Мираж

— Что за чертовщина! — выругался Джек. — Ведь сказал же один умный человек, не помню только кто, что при слове «журналистика» он хватается за автомат!

О’Брайен был прав: его подчиненный, агент ЦРУ Джек Суини, страдал трудновосполнимой необразованностью, прекрасно сосуществовавшей со славой отличного стрелка из автомата «Ингрэм», штатного оружия Лэнгли.

НА ЭТОТ РАЗ в салоне самолета было на удивление, тихо. Группа английских туристов опоздала на рейс, на борту самолета не было стюардессы-шпионки. А потому Вирджил Чип мог спокойно поработать.

Накануне он получил командировочные и билет до Лондона. В английской столице ему предстояло пересесть на лайнер Аэрофлота. И еще он обнаружил пакет на свое имя, лежавший у него на рабочем столе.

Голливудская кинофирма обещала уплатить ему тысячу долларов, если он в течение недели перешлет в ее адрес письменные замечания по присланному тексту. Текст этот был выжимкой из книги Роберта Мосса и Арно де Борчгрейва «Спайк», заготовкой будущего киносценария.

«Интересно, что они из него сделали», — подумал Чип, приступив к обязанностям высокооплачиваемого консультанта сразу после взлета.

«…1967 год, калифорнийский университет Беркли. Начинающий журналист Ток Хокни, либеральных взглядов, сотрудничающий с газетой «Баррикады» и пишущий разоблачительные материалы по ЦРУ.

Его невеста — Джулия Каммингс, которая с нетерпением ждет его в Вашингтоне. Ее брат — друг Хокни — Перри Каммингс. Отец Хокни работает в министерстве обороны, отец Каммингсов — в государственном департаменте.

1967 год. Париж. Во французской столице появляются журналист Мишель Ренар и его любвеобильная жена Астрид умопомрачительного телосложения. Заместитель главного редактора информационного агентства АМИ Жак Бонпьер, у которого работает Ренар, ненавидит своего подчиненного, что не мешает ему два-три раза в неделю обедать с резидентом ЦРУ в Париже.

В Париже есть также русский агент, корреспондент советской газеты «Искра» Виктор Барисов, возраст — примерно тридцать пять лет».

Чип отложил в сторону выжимку из сценария и на чистом листе бумаги стал писать:

«Видимо, не следует показывать в деталях любовные похождения Астрид, подробно смакуемые в книге — вплоть до расцветки нижнего белья. Сенатор Иеремия Дентон, отставной адмирал, воевавший во Вьетнаме и семь лет проведший в качестве…»

Чип задумался. В Америке всех, кто был схвачен вьетнамцами на поле боя и препровожден в охраняемые лагеря, именовали «военнопленными». Но, строго говоря, война во Вьетнаме была «необъявленной войной», а потому именовать Дентона и других «военнопленными»… Однако столь же благозвучного синонима он придумать не мог — даже после того, как, не торопясь, выкурил сигарету. А потому вписал:

«…военнопленного, указывает на две угрозы, нависшие над Америкой. Во-первых, порнография, «враждебный элемент», наносящий непоправимый урон родине и способствующий падению нравов. Хотелось бы отметить, что группировка «Моральное большинство», поддержавшая сенатора в его предвыборной кампании, категорически настаивала на введении смертной казни за супружескую измену. В настоящее время И. Дентон занимает ответственный пост председателя сенатской подкомиссии по безопасности и терроризму и одобряет все инициативы УМС. Именно поэтому рекомендовал бы свести к минимуму постельные сцены».

«Долларов триста я уже заработал, — прикинул Чип. — Только в Голливуде на фильме зарабатывают больше. Наверняка ведь не обойдутся без «клубнички» — группового секса, который со знанием дела расписали Мосс и де Борчгрейв».

«Москва, год…»

«По Москве нужен хороший специалист. — Чип писал быстро. — Следует посоветоваться с Чарльзом (Чаком) Хаузером. В последнее время работал ответственным редактором «Провиденс джорнэл энд буллетин». В свое время опубликовал статью о сотрудничестве с ЦРУ. После поездки в Москву признал: предоставил управлению фотографии, сделанные им в СССР, записи и встретился с сотрудником для беседы. Консультантами со свежими впечатлениями (они, видимо, не откажутся от предложения помочь вашей киностудии) остаются большие и настоящие корреспонденты американских газет и журналов, аккредитованные в Москве. Им это будет несложно придумать с учетом местных реалий. В частности, Хедрик Смит, Роберт Кайзер, Кевин Клоз, Хэл Пайпер, Робин Найт. Они, несомненно, дадут нужную вам ориентировку».

Чипу быстро надоело водить «паркером» по бумаге. Он достал из кармана пиджака диктофон «Филипс-0195» и принялся наговаривать:

«Хорошо бы попробовать вывести Хокни гнилым либеральствующим сопляком с самого начала. В книге этот момент, на мой взгляд, чересчур скомкан. Лишь мимоходом говорится, что Х. делал свои «разоблачительные статьи» на основе бесед с алкоголиком — бывшим сержантом армейской разведки. Будет ли в фильме сам сержант? Очень выгодная с пропагандистской точки зрения сцена».

Так он не доберется до конца, прикинул Чип и, отрабатывая обещанный гонорар, углубился в канву будущего сценария.

«…Хокни приезжает в Париж, чтобы разоблачить Бонпьера.

…Хокни выяснил: Бонпьер встречается с резидентом ЦРУ во Франции по имени Уиттингхэм. Жена Уиттингхэма, понятно, американка, и подружка его тоже американского происхождения, которая утверждает, что работает на ЮСИА. Нэнси…

Не нужно склонять название ЮСИА в этом контексте, — продиктовал Чип. — С момента выхода книги в свет прошло два года. Наш директор, личный друг президента, может не понять, зачем помянуто всуе официальное пропагандистское агентство. Поменяйте Нэнси на француженку Кристину — «массажистку» — и будет даже деликатнее».

«…Хокни напечатал разоблачительный материал о Бонпьере в «Баррикадах». Бонпьер прыгает с Эйфелевой башни, сумев перелезть через проволочный барьер…»

«Если бы все сотрудники ЦРУ прыгали с Эйфелевой башни после того, как их разоблачили, воздушные линии Вашингтон — Париж были бы перегружены, — прикинул Чип, про себя, не для магнитофона. — Ну-ну!»

«Февраль — март 1981 года. Мозамбик, Мапуту. Муха. Защита национальных интересов в регионе. Цель — замена режима С. Машела: операция «Флайт» («Полет»). Задача-ликвидация правительства и ослабление африканских национально-освободительных движений».

…ЧИП ПРИБЫЛ В МАПУТУ в начале февраля, уже в новом качестве, под «крышей» сотрудника Управления по международным связям. Прибыл для организации пропагандистского обеспечения возможных, как говорили ему в госдепартаменте, изменений в правительственных кругах страны. Выгодного освещения неизбежных и уже три года готовившихся перемен, как заявили ему в Лэнгли. Двадцать дней бешеной работы. Тайные и легальные встречи с нужными людьми, готовыми стать рупором новых идей, готовыми на все, лишь бы гонорар за услугу хотя бы ненамного превышал их официальные доходы.

Двадцать дней, выброшенных на ветер. Денег — гораздо больше. Деньги, правда, не свои. Налогоплательщики об этом ничего не знают.

Деньги — на ветер. Это был полный разгром. 20 человек арестовано. Шесть сотрудников и агентов ЦРУ выдворено из страны.

Фредерик Лундал, приятель Чипа, уехал в Мапуту резидентом в июне 1980 года. Почти год работал вторым секретарем американского посольства в Мозамбике и вел свою агентурную сеть к заветной цели. Как и его предшественник в той же роли — Джеймс Смит. Фредерик был прекрасным пилотом и парашютистом. Посвященные в план операции коллеги в Лэнгли в голос утверждали: «Наш департамент готовит мировое первенство по парашютному спорту. И хочет занять первое место».

Согласно указаниям, полученным по плану операции «Полет», Лундал, как и Смит, вступил в местный аэроклуб, что давало ему возможность убить двух зайцев. Под предлогом участия в соревнованиях по прыжкам с парашютом он часто летал в Иньямба. С высоты полета были прекрасно видны пригороды столицы, где обосновались члены и руководители партии Африканский национальный конгресс. Появляться в этом районе Лундалу не рекомендовалось, чтобы не привлекать внимания службы безопасности. Фотографируя пригороды, он отмечал затем на фотокарточках дома, где жили партийные функционеры, и легким пунктиром показывал наиболее безопасные пути подхода к ним. Из Лэнгли торопили: эти сведения настойчиво просила ДОНС, служба безопасности ЮАР.