Страница 41 из 92
Глава 8
Сразу после занятий Маринка ворвалась в спальню девичьей башни, перерыла все вещи, привезенные из Челнов. Оторвала кусочек ткани от любимой футболки. Выдрала страницу из книги, что ездила с ней еще в летний лагерь большого мира. Нашла фантик в кармане куртки — это ей папа на прощание перед лагерем вручил конфету. Маринка тогда только поморщилась на его «дар», но сохранила.
Забралась со всеми вещами к себе на второй ярус, в свой уголок. Отмахнулась от Динуськи, что требовала почесушек. Не подействовало: пришлось сперва нагладить ей бока. И вот кошка спит, а перед Маринкой ее сокровища и кристалл. Снова прикрыла глаза, снова вздох. Вспомнила то ощущение на берегу озера, участливого Сережу, его уверенное «всё получится» и снова почувствовала тепло на кончиках пальцев.
И снова в воздухе завис кристалл, фантик от конфеты и пух азы. Другие элементы! Но волшебство исчезло, они с гулким стуком упали на матрас. Чего-то не хватает! Может, камушек какой? В наборе от Аграфены была россыпь самоцветов, но ни один из них не подошел. Надо продолжать поиски.
Нужно что-то еще. А что если сбежать в Белый город? До отбоя еще есть время, и она может сковырнуть камушек от мостовой рядом со стенами красивого деревянного кремля. Они так блестели после дождя на празднике Осеннего равноденствия. Они же понравились ей! Но не полюбились.
Дурацкий конфетный фантик от оставленного отца. Шерсть любимой собаки. Нужно что-то более значимое, чем раз увиденная красота. Что-то личное. Это что же, в Челны за компонентом бежать?
— Ты чего тут, Морковка? — в спальню вошли Катя с Юлей.
— Решила в жар-птицу обернуться, гнездо из сора вьешь? — хмыкнула вторая, скептически осматривая горы сокровищ на Маринкиной кровати.
— Ксифос делаю.
— Все еще? — сочувственно вздохнула Катя.
— Так у вас же другие компоненты? — удивилась Юля.
Маринка вздохнула. Натерпелась уже за день непонимания.
— Ты же как мы на курсе делаешь… как выпускной! — опознала Катя и в ужасе уставилась на Маринку. — Ну ты чего? Не зря же нам задают определенную последовательность! Надо как все! Как предки делали, так и мы повторять должны. Иначе ворожбы не станется.
Маринка потупилась, прикусила губу.
— Ну, Морковка ж не такая как мы, — задумчиво протянула Юля. — Дерзай! Будешь жить только как предки, ничего нового не откроешь. Что-то получается? Собирается?
— Вот эти два! — указала Маринка на пух и фантик. — Одного не хватает.
— Ой, ну здорово! — выдохнула Катя. — У меня неделю только один элемент вокруг кристалла крутился. Найдешь! Тебе конечно сложнее. Мы-то знали, что ксифос собирать будем. Из дома собирали все значимое, ценное… Может, тебе посылку пришлют?
— Вряд ли. Нужно тут искать.
Маринка вздохнула. Ей даже Лидия Петровна не ответила на письмо, какие там посылки от родителей. Хотя их получали все пансионеры. Со сладостями, домашними заготовками и подарками к праздникам. Девочки всегда делились угощениями со своей «Морковкой», но Маринка все чаще старалась избегать их общества, когда они получали очередное послание из дома.
— Где ты тут больше всего времени проводишь? — прервала размышления Юля. — Когда уходишь среди дня от нас?
— У дуба на озере, — не задумываясь, ответила Маринка.
— Ну так там и ищи.
— У меня вон сколько оттуда уже. Не берет.
— Значит не то выбрала, — пожала плечами Юля. — Присмотрись получше.
Маринка кивнула, подумала мгновение о том, что лучше дождаться уже дня и при солнечном свете осмотреть берег, но нет, терять время нельзя! Ее в любом момент могут исключить. Она спрыгнула со второго яруса на пол и побежала к выходу.
Стоило переступить порог гимназии, как Маринку сбил с ног порыв холодного ветра. Ей даже захотелось вернуться обратно, крепко захлопнуть дверь и не высовываться наружу, пока солнце не проснется. Маринка лишь вздохнула и быстро сбежала по ступенькам. Внизу под крыльцом ветер уже так не буйствовал.
Маринка остановилась, осмотрелась. В первый раз вышла совсем одна глубокой ночью. Прежде все с группой, с Викой, а в одиночестве — при свете дня. Но Китеж же безопасный город — свет кристаллов, атмосфера безмятежности и спокойствия. И чего боялась? Вот только к ночному образу жизни она так и не привыкла.
Убеждая себя идти вперед, Маринка приближалась к дубу у озера шаг за шагом. Хотела было свернуть за Азой на псарню, да махнула рукой: сейчас проще самой быстренько обойти дуб, поискать. Не волноваться, что собака снова разлается.
Тянулись тени. Блистали огоньки — земляные кристаллы отбрасывали пятна не только на жухлую траву, но и на дерево, гладь озера. Красные блики светились на черной воде. Совершенно круглое озеро точно превратилось в чашу крови. Темная вода казалась живой сама по себе, но и внутри нее словно что-то таилось. Или кто-то. Маринка поежилась: вроде, столько раз уже здесь гуляла, а будто и место другое. Параллельный мир.
Она плотнее куталась, ступала тише и постоянно озиралась. Даже дуб, от которого всегда веяло теплом, силой и спокойствием, сейчас не успокаивал. Маринке казалось кто-то прячется за гранью обволакивающей тишины. Впервые замолкший у дуба шепот, не вызывал восторга. Только вереница новых мурашек бежала по спине и рукам. Она снова осмотрелась по сторонам — ни учеников, ни кураторов, ни странных лишних людей. И все же: скорее разобраться бы с делом и вернуться в спальню девичьей башни. Не отпускало ощущение — кто-то следит за ней.
Маринка глянула на красноватые пятна света от кристаллов по корням на земле, на огоньки, висевших тут и там на ветвях маленьких светящихся камушков, на макушке дуба. Ничего, что бы отозвалось в сердце: мое, родное. Красивое и такое еще чужое и непонятное, как и вся ворожба кругом.
Она перевела взгляд на встопорщенные от порывов ветра чешуйки воды. Темные, еще и в этом красноватом свете… Жуткое озеро. Рябь завораживала. Скрывала. Прятала. Вот-вот что-то мелькнет, Маринка тогда заметит. Что? Да и нужно ли? Лучше спешить. Лучше не смотреть. Не накручивать себя. Никого в этом озере нет — столько раз же у него гуляла. Днем.
Она отошла на пару шагов вглубь берега и снова сосредоточилась на дубе, как за спиной раздалось:
«Шлёп».
Маринка вздрогнула. Будто кто-то ладонями ударил по воде. Но громче! Она резко развернулась: всё та же мелкая рябь и тишина — пустое озеро. Показалось что ли? Поежившись, Маринка снова повернулась к дубу. И тут же снова:
«Шлеп!»