Страница 50 из 92
— Я собрала ксифос. Но заклинания так и не удаются, — покачала головой Маринка. — Аграфена считает неправильным перескакивать сразу на внешнюю энергию, всё еще ищем мою внутреннюю силу на занятиях. Собираем правильный первый преобразователь. Но я не забыла про ваш совет. Читаю учебники по теории магии в библиотеке. Но тяжело как-то. Не чувствую никакой энергии, ни снаружи, ни внутри.
— Понятно, — покачал головой Эмманил. — Я вот что подумал. Не пропускайте завтра празднование Дмитриевской Субботы на стадионе. Ведичи верят, что в этот день их предки навещают наш мир, и они могут соприкоснуться с могуществом своего рода.
Маринка кивнула, но всмотрелась в как обычно отстраненное лицо Эмманила и смогла сформулировать вопрос:
— Но вы, как будто, сами не слишком в это верите? Ну, вы так сказали — ведичи верят. Настоящие души? Или Китежские праздники… как-то связаны с солнечным циклом? Или как? И почему тогда алконосты и сирин прилетают именно на праздники сюда? А сами птицы любят места силы.
— Очень хороший вопрос, Марина, — после длительной паузы ответил Эмманил. — Во-первых, про связь праздника с солнцем и птицами. Это сложнее. Я могу отметить такой момент: алконосты и сирин вернулись в эту дубовую рощу, можно сказать, совсем недавно — двадцать лет назад. Несмотря на то, что гимназии стоят на самом большом месте силы нашего мира, очень давно птицы не прилетали в Китеж. Их не было много лет. Хотя солнце оставалось тем же самым и праздники в Китеже ведичи встречали все также.
— А что тогда изменилось?
— Из заметного большинству ведичей — только птицы, — после паузы ответил Эмманил. И не дав Маринке задать следующего вопроса, перевел тему, — Во-вторых, про веру. Вера — важная часть ворожбы ведичей. У вашего народа так хорошо прижились столько разных религий, верований, ритуалов. Если люди верят, что они связаны с творцом, — им легче ворожить. Если люди верят, что они связаны с их предками, духами, — им легче ворожить. Если они верят в себя — им легче ворожить. Если они верят в силу единства — им легче. Даже тем, кто верит в науку, теорию магии в данном случае — им проще. Мне кажется, для людей очень важно верить. А Суббота — красивый праздник, на нем клубится много энергии. Проще поверить.
— И как вы, лешие, воспринимаете волшебство? Вы говорите — ведичи верят, люди верят. А вы, иначе, да? — и, смутившись, Маринка добавила. — Мне же такие вопросы вообще можно задавать?
— Обычно никому в голову не приходит интересоваться магией нелюдей, — улыбнулся Эмманил. — Магия для нас часть природы, часть оболочки земли. Мы тонко чувствуем природу, изменения в ней, в равновесии. Иногда слышим, как магия проникает и пропитывает всё вокруг.
— Вы слышите магию? — напряглась Маринка.
— Да, — кивнул Эмманил. — Я слышу, как особенно сильные выплески энергии растекаются по Китежу. Чем ближе к Бездне, тем больше звуков я могу уловить.
— Такое только лешие слышат? — прошептала Маринка.
— Нет, многие. Ваши животные слышат Бездну. Индрики, тулпары и драконы слышат Бездну.
— А люди… никогда?
— Очень редко, — после небольшой паузы сказал Эмманил. И внимательно посмотрел на Маринку. Лицо его оставалось безмятежным, но в голосе отразилось удивление. — Вы ее слышите. О… — и снова замолчал, Маринка нервно поджала губы. — Что именно вы слышите?
— Шепот, — сказала Марина, и позволила к нему прислушаться, чтобы точнее описать. — Он бывает разным. Часто успокаивает и поддерживает. Сегодня он громче, чем в прошлые дни. Иногда, вот сейчас тоже, будто что-то хочет от меня, но я не пойму, что именно.
— А вы хотите понять?
— Не знаю. Наверное, — чуть подумав, кивнула Маринка. — В первый день куратор мне сказала, что нет никакого шепота. Аграфена сказала, что никогда о такой адаптации не слышала. Поэтому я боялась говорить о нем. И я, наверное, всё это время старалась не обращать на него внимания, отмахивалась.
— Тогда не пропустите этот праздник, Марина. Алконосты и сирин вернулась. Бездна вам шепчет громче. Вдруг удастся что-нибудь понять?
Маринка проснулась еще раньше обычного от ощущения, что в виски что-то жутко давит. Подумала было, что это всё Динуська — она забралась спать на подушку к Маринке, запутала когтями все волосы, топтала голову. Но нет. Маринка привычно выскользнула из погруженной в сон спальни и споткнулась о кошку Юли в общих покоях. Поняла, что голова не прошла, совсем. И шепот, он стал таким громким, так давил, что Маринка не могла думать ни о подготовке к сложной контрольной по теплопроводности, ни о поиске внешней энергии, ни о попытках сплести заклинание.
Только и смогла, что насыпать корм кошкам, выпить стакан воды и, прихватив пальто, выскользнуть на воздух. Нужно уйти куда-то подальше, нужно избавиться от этого шума, иначе ее голова просто не выдержит. Как, ну как сейчас понять, что хочет от нее эта Бездна, если ее гомон просто разрывает голову? Слишком громко!
Невидящим взглядом скользила по из ниоткуда появившимся в гимназии гирляндам из огненных живых листьев, расставленным повсюду корзинам с поздними ароматными яблоками и разложенным по углам пузатым тыквам. Но запах антоновки вызывал только тошноту, а от ярких овощей и листьев рябило в глазах, и голова болела всё сильнее.
Сейчас за Азой и к дубу. У него наверняка станет легче! Но у самого выхода из школы дорогу ей перегородила Клавдия Михайловна, главный куратор темной гимназии. Маринка аж не сдержалась и поморщилась, так эта встреча была некстати.
— Кирпичникова! — строго окликнула Клавдия Михайловна. — Опять вы вскочили в самую рань? Я вас сегодня оставлю до самого отбоя мыть парты в цивильных классах! Сколько можно нарушать распорядок?
— Простите, — пробормотала Маринка. Стоять здесь в главном холле, недалеко от плиты, прятавшей проход к оглушающей сегодня Бездне, было невыносимо.
— Что это с вами? Вы не здоровы? — нахмурилась Клавдия Михайловна. — Может, вам в лазарет лучше?
— Мигрень, — пробормотала Маринка. — Мне бы на свежий воздух. Будет лучше.