Страница 74 из 111
Но сегодня же ночь волшебства, разве нет?
Разве не должен он рискнуть?
Сделать первый шаг в это особое для всех мгновение?
Он мог бы подарить ей кулон прямо здесь и сейчас в качестве извинения. Он мог бы сказать, что сам его изготовил, мечтая вымолить ее прощение и всё исправить. Плевать, что подумает в этот момент Тэхён. Главное, что подумает она.
Поразмыслив еще какое-то время, Эван всё же решился подойти к влюбленной парочке, чтобы пожелать им счастливого рождества. Для начала хватит и этого. Ведь все кругом поздравляли друг друга, забывая прежние обиды. Все кругом обнимались и смеялись, кроме него.
Тэхён и Эйприл стояли в самом центре парка, обнявшись и любуясь вспышками разноцветных салютов. Когда Эван уже был достаточно близко, до него вдруг донесся восторженный крик Тэхёна:
– Эйприл, я тебя обожаю!
Из его рта валил густой пар.
Эйприл звонко рассмеялась и тоже крикнула в ответ:
– Я тебя тоже!
А в следующее мгновение они слились в поцелуе. Только тогда Эван воочию увидел, насколько между ними всё и правда было хорошо.
Сердце ухнуло вниз.
Он передумал их поздравлять.
Пока он шел в свое общежитие, то внезапно вспомнил самую первую встречу с Эйприл и грустно улыбнулся. Эван тогда совсем ничего не понял. И потом ещё долго не понимал.
Чтобы разобраться в самом себе, ему потребовалось чертовски много времени. Но вот сейчас… Сейчас, в этот поганый момент он донельзя отчетливо осознал, что безумно,
Он пропал именно в тот момент, когда Эйприл коснулась его души мимолетным, едва уловимым взглядом прекрасных зеленых глаз. Никогда еще с ним не происходило ничего подобного. Никогда еще он не нуждался столь отчаянно в другом человеке так, что без него трудно было дышать и щемило в сердце.
Эван был болен ею.
И каждая минута его жизни отзывалась тягучим, заполняющим всё вокруг, страданием.
С этим чувством невозможно было договориться, найти хоть какой-то компромисс. Оно уничтожало Эвана изнутри, выворачивало наизнанку, не позволяло спать по ночам. Невозможность открыться оборачивалась для него настоящей трагедией, от которой не существовало спасения или лекарств.
Остаток ночи, пока все остальные веселились, Эван кричал в мокрую подушку и колотил ее сотню или даже тысячу раз. Только под утро он окончательно лишился сил, провалившись в сон. В котором снова увидел ее – к своему недолгому счастью, и к своему бесконечному мучению.