериста. Стараясь вести учтивые беседы, он замечал повышенное внимание к собственной персоне, что настораживало и предвещало одни проблемы. Считая, что попал в немилость, под неусыпный контроль, он лишь больше замыкался на работе да предпочитал не попадаться в поле зрения вспыльчивой своенравной особе без броских свидетелей.
Только спустя недели, на балу, устроенном в честь празднования Дня Свободы от южной оккупации, Влад, во истину, осознал всю глупость сего трусливого поведения. Когда принцесса Сития, с соблюдениями всех правил этикета и достойного тона, пригласила на танец государственного посла, и он ощутил дрожь в ее руках, неуверенность во время отточенных годами вальсовых па, молодой человек пришел к единственно возможному выводу. Для Влада, не имевшего даму сердца, данный факт представлялся в чрезвычайно выгодном свете. Милость будущей королевы дорогого стоит. Следовало извлечь максимальную пользу из столь удачно сложившихся обстоятельств. Упускать удачу попросту не разумно. Теперь, всячески проявляя внимание к принцессе, новоиспеченный ухажер ощущал ответный интерес в ее случайном взгляде и прочих тонких мимолетных намеках. Влад знал, лишь высокий титул не позволял девушке ответить взаимностью.
День следовал за днем, и спустя пару месяцев их общение приобрело особенно близкий характер. Престарелый отец на сложившемся факте внимание старался не заострять, хотя и приятным выбор дочери не находил, резонно полагая, что компетентная королева достойна куда более состоятельной и влиятельной пассии. Хотя, в целом, как к человеку, вопросов к Владу монарх не имел, оттого и, скрепя сердцем, пустил происходящее на самотек. По дворцу вмиг расползлись слухи и сплетни о первом действующем фаворите наследницы трона, чем немало подняли в глазах окружающих потомка рода Редоран. Даже советники короля нехотя улыбались послу, вне зависимости от личного мнения о любимце всемогущей принцессы.
Купаясь во славе, Влад, неожиданно даже для себя, обнаружил, что светские разговоры с Ситией приятны его слуху, а ее улыбка греет самую душу. Чувства проявились не сразу, но, как ранний лотос не спешит давать миру новые плоды, так и любовь медленно растопила вечный лед дерзкого сердца.
И вот, одним прекрасным солнечным утром, Влад понял, что действительно влюблен. Встав с царского ложа, он вышел на балкон необъятных королевских покоев. Что еще может желать человек? За жалкие двадцать четыре года он добился всего, что преследовал прежде. Он давным-давно превзошел почившего дядю. К чему стремиться? Чего ждать? Это ли не счастье? Каждый ставит пред собой грандиозные планы. Подавляющему большинству не хватает целой жизни для достижения вершин. Но у него на все ушел десяток лет да горсть приемлемых усилий. Посол Ее Величества возвышался над Ранним Лотосом, подпирая главой небеса.
За окном открывался прелестный вид на дворцовый сад, раскинутый за Внутренними Стенами королевского замка. Птицы пели на ветвях деревьев, а в ясном небе трепыхался, словно порхая на крыльях, белый мерцающий сверток. Стоп. Что значит, летающий сверток? Влад насторожился и пригляделся повнимательнее. Действительно, что за невиданное прежде чудо природы, или, быть может, чей-то прогрессивный способ передачи секретных сообщений? Загадочный предмет даже не думал поддаваться мятежным влияниям ветра, будто назло выбирая самую витиеватую дорогу. То, подлетая ближе к дворцовым стенам, то вновь удаляясь, он словно чего-то искал.
Вот, сверток заметил пристальное внимание молодого человека и взял прямой курс к любопытному свидетелю. Неожиданно Владу стало не по себе. В мгновение ока его словно вывернула наизнанку неведомая всепоглощающая сила. Забираясь цепкими путами под кожу, она изучала цель изнутри, пыталась заглянуть в самое тайное и сокровенное. Ощущение спало так же резко, как и возникло. Свиток, не торопясь, подплыл к ладоням как можно ближе и, медленно развернувшись, пригласил счастливца себя прочесть.
"Здравствуй кандидат, – гласил текст послания. – Теперь судьбу в руках держишь ты, а не она тебя. Если хочешь, то пройди мимо и забудь обо мне. Но помни, что упустил возможность обрести самый желанный приз бренного мира – шанс взять обманом самую смерть. Ты вступишь в борьбу не один. Другие приглашения также рыщут по свету в поисках лучших хозяев, коим придется стать тебе верными спутниками и опорой в едином поиске. Согласие может принести великую награду – вечную жизнь. Ты читаешь это, значит ты – достоин. Но выбор делай сам. Бессмертие либо неведение. Яркое будущее либо кратковременная амнезия".
У Влада захватило дух, не столько от сказанного в письме, сколько от той безмерной энергии, что оно излучало.
– Здесь я обрел что хотел, – провозгласил Влад. – Но рассиживаться на пьедестале в мои планы не входит. Живи одним днем. Стань выше, чем можешь. И если существует способ взять безмерно большее, – ставь на кон все что имеешь.
Выбор был сделан без малейших раздумий. Уверенным шагом гордец вернулся в спальную комнату.
Сития еще находилась в далеком царстве сновидений, когда ее первый и единственный фаворит, одевшись, оставил на подушке рядом с девушкой краткую весть. После чего, нацепив прощальный дядин подарок на шею, путник последовал прочь из дворца, в дом покойного родственника, для осуществления последних приготовлений. Сверток, что находился в кармане, словно звал новоиспеченного владельца к далекой, одному ему ведомой цели. На север. В Актику. В земли ледяных вихрей и вечных льдов.
Сития открыла глаза. Рядом с ней, вместо любимого человека, лежал смятый бумажный лист.