Страница 72 из 111
Глава 28. Треклятый рождественский бал
Близилось Рождество.
Всего за две ночи навалило столько снега, что сугробы доставали почти до колен, а дорожки не успевали расчищать. С крыш и карнизов повсюду свисали сосульки, напоминая стеклянную бахрому, а усыпанные снегом деревья будто бы перебрались сюда прямиком из Нарнии.
Стоял легкий морозец, и студенты Беллстрида выглядели особенно мило – румяные, закутанные в шарфы и воодушевленные предстоящими праздниками.
В небольших университетских кафе всё чаще можно было уловить аромат глинтвейна, имбирных пряников и жареных каштанов, а в столовой появились композиции из пряничных домиков и разнообразные сахарные скульптуры на новогоднюю тематику.
Изменилось и меню. Университет как никогда баловал своих подопечных, подавая традиционные рождественские блюда: румяную тонко нарезанную индейку, политую соусом из крыжовника; фаршированную яблоками утку; жареные сосиски с клюквенным соусом и щедро посыпанные хрустящим золотым луком; ростбиф. В качестве гарнира ко всей этой вкуснятине выступали запеченный картофель, поданный прямо из печи, брюссельская капуста с сыром, и овощи – как запечённые, так и свежие.
К базовым напиткам прибавился горячий пунш и густой коктейль эгг-ног с мускатным орехом и корицей, а на десерт подавали восхитительный пряный штолен с цукатами и нежнейший шоколадный пудинг, самый вкусный из всех, что пробовал Эван.
Развлечениям тоже нашлось место. В большом парке кампуса установили каток, который пользовался бешенной популярностью. Каждый вечер после занятий там собирались компании друзей и влюбленные парочки, чтобы прокатиться под зажигательную музыку в свете прожекторов.
Теми, кто вдоволь накатался, но сохранил силы, устраивались игры в снежки на выживание или соревнования на самого крутого снеговика. А какой-то энтузиаст даже вылепил самый настоящий иглу, и он тоже стал зимней достопримечательностью, залезть в которую считал своим долгом чуть ли не каждый студент Беллстрида.
Даже в малом парке было на что посмотреть и чем заняться: здесь устроили выставку ледяных скульптур с вечерними мастер-классами для всех желающих. Также свои новогодние мастер-классы проводил и кулинарный кружок, приглашая студентов вместе с ними испечь имбирное печенье и украсить его глазурью.
В очередной раз Беллстрид доказал свое неформальное звание «Университета мечты».
Преподаватели тоже отнеслись с пониманием к студентам, все мысли которых были сосредоточены на главном празднике года. Да и сами профессора, по правде говоря, отсчитывали оставшиеся дни календаря. Они не слишком нагружали учеников домашними заданиями, а занятия проходили особенно легко и казались даже более приятными, чем обычно.
Над каждым камином теперь висели фетровые носки для подарков, а сама тема подарков серьезно встала на повестке дня. В их поисках студенты, как одержимые, неустанно мониторили Интернет, а во время большой перемены целыми толпами уносились в город и совершали набеги на близлежащие магазины. Потому что даже если начать готовиться к главному празднику за год, накануне всё равно выяснится, что несколько подарков ты всё-таки купить забыл.
Эван тоже не остался в стороне: он сделал заказ в ювелирном салоне сам для себя, чтобы втиснуться в плотный график, и теперь всё свободное время мастерил подарки для мамы и… для Джейн Эйприл. Правда он не успел придумать, каким образом вручит подарок той, кто так отчаянно его ненавидит.
В итоге для мамы он сделал круглую подвеску с полумесяцем и звездами, а для Эйприл кулон с силуэтом сидячей кошки и с ангельскими крыльями за спиной. Эван был очень доволен результатом. Он вложил в изделия не только исключительный художественный вкус, но и всё свое мастерство, и главное – душу. А работая над кулоном, он вложил еще и целый океан сожалений.
Заходя на учебный портал, Эван каждый раз, уже по привычке, кликал на страничку Эйприл и любовался ее фотографией на аватарке, которую она поставила совсем недавно. Иногда это затягивалось. Иногда это походило на манию, потому что он начал обращать внимание на ее статусы: когда была в сети, во сколько она легла, во сколько проснулась…
Так ему казалось, что он имеет хоть какое-то отношение к ее жизни. Так он мог узнать о ней хоть самую малость. И если она поздно ложилась, он всегда задавался вопросом – чем она занималась? Может быть, рисовала что-то или… задержалась на катке с Тэхёном.
«
И пока его сосед по комнате наслаждался свиданиями с самой удивительной и с самой интересной девушкой на планете, Эвану только и оставалось, что рисовать ее портреты и мечтать когда-нибудь искупить свою вину перед ней. А еще он каждый день клялся больше никогда ее не обижать. Никогда.
За день до Рождества Университет опустел больше, чем наполовину – многие разъехались по домам сразу, как только закончилась их последняя лекция в расписании. К родным, праздновать в семейном кругу, уехали и друзья Эвана – Генри Питерс и Уилл Лэджер. Хотя второй уехал в первую очередь для того, чтобы успеть наладить отношения с Софией, которая, как он сам выразился, была «
Оставшиеся студенты дожидались Рождественского бала, предвкушая самое грандиозное празднование в их жизни. Поскольку Эйприл некуда было возвращаться, Тэхён тоже остался отмечать рождество в стенах Беллстрида.
Остался и Эван. Его мать уже поместили под наблюдение в больничную палату одной из лучших клиник Маунтен-Хилла и вот-вот должны были прооперировать. Сейчас она ждала своей очереди, получая полное внимание персонала клиники, хорошее питание и все необходимые медикаменты.
Эван несколько раз навещал маму в приемные часы и удостоверился, что она в надежных руках. Накануне Рождества он подарил ей подвеску, сделанную своими руками, поцеловал и пообещал приехать сразу, как только ее прооперируют.