Другая сестра

— Жолудев, я с тебя хренею просто! Ты ни разу за день не позвонил, не поинтересовался, как у меня дела! Но если тебе вдруг интересно, я расскажу. Вечером Артем пришел с прогулки с распухшей ногой, сильно крича и плача. Я потащила его на себе в травмпункт. А если ты забыл, Лиза температурит третий день. И мне пришлось оставить ее одну! Так вот, у Артема перелом в двух местах. Ему наложили гипс. Я тебе звонила, но то ли в твоем подвале связи нет, то ли ты специально отключаешься, чтобы не отвлекаться от своих шлюх.

— Я сейчас приеду в травмпункт.

— Уже не надо. Папа забрал нас. Пожалуйста, не приезжай. Ты проебал все вечера, когда тебя действительно ждали.

Дэн отключился и несколько минут просидел в задумчивости. Он поймал себя на том, что действительно упорно пытался не думать об Аглае, но мысли о семье и беременной жене даже гнать не надо было — они его сегодня не посещали. Просто была уверенность, что Надя позаботится о дочери. Он был спокоен за них. Рожать Наде еще рано. Поэтому он позволил себе отключить телефон на время сеансов. А то, что случилось с Артемом, — полная неожиданность, хотя и очень неприятная.

Разрываясь между чувством вины и попытками оправдаться, Дэн посмотрел на небольшое окошко под потолком. Пару часов назад пошел дождь и, похоже, не собирался заканчиваться. Но домой все равно хотелось. С какой стати Надя решает, где ему ночевать? Он бы и не подумал послушаться ее, но разборки при тесте не входили в его планы.

Приглушенный шумом дождя звонок заставил его вздрогнуть. Дэн пересек пустую темную приемную и открыл главную дверь.

— Опять ты?

— Пусти скорее, очень холодно!

Аглая прошмыгнула мимо него и бросила в сторону большой мусорный мешок, которым тщетно пыталась укрыться от дождя. В ее руке шуршал бумажный пакет, изрядно намокший, как и она сама.

— Я подумала, что ты голоден, и взяла еды навынос из твоего любимого ресторана.

— Ты все это время была там?

— О, нет, я решила немного прогуляться. Дошла до Нового Арбата, а там — столпотворение у «Октября». Я позвонила одному знакомому, и он организовал мне проход на премьеру нового фильма Бондарчука. Не то чтобы я люблю его работы, но выбора не было. Зато покрутилась среди богемы. Спорное, конечно, определение в отношении отечественного шоубиза. — Лепеча, Аглая разворачивала ловко запакованные блюда, краем глаза наблюдая, как Дэн сглатывает слюну. — Кстати, наши ребята тоже были там. Очень удивились, когда увидели меня в качестве гостя. Ладно, ешь, — сжалилась она, поняв, что Дэн из вежливости не приступит к еде, пока она не выговорится.

— Садись, составь мне компанию. — Он вытащил из-под стола складной стул и поставил рядом с собой.

— Ой, спасибо, но я поужинала. Тот знакомый тоже пришел на показ. Правда, немного опоздал. — Она заметила, что он поник. — Но если хочешь, я немного помогу тебе.

— Будь добра. Я просто устал ужинать в одиночестве.

Это было чистой правдой. Чаще всего он перекусывал в своем кабинете или за угловым столиком в кафе. Приходя домой за полночь, он тоже всегда ел один, если было что разогреть.

Странно, но сейчас их беседа снова носила терапевтический характер, только они явно поменялись ролями. Аглая едва заметно улыбнулась этому факту, присела рядом и с энтузиазмом распаковала второй комплект приборов.

— Попытка отделаться легким ужином не удалась, — весело заметила она. — Но я не против составить тебе компанию.

— Спасибо.

Пару минут они молча жевали.

— С бараниной, мои любимые. Как ты узнала? — спросил Дэн, вытирая пальцы влажной салфеткой и дожевывая последнее хинкали.

— Местные официанты хорошо осведомлены о предпочтениях доктора по соседству.

— Вот это забота! — искренне удивился Дэн.

— По чему еще ты скучаешь? — неожиданно спросила Аглая.

— Что?

— Ты скучаешь по совместным ужинам, по заботе. А по чему еще? — Аглая больше не кокетничала, смотрела на него пристально, как будто сверля защитную скорлупу, в которую он облачился.

Дэн перестал жевать и улыбнулся:

— Чувствую себя пациентом.

— А разве психологам не нужна терапия?

— Конечно, нужна, но ты же не специалист.

— Считаешь, я плохой психолог?

— Ты не психолог.

— Поживем — увидим. Но ты прав насчет того, что каждый должен заниматься своим делом.

Аглая встала, отодвинула еду и, втиснувшись между столом и Дэном, села перед ним, слегка разведя колени в сторону. Ее юбка была достаточно коротка, и Дэну не пришлось даже заглядывать под нее, чтобы понять, что на девушке нет нижнего белья. Он нервно сглотнул, а Аглая, не снимая мокрых туфель, оперлась ногами о подлокотники его кресла — так, что он на секунду вообразил себя врачом совершенно другого профиля. В тот же миг его влечение, уже не подверженное воздействию психотропных препаратов, взяло верх.

Аглая напрягла ноги, и кресло, на котором сидел Дэн, легко подалось ей навстречу, приблизив своего хозяина к ней вплотную. Девушка взяла руку Дэна и положила ее себе под юбку. Он почувствовал по-младенчески гладкую кожу под своей ладонью и, нащупав выступающую складочку, круговым движением указательного и среднего пальцев начал ее массировать. Аглая закрыла глаза, запрокинула голову назад, широко улыбаясь, и начала подыгрывать ему, елозя бедрами по столу. Небольшое помещение наполнилось звуком исступленных стонов, но девушка не планировала довольствоваться малым, поэтому, резко выпрямившись, она убрала его руку и, ухватившись за галстук, потянула к себе и обхватила его голову так крепко, что у Дэна практически не осталось шансов увильнуть.

«Не делай этого, не поддавайся, одного раза было вполне достаточно!» — убеждал себя Дэн. Но его язык уже чувствовал ее вкус.

Впрочем, он обошелся с ней слишком грубо, как и его друзья. Это было слишком даже для шлюхи, даже для нимфоманки. Он просто докажет себе и ей, что он не такой, не животное, что он хочет и умеет делать женщине приятное. Она всего лишь жертва. Жертва своей похоти, общества. Наверняка ее травма идет из детства. Он еще не докопался до нее, но очевидно, что она есть.

Аглая перевернулась на живот, выпятив назад бедра, и Дэн, не колеблясь, спустил брюки прямо с трусами и вошел в нее.