Заклятые в любви

Да, Эван Грейсен: я боялась тебя. Мне легко это признавать, ведь ты и сам это прекрасно видел. Впрочем, ты видел слишком мало из того, что кипело внутри меня. Каждая встреча с тобой напоминала эмоциональную мясорубку, после которой наваливалось всё сразу: и слезы, и кошмарные видения по ночам, и отсутствие вдохновения. И даже отсутствие сил жить дальше.

А потом ты с чего-то решил, что с одним лишь «прости», пусть и сказанным сотню раз, вдруг что-то изменится. Но это не так.

Потому что я всегда воспринимала тебя чудовищем. Точно таким же, каким был мой родной отец, убивший мать в приступе гнева прямо у меня на глазах. Обвиняя ее в том, чего она ни за что бы не совершила.

Самое смешное в том, что он любил ее. Точнее, отец думал, что это любовь, но в моем понимании то было буйное помешательство, застилающее ему глаза. Оно же и привело отца в тюрьму, а меня, раздавленную и уничтоженную, вне себя от горя, в интернат.

Впрочем, не думай об этом. Я пишу всё это не для того, чтобы вызвать жалость или твое сочувствие. Сочувствие мне нужно в самую последнюю очередь, тем более от тебя.

Дело в том, что моя мама каким-то образом знала: их история с отцом закончится именно так. Она чувствовала это, и постоянно предостерегала: «держись подальше от тех мужчин, которые слишком пылко выражают свои чувства. Даже если сегодня они будут кричать о своей любви, в один прекрасный день они столь же легко воспылают к тебе ненавистью».

Моя несчастная мама так любила отца… Даже предчувствуя трагедию, она была не в силах его бросить. До последнего надеялась и ждала, что в один прекрасный день он изменится. Мнила себя спасительницей.

Она была доброй и наивной, но своим примером она показала единственной дочери, от каких именно мужчин следует держаться подальше.

Своим характером ты напоминаешь мне моего отца. Вот только наша с тобой история началась не с любви, а сразу же с ненависти. И что бы ты ни говорил, в чем бы ни клялся, я никогда тебе не поверю, потому что люди не меняются. Потому что я чувствую и по сей день: ты способен меня уничтожить.

А потому – не проси.

Из этого тупика попросту не существует выхода, Эван.

Я никогда не подпущу чудовище к себе.

Никогда».