Колодец

Раян уверенно кивнул.

— Ну и отлично. На.

Проводник сунул ему в руки метлу, хлопнул по плечу и скрылся в проходе.

Вздохнув, Раян взглянул на метлу в своих руках, выругался шёпотом и отправился на поиски свободных комнат, где ещё можно было найти работу. Хотелось молча как можно скорее выполнить свои обязанности и свалить подальше. Подобное общество незнакомых парней его раздражало. Среди них он чувствовал себя чужим, особенно когда слышал, как они спокойно общаются друг с другом, старательно игнорируя его присутствие.

Раян обошёл несколько открытых квартир, выискивая комнаты, до которых ещё никто не успел добраться. В одних он натыкался на группы подростков, которые пили из горла бутылок и сидели в кругу с швабрами наготове. Другие комнаты оказывались насквозь прокуренными, а под слоем едкой белой пелены можно было разглядеть лежащих на голых матрасах худых парней, которые выпускали из себя клубы дыма, словно паровые машины. На лестничных площадках Раян встречал полуголых, тощих и лысых юнцов разного возраста. Они лежали в луже блевотины или сидели у стен, прикрыв глаза. Кто-то из них уже был под кайфом, а кто-то только собирался опрокинуть в тухлую вену несколько миллилитров успокаивающего нервы раствора. Один укол — а сколько удовольствия. Горстка порошка, который в городе продавался на каждом углу, и ты уже летишь в атмосферу, подальше от зловония панельных стен. Глядя на них, было бы кощунством осуждать такие решения. В мире, где нет надежд и света, только опиум и героин способны хоть ненадолго дать тебе шанс убить реальность. Сначала реальность, а потом самого себя. И тогда покой будет длиться вечно. Поэтому Раян проходил мимо, даже не смея смотреть на эти размякшие тела с осуждением.

Наконец он отыскал свободные комнаты, где не пахло опиумом или сигаретами. Но хозяева успели как следует обеспечить ему работу: пол был покрыт засохшей коркой грязи из клубов пыли, крошек, остатков еды и частей тела всяких насекомых. Стараясь ступать аккуратно, Раян подошёл к окну. Прикоснувшись к нему, он тут же вытер грязный палец об штаны. Выругавшись, он принялся за уборку, осыпая хозяев матом каждый раз, когда щётка со скрежетом проходились проходилась по полу.

Так он обошёл несколько комнат, обливаясь потом и стараясь поменьше дышать из-за вони, исходящей от пропитанных странными выделениями ковров. Мысленно считал, как много ещё осталось отмыть помещений, прежде чем можно будет схватить деньги и выбраться из этого притона.

Зайдя в полумрак очередной комнаты, Раян остановился в проходе с шваброй в руках, поскольку почувствовал чьё-то присутствие.

— Те чё надо?

Казалось, прошла вечность, прежде чем незнакомый мужской голос обратился к нему из глубины комнаты. Щурясь и стараясь разглядеть говорящего, Раян поспешил что-то пробормотать в ответ, но незнакомец тут же перебил его:

— Чё встал, а?

Зажёгся свет, резанувший Раяна по глазам. На кровати рядом с ночником он увидел коротко стриженного парня с круглым лицом и тупым подбородком, державшего между пальцев тлеющую сигарету и смотрел на нежданного гостя не очень дружелюбно.

— Ты новенький что- ли? — спросил круглолицый, оглядывая Раяна с ног до головы.

— Типа того, — выдохнул уставший Раяна, чувствуя себя нелепо со шваброй в руках.

Незнакомец промычал и стряхнул пепел с кончика сигареты прямо на пол.

— Тебя стучать не учили? — спросил он. — А если бы я тут с девкой был? Тоже вот так ввалился бы и стоял, пялился? М-м?

— Нет, я просто…

Раян устало выдохнул и проглотил ком из слюней.

Видя его неуверенность, круглолицый смягчился:

— Да ладно, я стебусь. Просто в следующий раз хотя бы стучись шваброй своей, чтобы конфуз не возник. Тебе ещё повезло, что на меня наткнулся.

— А могло быть хуже?

— Конечно, — усмехнулся незнакомец, садясь на кровать. — Иные и бошку проломить могут, если заметят, что ты их палишь. Тут всякие есть. Отбитые на голову нарики, просто классные пацаны, которые под градусом могут чего натворить. Всегда лучше знать, с кем дело имеешь.

Они помолчали, глядя друг на друга, а затем круглолицый протянул руку со словами:

— Я Ленни.

— Раян.

Они неуверенно пожали руки, после чего Ленни откинулся на спину, заметно подобрев.

— Куришь? — спросил он.

— Нет, я…

— Ну а я курю, так что потерпи.

Он затянулся сигаретой, взглядом указав Раяну на стоящий у стены напротив кровати стул.

— Да отбрось ты эту метёлку, успеешь ещё грязь помесить, — сказал Ленни, выдыхая дым сквозь ноздри. — Как тебе у нас? Освоился?

— Не знаю, — ответил Раян, садясь напротив и ставя швабру рядом на всякий случай. — Я не привык работать в больших компаниях. Тем более тут… Всё не так.

— А как должно быть?

Раян промолчал.

— Типа, ты ожидал чего-то большего? — продолжал Ленни. — Это нам ещё повезло неплохо устроиться. Некоторые готовы глотки рвать за место здесь.

— Разве так хороша работа?

— Работа! — усмехнулся Ленни. — Не будь таким наивным. Кому здесь на хрен нужна работа? Сюда приходят со всего города всякие отбросы вроде нас с тобой побухать, закинуться и сексом заняться. Работа — это всего лишь способ прибрать за собой, чтобы хозяева не узнали, что мы из их квартир сделали клуб для все-е-ех сортов конченых людей.

— А как же деньги? — спросил Раян.

— А что деньги? Деньги — это просто бонус. Обычно мы платим за право посидеть с иглой в вене, а тут платят нам. Может быть, они уже давно знают, что мы тут вытворяем, поэтому предпочитают собирать нас здесь, чтобы мы потихоньку вымерли вдали от «нормальных» людей. Неплохо, да? В итоге всё превращается в замкнутый круг — они платят, а мы тратим деньги на бухло, сигареты и опиум. Возвращаемся, чтобы залить в себя всё это дерьмо и получить ещё. В этом вся суть этого места, чувак. А тебе на кой чёрт деньги?

— Думаю, копить, — сказал Раян.

— Зачем?

— Просто чтобы были. Никто ведь не знает, когда они пригодятся. Марти делал именно так.

— Какой ещё Марти?

— Ты не знаешь Марти, — улыбнулся Раян. — На самом деле, я сам, кажется, мало его знал. Ну, до того момента, как его нашли с вышибленными мозгами. Он хотел уехать, знаешь. Марти был очень оптимистичным парнем. Считал, что у всех у нас есть человеческая половинка.

— Чёрт, это он правду говорил. Ну, про накопление и всё такое, — кивнул Ленни, мусоля в пальцах сигарету. — Хотя я на твоём месте всё бы уже спустил. Купил бы пачку сигарет, а остальное — на девок.

Он улёгся на спину, сложил руки на груди и стал смотреть в потолок.

— А на что бы хотел накопить? — спросил Ленни.

— Чёрт знает. На билет подальше отсюда. Марти так бы и сделал.

Ленни засмеялся.

— Понимаю, чувак, — сказал он. — Сесть на поезд и уехать в закат. Как жаль, что никому из нас это не светит.

— Разве? Мне кажется, что при должном желании всегда есть шанс убежать. Марти тоже так считал. Он и научил меня этому.

— Ну да, хе-хе. И кто тебя отпустит, чудила? Что ты будешь делать? Сядешь на поезд? Но там нет мест для нас. Но даже если сядешь, то куда поедешь? Ты хоть знаешь, что находится там? По мне так не существует ничего, кроме этой железной дороги и нашего паршивого городка. Какой смысл во всём мире, если есть опиум и героин?

Они помолчали, думая каждый о своём.

— Хотя, — сказал Ленни, — у тебя, может, и есть перспективы. Кто знает? Это же как фильтр — вся дрянь оседает на дне, а чистая вода идёт дальше. Семья есть?

— Отец и мать.

— Это хорошо. У меня вот только отец. Мать умерла, когда мне было семь. Ни черта не помню о ней. Я в тот день валялся где-то в городе и впервые пробовал морфий. Только его я и запомнил. Чего-чего, а этого добра здесь навалом. Миллионы способов сдохнуть с удовольствием.