Страница 39 из 75
Нельзя было показывать настороженность или, тем более, страх. Даже если этот пузатый рыбохвост «балуется» удержанием пленников, мне стоит демонстрировать максимальную холодность.
В ответ на мой вопрос брат Гаспара оскалился в недоброй, но злорадной улыбке, обнажая зеленоватого цвета крупные зубы и демонстрируя голубоватый слюнявый язык.
— Хе, — выдохнул тритон. — Почти угадала, имперка. Этот проходимец попытался облапошить и обокрасть меня! Вместо честной игры, воспользовался моим доверием и замыслил подлость! Но, меня так просто не проведёшь!
Тритон с нравоучительным и самодовольным видом погрозил мне пальцем.
— Теперь будет у меня тут гнить, пока я не придумаю, что с ним делать. Кстати! Могу его вещички на кон поставить, если хочешь.
Тритон махнул рукой в сторону, и как я только посмотрела туда, куда он указал, мне потребовалось несколько больше усилий, чтобы сохранить собственное самообладание.
На стоящем поодаль грубо сколоченном столе лежала моя сумка цвета хаки и моя кожаная куртка за семь тысяч рублей.
— А что в сумке? — быстро взглянув на завешенную клетку, спросила я.
Тритон хитро прищурился.
— А не скажу, — явно интересничая, ответил он. — Хочешь узнать, что внутри, я поставлю на кон. Ну что? Согласна? Если да, то что ставишь в ответ?
— Эти вещицы мне без надобности, — солгала я, картинным жестом отмахнувшись от куртки и посудной сумки. — А вот… есть сведения, что у тебя хранится медальон с портретом некой Лизетты. Я бы хотела, чтобы ты его поставил на кон.
— Ишь ты, — проворчал тритон, разливая эль по кубкам. — Брат мой уже наябедничал, карась облезлый… Ну, ладно. Забавная ты имперка и расположение вызываешь своей симпатичной мордашкой! Хе!.. Во-от он.
Кряхтя, тритон наклонился, порылся в сундучке, что стоял под его креслом и выудил на свет позолоченный медальон, в виде ракушки-гребешок, украшенной мелким жемчугом.
— Теперь показывай, что там у тебя в сумке, — потребовал Гастон, кивнув на мою левую руку, которой я сжимала «маяк» Люка.
— Я ставлю… — громко начал я.
В этот же миг за спиной у Гастона раздался мощный раскатистый хлопок, послышался металлический звон, и что-то тяжелое ударило по полу. Тритон вздрогнул, удивленно охнул и обернулся.
Я быстро выхватила давешний бутылёк, который обнаружила на полу «Счастливца Джованни» и быстро вылила половину содержимого в ближайший к Гастону кубок.
Это были даже не секунды, а доли секунд. Мне прошибла испарина, глубокое нервирующее чувство хлестнуло изнутри, но я сработала точно и быстро.
— Что это, Девятая ведьма побери, такое было? — рассеянно пробасил тритон.
— Это фергал, которому не терпится вырваться на свободу. Очень буйный и могущественный, — я с торжествующим видом положила на стол рядом с медальоном свечу Люка.
Как только тритон её увидел, глаза у него алчно сверкнули.
— Маяк боггарта?! — проговорила с предвкушением и счастливо ощерившись, заинтересованно взглянул на меня. — А не жалко-то на кон ставить? Если проиграешь…
Он не договорил, многозначительно глядя на меня и поглаживая пальцами влажную бороду. За его спиной, Люк, выразительно глядя на меня, покрутил пальцем у виска.
— Что поделать, — притворно вздохнула я. — Проход мне важнее.
— Ну, как знаешь? — ухмыльнулся Гастон и с азартом потёр ладони. — Правила тебе знакомы?
Правила оказались не сложными — один в один, как наши французские шашки, только с некоторыми минимальными отличиями. Да и не собиралась я играть…
Сделав пару ходов, я нарочито растягивая время попивала отвратительный кислый эль. Следивший за мной Гастон, тоже несколько раз приложился к своему кубку.
А через минуту улыбнулся, не сомневаясь в собственной победе и с громким стуком упал лицом в доску, рассыпав все фигурки. Я испуганно отшатнулась, а грузное тело тритона сползло с кресла и распласталось на полу. Через пару секунд Гастон издал странное заикающееся хрюканье, а затем протяжно захрапел, с характерным карикатурным присвистом.
Я убедилась, что тритон уснул, а затем подхватила медальон и свечу Люка, а на свет вытащила шарманку Проклятого шарманщика.
— Зои, у тебя что, человеческое чувство самосохранение атрофировалось в следствие пагубного влияния магии? — вкрадчиво, с нервной едкостью, спросил Люк и повис над храпящим Гастоном.
— Ты же… Каменное проклятие! Ты же тритона усыпила!!!
— Ты хочешь его разбудить? — спросила я, забирая со стола свои вещи.
Облачившись в «родную» куртку, я открыла посудную сумку, пересчитала термокружки с волшебным кофе и сложила туда же «маяк» фергала. Медальон в виде ракушки повесила на шею — так, пока, надёжнее.
— Нет, но… это до тебя никто на подобное не решался, — развёл руками впечатлённый фергал. — Он захочет отомстить тебе.
— Пусть сначала проснётся.
— Что это значит?
— Значит, что я ему в кубок полбанки снотворного вылила, — не стала скрывать я.
Пока Люк приходил в себя от услышанного, я приблизилась к огромной клетке и стянула с неё грубую рогозовую ткань.
Под неё щурился от яркого света взлохмаченный и побитый Клод Марбо.
— Ну, здравствуй, — не скрывая злого торжества, издевательски продекламировала я. — Давно не виделись, Клод.
Пират в ответ ухмыльнулся, с интересом разглядывая меня. Разумеется, в глазах пирата не было и тени раскаяния.
— Ты смотри, — протянул он оценивающе и одобрительно, — жива осталась…
— Ты, никак, разочарован, милый, — с иронией проговорила я и поставила рядом с клеткой нефритовую шарманку.
— Это что?.. — начал было Китобой, но тут на его лице отразилось понимание.
Он узнал шарманку и метнул на меня шокированный взгляд.
— Но… КАК?! Как ты её достала, ведьма?!!
— Упорностью, изобретательностью и при должном содействии удачи, — промурлыкала я. — Но тебе лучше подумать о версии оправдания: скоро Шарманщик явиться за своей собственностью и у него будет к тебе множество вопросов.
В ответ Клод зло ощерился, но затем многозначительно хмыкнул, глядя на меня, как то по-иному.
— М-да, я совершил ошибку, когда бросил тебя там…
— Ещё какую, урод! — прошипела я, не сдержав ярости.
— Нужно было взять тебя с собой и предложить тритонам в качестве обмена! — с нажимом и ожесточением проговорил он.
— Тебе ещё поздно предложить им себя, — не осталась я в долгу.
У пирата потемнело лицо, а продолжила:
— Даже не знаю, что хуже: ублажать Гастона с Гаспаром или быть убитым разъяренным Шарманщиком.
— Имперская ты дрянь, — протянул вдруг пират.
Он добавил ещё несколько нелицеприятных слов в мой адрес, а я послала ему шутливый воздушный поцелуй.
Я уже собралась уходить, когда Клод окликнул меня. Когда я обернулась, он держал в руках странные часы на цепочке. Вроде тех, что носили в нашем мире, в конце девятнадцатого века.
— Иди ко мне, — внезапным потусторонним голосом проговорил пират. — Иди ближе…
Я, сохраняя отстранённое выражение на лице, подошла к клетке. Пират улыбнулся.
— Ещё ближе, — протянул он хрипловатым тоном.
Голос у него всё-таки был чертовски соблазнительным.
Я подошла в плотную к решетке. Наши лица и губы разделяли лишь пару сантиметров и холодные стальные прутья.
— Сейчас ты найдёшь ключи и выпустишь меня, но перед этим… поцелуй— ка меня, стерва. Страстно и с обожанием, девочка.
Он наклонился ко мне. От него разило по́том, сыростью, злостью и ещё целым перечнем неразборчивых тухловатых миазмов.
Я послушно чуть запрокинула голову, немного в показном вожделении приоткрыла губы, будто напрашиваясь на поцелуй. Клод горел удивительным желанием, оно блестело в его глазах и горячим дыханием вырывалось меж приоткрытых обветренных губ…
Я резко выдохнула и сдула прядь темных волос с лица корсара. Тот вздрогнул, на миг опешил и замер в смятении. А я быстрым ловким движением вырвала у него часы из ослабевших от удивления пальцев. Тоже мне, гипнотизёр кустарного производства!