Страница 43 из 92
— Так значит вправду говорят, что ты неведича настоящая? — спросил водяной, остановившись в метре от Маринки. Его выпуклые глаза с любопытством ее осматривали. Маринка пялилась на него — теперь было видно, что лохмотья — это тина и водоросли, а здоровенные бородавки выступали не только у него на хвосте, но и на ногах, руках и толстых, развалившихся по плечам щеках.
Маринка кивнула, еще попятилась. Чуть не ступила в воду. Только тут поняла, что ей совсем не холодно. Она посмотрела на свои ладони, еще недавно сводимые судорогой, подняла взгляд на водяного:
— Я что… Ты меня… утопил? — растерянно спросила она.
Водяной лишь снова расхохотался. Сотрясались его щеки, бока и плечи. Казалось, что он наслаждается моментом: Маринка его явно забавляла.
Она выдохнула. Хорошо. Если вопрос о смерти его так смешит, значит она жива. Значит, есть еще шанс спастись. Соображай, Кирпичникова!
Что она знает? В первый день нашли тела в Люнде и тогда подозревали водяных! При этом и Эмманил, и девочки говорили: Китеж безопасный город. Значит… водяные любят утаскивать глупых девиц на дно, но им нельзя этого делать? Категорически запрещено? Значит, этот сейчас нарушает правила? Она еще раз всмотрелась в лицо водяного, будто пытаясь найти правильное отражение, собрать нужный образ, что произведет на него впечатление. Что-то вглуют сознания порывалось рыдать, трястись и падать на колени, но сейчас Маринка эту часть себя старательно отгоняла.
Стараясь не выдать дрожь в голосе, Маринка скрестила на груди руки и сказала строго и уверенно:
— И что теперь с тобой сделают, когда узнают, что ты меня пытался утопить?
Водяной замолчал и захлопал глазами. Уф! Неужели, работает?
— Да, я из неведичей, — задрав подбородок, как это обычно делала Вика, сказала Маринка. — Но учусь в гимназии. Я — ведьма.
Водяной снова заколыхался, но уже не от смеха, а каких-то других чувств. Хорошо, значит можно продолжать.
— И это после того, как в сен… в вересене водяных уже подозревали в убийстве ведичей? Ты понимаешь вообще, что творишь? — она добавила в голос интонации Клавдии Михайловны для убедительности.
Водяной на миг застыл, его выпученные глаза лукаво блеснули, он сложил руки к груди — несколько театрально, но разве могут водяные быть театральными? — и затрясся еще сильнее, а потом и вовсе взвыл:
— Ууу! Ну что же за жизнь-то такая! В озера неведичей нельзя! Жертв не приносят! Тащить под воду нельзя! Будь проклят тот день, когда бабка увезла меня в этот Китеж! Лучше бы остался с этими обезумевшими неведичами, да сгорел бы вместе с отцовским болотом! Но ты прости меня, ведьма, прости! Я же в этом озере уже без малого сто лет живу! А ведичи, ууу, скучные! Ни пошалить не дают, ни развлечься. А я же водный владыка, мне же нельзя так. Хирею я в этом благообразии, забери его лихо! Да и ведичи эти, что? Ксифосом махнут, кипятка нагонят и все. Разве до веселья с кипятком?. А тут ты такая. Без кипятка. Наивную! Собаку твою только не люблю больно, шумная она. Вот и не удержался сегодня. Лед скоро встанет, в спячку впадать… Простишь меня, а? Не расскажешь своим?
Маринка ошарашенно хлопая глазами взирала на монолог Водяного, достойного сцены и света рампы в морду. Это он паясничает или все-таки получилось? В сердце потеплело.
— Ну, конечно! — с улыбкой воскликнула она, но тут же собралась, сдвинула брови домиком и строго добавила: — Когда ты вернешь меня к гимназии?
Желтые глаза водяного лукаво блеснули:
— А всё, сударыня ведьма, не могу! Мне после дня святого Харитона никак нельзя в озере появляться. Еще вот недавно мог, а теперь нельзя — закон! Так что ты, потерпи пока лед не сойдет! А потом доставлю до берега, и никому не говори только чур. Так и быть.
Маринка молча хлопала глазами. Водяной внимательно ее рассматривал.
— Как до весны? Какого еще Харитона?
— Да святого, какого еще. В спячку ухожу. Ну и ты подождешь.
— Но… как же… Может, я тогда сама? Я плавать умею.
— Плыви, рыбка! — махнул лапой водяной. — Ручки-ножки сводить перестало? Сердечко успокоилось? Плыви-плыви! Вода градусов пять сейчас. До берега метров пятьдесят — дворец мой в самом центре. Вот потонешь, и точно в женки себе возьму! Восьмой будешь!
Маринка раскрыла рот, но так и не нашлась чего ответить.
Водяной молча смотрел на нее, изредка хлопая глазами. Маринка повернула к воде, скинула с ног промокшие туфли и сунула ногу в воду. Позади раздался громкий хохот. Маринка всхлипнула, на глазах выступили слезы, и она ступила второй ногой в воду:
— Может, я еще и не утону.
Хохот позади лишь усилился. Ноги проваливались в густой мерзкий ил по щиколотки, ледяная вода сковывала тело, но она решила во что бы то ни стало постараться доплыть до берега. Плавала-то она хорошо — с раннего лета на Каме, холодной, с сильным течением. Но одно дело река в мае, другое — озеро в середине октября.
Тяжелые слишком холодные ладони легли ей на плечо. Маринка вздрогнула, а ноги еще глубже ушли в вязкий ил. Водяной, продолжая смеяться, легко поднял ее в воздух и переставил обратно на сушу.
— Ууу, глуподыря, — потрясенно протянул водяной, всё тем же низким голосом, но уже не булькающим. Обернувшись, Маринка заметила, что и выглядел он теперь иначе — вполне обыкновенный молодой парень с длинными русыми волосами, собранными тканевой полоской на лбу с вышивкой. В широкой старорусской подпоясанной рубахе. И только глаза желтые, чуть на выкате.
Маринка снова хлопала глазами и разевала рот.
— Все ж делаешь, чтоб я тебе в самом деле потопил. Пока я еще в большом мире жил, таких глупых детей не встречал! Ладно в гимназии первый год… Но твои родичи-неведичи тебе и сказок что ли не читали? — воскликнул он, взмахнув совершенно обычными руками.
— Читали, — пробормотала она, не отрывая взгляда от своих босых ног. — Но давно. Бабушка.
— Ну и что? Чему сказки-то учили?
— Я не помню… — заливаясь краской, будто отвечала на уроке, который заленилась готовить, прошептала Маринка. — Про водяных только мультик. Но вы на того водяного совсем не похожи.
— Ну, рыбка! — разочаровано покачал головой водяной. — Мой-народ хитрый! Да повеселиться любит. Я тебе тут вру-вру, заливаю во все горло, а ты уши развесила и глазами хлопаешь! Ты хоть в загадки бы какие предложила бы сыграть, а? Нас перехитрить нужно. Перехитрить! А не идти плавать в студеной воде. Или угрожать наказанием, хотя сама кипятка из ксифоса вызвать не можешь!