Конфидент для призрака

– Егор Андреевич сказал, что у него для меня есть интересная информация, – внимательно следя за мужчинами, сказала Елена. – Ты знаешь, о чём будет идти речь, Олег?

– Предполагаю, – кивнул тот и сел на небольшой диванчик так, чтобы видеть и Елену, и Фомина. – События развиваются быстрее, чем я рассчитывал, значит, времени у нас ещё меньше…

– Что вы хотели мне сказать, Егор Андреевич? – Елена повернулась к Фомину, и тот краем глаза заметил, как Олег едва заметно кивнул.

– Я приехал, чтобы предупредить вас, Елена, – Фомин не отводил взгляда от красивого лица, замечая и его бледность, и лихорадочно бьющуюся на виске жилку. – У меня есть основания предполагать, что мой протеже, тот, кого я всячески поддерживал и продвигал много лет, не оправдал моего доверия и ввязался в достаточно неприятную историю, к которой мне не хотелось бы иметь никакого отношения.

– Вы говорите о Дмитрии Александровиче Завьялове? – Олег перехватил у Елены нить разговора, так как видел, что она напряжена и банально испугана.

– Разумеется, – кивнул Фомин, – у меня не так много тех, кому я активно помогал. Но у меня есть все основания полагать, что Дмитрий Александрович переутомился, и его нервная система не выдержала столь напряжённого рабочего графика…

– Как вы деликатно говорите о том, что ваш Завьялов просто сошёл с ума, – усмехнулся Олег, но его глаза были по-прежнему холодными и настороженными.

– Можно сказать и так, – согласился Егор Андреевич, – если бы я знал, что Елена в курсе грозящей ей опасности, я не приехал бы. Просто хотел предупредить. Безумцы — они ведь непредсказуемы. Вы хотите предать его состояние огласке?

– Нет, – Олег покачал головой, – пока нет. И даю вам слово — у нас есть для этого более чем серьёзные причины.

– Если я могу чем-то быть полезен, – Фомин развёл руками, демонстрируя полную готовность практически к любой помощи, – все мои ресурсы в вашем распоряжении. Я ведь, как ни крути, чувствую определённую ответственность за поведение Дмитрия Александровича.

– Спасибо, – Олег склонил голову, – тогда у меня вопрос: сможете ли вы сделать так, чтобы процессы, которые приведут вашего молодого друга в депутатское кресло, остановились?

Фомин серьёзно задумался: с одной стороны, Олег прав, и давать Завьялову депутатскую неприкосновенность категорически нельзя, а с другой стороны, в этом заинтересованы очень серьёзные люди, которые уже спланировали многоходовые операции, базирующиеся на новых потенциальных возможностях Дмитрия Александровича. И вряд ли эти люди отнесутся к резкому изменению планов с пониманием.

– Не уверен, – честно ответил Егор Андреевич, – слишком много людей задействовано.

Видимо, Олег был готов именно к такому ответу, так как ничего не сказал, а лишь кивнул, показывая, что информация услышана.

– Почему его перемкнуло именно на вас? – неожиданно даже для самого себя спросил вдруг Фомин у задумавшейся Елены. – Нет, я не спорю, вы женщина удивительно привлекательная, но чтобы вот так — до полной потери контроля… Я не верю, что нет причины...

– Как ни странно, это именно так, – Елена посмотрела на Фомина своими невероятными синими глазами, – возможно, его привлекает именно такой женский типаж. Мы же не знаем, что в голове у сумасшедшего.

– Но он, как мне казалось, был с вами достаточно нейтрален, если можно так выразиться. Я имею в виду, что вёл себя вполне адекватно… Или он тайно преследовал вас?

– Да, он делал мне совершенно недвусмысленные предложения, – Елена прямо посмотрела в глаза Фомину, – но они меня не заинтересовали, о чём я Дмитрию Александровичу и сказала сразу. Да и потом говорила неоднократно. И именно из-за его, скажем так, повышенного внимания я была вынуждена нанять телохранителя.

Егор Фомич хотел ещё что-то спросить, но дверь в кабинет распахнулась, и на пороге появился Дмитрий Александрович Завьялов собственной персоной. К груди он прижимал огромный букет белоснежных роз, а на губах его блуждала странная улыбка.

– Я так хотел подарить вам эти цветы, – он протянул застывшей Елене букет, – а этот смешной мальчишка из охраны хотел мне помешать. Представляете?

– Он жив? – Олег медленно встал с дивана, не отрывая от лица по-прежнему улыбающегося Завьялова острого взгляда.

– Конечно, – Димочка отмахнулся от него, как от назойливой мухи, – валяется там, скоро в себя придёт. Просто электрошокер… Очень, кстати, полезная вещь, рекомендую…

– Зачем вы пришли? – Елена сделала шаг вперёд, но тут Димочка заметил сидящего в кресле Фомина.

– Егор Андреевич? – его улыбка стала ещё шире, ещё лучезарнее, а Олег ощутимо напрягся. – Вы тоже поклонник Елены? Но… вот тут вы точно опоздали! Здесь я вас обогнал! Здесь я всех обогнал!

– Дмитрий Александрович, – подчёркнуто спокойно сказал Фомин, не вставая из кресла, – позволь узнать, что ты здесь делаешь?

– А вы? – не отрывая взгляда от Елены, спросил Завьялов, по-прежнему держа в руках букет. – Я не припоминаю, чтобы бизнес Елены или её мужа пересекался со сферой ваших интересов, Егор Андреевич.

– Предлагаю перенести обсуждение данного вопроса в другое, более подходящее для этого место, – подчёркнуто доброжелательно проговорил Фомин, – вручай свой букет и поехали отсюда.

– Я никуда не поеду, – Димочка улыбнулся, и на его щеках появились очаровательные ямочки. – я слишком долго ждал. И другой случай может не представиться: зря я что ли устроил так, чтобы Краснов уехал?

– То есть вы просто так, при свидетелях, признаёте, что подстроили поездку моего мужа? – Елена вдруг успокоилась, понимая, что приближается тот самый момент истины, которого она ждала долгие десять лет. Нет никакого смысла нервничать: всё закончится здесь и сегодня. Ну или почти всё… В любом случае, после этого визита Завьялова по-старому не будет.

– Просто я всё понял, – как-то доверительно проговорил Димочка, протягивая Елене розы, – все твои отказы, вся твоя холодность — это была игра, я просто сразу не понял, прости меня за несообразительность.

– Я, честно говоря, не припоминаю, чтобы мы пили на брудершафт, – Елена добавила в голос холода, но, так как Завьялов этого словно не заметил, тоже перешла на «ты». – И о какой игре ты говоришь?

– Наконец-то, – просиял Димочка, – я пять лет ждал, когда ты обратишься ко мне так, как к близкому человеку, и я дождался! Значит, и остальные выводы я сделал правильно…

– Что происходит вообще? Дмитрий Александрович, опомнись, что ты творишь? – чутьё Фомина, не раз и не два спасавшее ему жизнь, отчаянно кричало, что происходит что-то из ряда вон выходящее и более чем опасное. Слишком странно вёл себя Завьялов, но ещё более непонятно было то, как выглядела Елена. Она словно готовилась к финальной битве: на её красивом лице была видна решимость, близкая к отчаянию, но при этом там можно было увидеть и совершенно необъяснимое облегчение. Вот этого уже многоопытный Фомин понять не мог.

Зато, судя по всему, прекрасно понимал Олег, который, не отводя напряжённого взгляда от довольного Завьялова, очень медленно, едва заметными шажочками, перемещался в сторону Елены, чтобы оказаться к ней как можно ближе. И было в его взгляде на Диму что-то такое, чему Фомин не мог подобрать определения: он словно говорил «ну, давай же, давай!»…

– Вы же знаете, Егор Андреевич, я всегда получаю то, что хочу, – улыбка Завьялова стала ещё шире, – я пять лет хотел эту женщину, и я получу её, чего бы это мне ни стоило.

– Стой, где стоишь, – вступил в разговор Олег, сознательно привлекая к себе внимание Димочки, – посмотри сюда…

И он бросил на стол фотографии, которые вынул из конверта. Снимки. Уже знакомые Фомину, разлетелись по столу, а одна из них спланировала прямо под ноги Завьялову. Он посмотрел на фотографию, усмехнулся и аккуратно положил розы на кресло.

– Вот оно, значит, как, – совершенно спокойно проговорил он, ничуть не смутившись, – докопались, значит. А ведь чувствовал я, что за спиной движуха какая-то началась, но не придал значения. А оказывается — зря.