Мираж

Дело было сделано.

30 января 1981 года коммандос ЮАР тайно пересекли границу со Свазилендом, проникли в глубь территории на 80 километров, где и разбили лагерь. Оттуда по адресам и маршрутам Лундала и его помощников коммандос нанесли внезапный и сильный удар. Более десяти человек было убито. Трое похищено.

Удача вдохновляла. Шефы Управления разведывательных операций, сначала сам Дж. Макмэхон, а затем и его заместитель, требовали формировать операцию «Флайт».

Но на все требовалось время. Деньги — не в счет.

Гомес Нето, личный пилот президента страны, с которым Лундал познакомился в аэроклубе, стал охотно встречаться с сотрудником Федерального управления гражданской авиации США, как представился ему Фредерик. Он не отказывался ни от прогулок на яхте, ни от игры в теннис в американском клубе. Из «профессиональных интересов» Лундал расспрашивал пилота об экипаже, планах и маршрутах полетов президента, о ремонтных мастерских и главных механиках, о расположении сотрудников сил безопасности в аэропортах.

— Костер сложен. Пора доставать спички, — сказал он Чипу, встречая приятеля в Мапуту.

Пролетели двадцать дней. Затем грянули аресты. Разразился скандал. В начале марта Информационное агентство Мозамбика сообщило: органами безопасности раскрыта и полностью ликвидирована шпионская сеть ЦРУ, в которую входили кадровые сотрудники американской разведки, работавшие под прикрытием посольства США в Мапуту.

Последний раз Чип увидел Лундала в аэропорту, куда того доставили под конвоем. Вместе с ним вопреки собственному желанию возвращались на родину его заместитель по разведке Луис Олливьер, тоже «второй секретарь», Артур Рассел — специалист по дальней радиосвязи, поддерживавший в свое время связь с коммандос, и их жены, охотно участвовавшие во «вспомогательных» операциях: Карен Лундал, Джингер Олливьер и Патриция Рассел.

Чип улетал следующим рейсом. Делать ему в стране больше было нечего. «Первенство по парашютному спорту» было проиграно, и Чип никак не мог сообщить об успехах «американских спортсменов».

Выкручиваться, однако, все равно пришлось.

По возвращении в Штаты Чип вместе с Уиком посетил госдепартамент, куда пригласили и ответственных сотрудников Управления разведывательных операций. Им заявили: «Разгром резидентуры ЦРУ в Мозамбике в тот момент, когда черное и белое население Южной Африки начинает менять свое представление о той роли, которую будет играть администрация Рейгана в решении региональных проблем и конфликтов, может породить протест против политики Соединенных Штатов среди черного населения внутри самих США, а также среди союзников».

Неожиданная и получившая широкую огласку высылка американских дипломатов из Мапуту диктовала, по мнению госдепартамента, необходимость «черной» пропагандистской операции.

Несколько часов спустя после начала совещания порешили: «Остроту разоблачений могло бы смягчить авторитетное заявление, будто американские дипломаты явились жертвой происков внешних сил».

«Истина» рождалась так. Чип и его коллеги изложили собственную версию. Представитель госдепартамента, получив их тезисы, вскоре обвинил во всем случившемся Гавану. А уже 7 марта Бернард Гверцман в «Нью-Йорк таймс» сообщал:

«Соединенные Штаты обвинили Кубу в том, что она пыталась заставить американского дипломата, аккредитованного в Мозамбике, шпионить в пользу правительства Гаваны, а затем принудило правительство Мозамбика выслать его и пятерых других американцев, когда эти попытки не увенчались успехом».

Для убедительности добавили:

«Самый высокопоставленный руководитель кубинской контрразведки предложил дипломату крупную сумму денег, а кроме того, угрожал ему и его семье».

По мнению «пожарно-спасательной команды», читатели должны были поверить. Конкретными доказательствами, добытыми органами безопасности Мозамбика, их, в конце концов, не снабжали. Как сказал на совещании Чип, голый король — это в порядке вещей, а вот обнаженный — это уже неприлично.

Стараниями Управления разведывательных операций и Уика, который поставил на ноги свой многочисленный «актив», заявления правительства Мозамбика на страницы американской прессы не попали. Она продолжала «скармливать» версию о «коварных кубинцах» и защищать честь «без вины виноватых дипломатов». Акции Чипа в глазах руководителя УМС резко повысились. Уик на виду у подчиненных уже похлопывал его запросто по плечу, а секретарше наказал, чтобы двери для этого парня были открыты в любое время дня и ночи.

«…Не помню, чтобы Фредерик с приятелями пытались сигануть с Эйфелевой башни». — Чипу шутка понравилась, и он решил позже продать ее подороже.

«…Статью Хокни заметили в Нью-Йорке, в газете «Нью-Йорк уорлд», и пригласили в штат. Хокни тут же напросился корреспондентом в Сайгон. А там его уже встречает Мишель Ренар, агент Москвы. Либерал Хокни пишет статью о встрече с комиссаром Фронта национального освобождения Южного Вьетнама, которую ему организует Ренар. Получает письма из Штатов, где его обзывают «желтопузым»…»

«Прекрасное ремесло — быть журналистом, — закурив сигарету, прикинул Чип. — Принципиальность, твердость взглядов — что еще надо? Только вот актеры выражают свои мысли куда точнее. Четыре года назад Бетте Дэвис порадовала всех: «Я делю женщин на две категории: особей женского пола и шлюх. Я сама шлюха». В Голливуде найдут человека, пригодного на роль Хокни, «либерального журналиста». Вуди Алена[12], скажем. Продолжим наши игры».

«…Во Вьетнам приезжает сенатор Миллиган, главный противник войны во Вьетнаме и глава сенатской комиссии по иностранным делам. Вместе с помощником Риком Адамсом. Друг Адамса, как и Хокни, — Перри Каммингс».

«Вот где они развернутся», — уверенно предположил Чип.

Жаль, что все будет бутафорией. Всех этих «агентов из Москвы» конечно же вырядят клоунами, и от актера за милю будет нести здоровым идиотизмом.

Агенты ЦРУ — все, как на подбор, мускулистые, поджарые и одетые так, будто всю зарплату сразу тащат в лучшие магазины Пятой авеню Нью-Йорка. И обязательно в плащах с поясом. Воротник поднят, плащ белый, идут, озираясь, средь бела дня, в темных очках «Парше-Каррера»… Фотоаппарат — в перстне, магнитофон — в зажигалке. Или наоборот. Такой вот агент ЦРУ, что называется, типаж. Все по схеме а-ля Джеймс Бонд. И пьет он виски, которое крупно показывают на экране, и ноги на стол кладет перед тем, как закурить «Мальборо».

Все-таки режиссер — великий человек, дай бог ему здоровья! А в Москве еще они изрекут пароли вроде: «Вы не знаете, как пройти на улицу Бойля — Мариотта?» — и «свой» человек должен им ответить: «А еще шляпу надел!» Большинство знакомых Чипа, работавших на ЦРУ и сделавших хорошую карьеру, всегда ходили «серенькими», никогда не носили «спортивных» часов вроде «Ролекса», «Омеги» или «Ориента» весом в полкило. Приличные специалисты по России предпочитали водку и крепкие кубинские сигареты, продававшиеся во всех киосках Москвы, темные очки терпеть не могли…

Впрочем, в Голливуде знают, как лепить «советских агентов». Найдут толстого, лысого и хромого заику, и будет он произносить что-нибудь вроде: «Сволочь!», «Черт подери!», «Скотина!». Носить он будет рваный треух и разного цвета валенки. Публика придет в особый восторг, когда он залпом выпьет бутылку из горлышка… Типаж!

Чувствуя подбирающуюся икоту, Чип включил диктофон и изрек: «Неплохо было бы обойтись в этой сцене без клоунады».

Икота наступила, и Чип перевернул лист:

«США. Институт прогрессивной реформы (ИПР). Владимир Мерчант, основатель института и крупный американский бизнесмен. Его фирма делает бюстгальтеры. Агент Москвы. Выдает себя за француза, а сам родом из Киева…»

Чип пытался припомнить одну русскую пословицу о Киеве, смысл которой ему объяснил его приятель, хорошо знающий русский язык. Ему это не удалось.

12

Известный американский комик.