Страница 20 из 187
— «Птичий налог», — фыркнула госпожа Треймли, тоже, видимо, подумав об этом. Семья Треймли, благодаря работе Дорона, обустроилась на высокой, зажиточной ветке, однако налоги здесь были прямо пропорциональны расстоянию до земли. Чем выше ветка — тем больше взнос. Каждый месяц Люция проживала с мужем, как последний на дереве; деньги для уплаты появлялись обычно в самый последний момент. Родители тщательно скрывали это от детей, справедливо полагая, что их чадам незачем лишние волнения. Так маленькая семья и перебивалась с надеждой на счастливое будущее. Впрочем, родители полагали и весьма надеялись, что их статус поможет им выжить на дереве даже при недостатке денег.
— Не могу понять… — озабоченно произнес Артур. — У нас в Клипсе тоже все время твердили, что за пределами города легко можно погибнуть. И поэтому у нас уже давно перевелись путешественники, а единственная почтовая станция пришла в такой упадок, что, кажется, скоро превратится в песок. Некоторые клипсяне думают, что наше поселение — единственное на земле! Здесь же я узнаю́, что, оказывается, существуют и другие города, люди которых утверждают, что ни в коем случае нельзя покидать их пределы… Внизу я ни разу не встречался с опасностями, о которых вы все говорите. Конечно, в лесах есть дикие звери, ну и что с того? Кстати, сама Дейра не побоялась ведь возвести Троссард-Холл именно на земле…
— Ну это же Троссард-Холл! — усмехнулся отец Тина. — Там всегда было безопасно. Учителя позаботились о том, чтобы их студентам никто не навредил. Я не знаю точно, какая там система защиты, однако уверен: вам там ничего не грозит.
— Ты жил в городе со своими родителями? — сменила тему госпожа Треймли. Однако добрая женщина, сама того не желая, причинила Артуру боль своими словами.
— Нет… Я не знаю своих родителей. Я жил у одной женщины, она воспитывала меня.
— Что ж, она большая молодец, раз отправила тебя в школу!
Артур с грустью опустил голову. Юноша вспомнил о том, что бедная Левруда, вероятнее всего, томится от тревоги, пока он тут безмятежно прохлаждается в гостях. Но что он мог сделать? Увы, даже если бы он попросил у Дорона единорога, то вряд ли ему удалось найти Клипс. Только Баклажанчик смог бы принести его домой.
— Ты, наверное, скучаешь по ней? — участливо спросила мама Тина, и Артур медленно кивнул головой.
— Я даже не успел с ней попрощаться.
— Ну да ладно. Не будем говорить об этом, мой дорогой.
Госпожа Треймли поспешила закончить неприятный допрос. Женщина догадывалась, насколько это тяжело — жить без родителей. И к тому же ее голову сейчас занимали проблемы поважнее.
— Как там в городе, Дорон? — деловито спросила она у господина Треймли, как только тот успел расправиться с первым блюдом. Мужчина досадливо отмахнулся, давая понять, что данная тема неприемлема за столом.
— Я и нос боюсь высунуть из дома, — пожаловалась хрупкая женщина мальчикам, намекая на все события, происходящие в Беру.
— Но, мам, ты думаешь, будет восстание? — спросил Тин, заедая какой-то зеленой травкой пикантных короедов.
— В «Крыле» полный кавардак. Король не показывается. Дела плохи, но не думаю, что будет восстание, — успокаивающе улыбнулся отец семейства. У него самого было неспокойно на душе, но он утешал себя мыслью, что дети скоро уедут отсюда и вернутся лишь в конце следующего оюня. В Троссард-Холле был длинный учебный год, что весьма кстати, ведь там наверняка безопаснее, чем в столице.
Они быстро поели, каждый думая о своем. В завершение пиршества госпожа Треймли подала интересный деликатес — мармелад в листьях Ваах-лаба, а также терпкий чай местного приготовления. Все блюда были на редкость восхитительны.
Артура поселили в одной комнате с Тином, и они за два дня уже стали не разлей вода. Мальчики болтали друг с другом на разные темы: в основном, каждый рассказывал про свою жизнь в том месте, где они родились и росли. Тин оказался заядлым игроком в ревесенс[6], и они вместе с господином Треймли частенько играли по вечерам. Артур в первый раз видел карты, однако разобрался в правилах довольно быстро и постоянно выигрывал, чем выводил своего друга из себя. Других занятий здесь не было, разве что требовалась помощь в саду либо на кухне. В город ребят не отпускали, да и сами родители старались не выходить, отчего и жили, как совы в своем дупле, без знания того, что происходит вокруг. Новости до их гнездима доходили долго, так как он был расположен на достаточно отдаленной ветке от центра. Сюда можно было пробраться только по одной-единственной дороге, ход по которой занимал полчаса.
Продукты семья получала по пищеснабдителю. Это была небольшая урна, которая соединялась длинным туннелем, выдолбленным в самом дереве, с одним из продуктовых заводов, расположенных в центре. Открыв урну, можно было увидеть маленькую тележку, в которую следовало положить бумажку с заказом и деньгами, и спустя некоторое время пищевая тележка возвращалась с заказанной едой.
Сперва все происходившее было для Артура в новинку, и его восхищению не было предела. Только его удивляло, почему нельзя таким же образом получать газеты и прочие товары. На это родители Тина отвечали ему так: продукты поступают прямиком с заводов, и для них было сделано несколько путей, которые потом разветвлялись и подходили к каждому гнездиму. Делать такие же проходы для прочих товаров — значило бы уничтожить дерево в конец, и посему они были рассчитаны только для товаров первой необходимости, то есть продуктов и лекарств. Впрочем, второе тоже поступало в малом количестве, поскольку каждая уважающая себя семья и так выращивала целебные травы у себя на участке.
Гнездим, в котором жила семья Тина, был окружен небольшим садом, укутанным в настоящее время белым снегом. Интересно было бы видеть огород в теплое время года, когда он распускался, вился, и зеленел, и тогда уже, наверное, не создавалось ощущения, что дом стоит на блюдечке, парящем над бездной. В оюне плющ и другие вьющиеся растения, словно колпаком закрывали своих обитателей и консервировали их в зеленом спасительном убранстве сада.