Один в поле...

Сам же завел свой Ниссан, загрузил в багажник с десяток пятилитровок с водой. Подумал и добавил к ним одну канистру с солярой. Задумался: как ехать? И так и так рядом, но, все же, через пост где сейчас Малинка, через трассу и мост ближе. Если через пост Рыжика, то там крюк надо давать. До Левашово, там в туннель под железкой к Стальмосту и оттуда обратно к поселку через ту газовую заправку. Крюк невелик, но зачем он? Да и Малинку на посту проверить не помешает. Рыжика то уже проверили.

У Малинки было все спокойно. Пришлось чуток повозиться заправляя, а потом заводя и отодвигая КаМаз, которым был перекрыт съезд. А потом ставить его обратно. «Геморрой», конечно. Но так оно надежнее будет.

СээМПовские мой наказ выполнили. Все мертвые были собраны в одном из домов где никто из них не жил. Я в который раз подивился количеству трупов. Мда… На 7 выживших детей в этом умирающем поселке нашлось почти четыре десятка взрослых. Мало детей. Нет семей многодетный. Много стариков. Печально.

Заставил перетаскивать мертвецов в одну из бань, перекладывая их дровами из поленницы. Еще и солярой проливая. Что? Ну да. Я решил не возиться с закапыванием. Мне что, больше всех надо? Да и недостойны эти СээМПовцы. Не заслужили. Три недели почти прошло. Трупы уже ощутимо попахивать стали. Ладно, что ещё зима. А сами они все что смогли, это "Маму с папой в сарай оттащили" Тьфу!

Так что будем кремировать. Хоть я и знаю, (в отличии от тех же детей) что сжечь тело без остатка — та еще задачка. Вот и вожусь. Перекладываю трупы дровами, поливаю солярой. (Кстати, самый младший из мальчишек, шестилетний Леха сказал, что у его дедушки тоже была соляра для трактора. Сходили с ним, притащили ещё пару канистр). Ну а потом подожгли. Полыхнуло сильно и сразу. А я протопив еще одну из бань (последнюю, где никто не жил, так-то все бани заняты как раз детишками, в домах-то холодно), загнал всех мыться. И сменить всю одежду. Последняя семилетняя девочка пыталась протестовать, против того чтоб мыться, вместе с мальчишками, но я, уже изрядно задолбавшийся за этой день, лишь отвесил ей легкий подзатыльник и обложил матюками. Помогло. Тут же кинулась раздеваться. Я же посмотрев на ревущее пламя на другом конце поселка, лишь устало вздохнул и последним полез в баню за всеми.

Глава 42

На появление голой девчонки пара мальчишек постарше (кроме мордастого) отреагировала смешками и гыгыканьем. Но после пары крепких оплеух от рассвирепевшего меня — тут же заткнулись. А я реально разозлился. Как порядок у себя дома навести, так они «не могут». А как на девчонку пялиться — так тут как тут. Так что затрещины вышли возможно даже излишне крепкими, а мой рык на них — избыточно свирепым. Но не сдержался.

И вообще я, в последнее время, замечаю, что стал более скор на расправу. Этому вон мордастому по зубам врезал. Девке подзатыльник. Этим двоим — затрещины. Нет, понятно, что я на нерве из-за больных девчонок, но все равно раньше я бы себе такого не позволил. А тут — запросто. И, главное — что тому причиной? Проще всего списать всё на гормональный фон подростка. И, возможно, частично — это будет верно. Но, по большому счету, основная причина в том, что я тоже почувствовал власть. В том, что я могу отвесить им леща и мне ничего за это не будет. Все! Нет больше неприкосновенности ребенка. Та троица показала мне это на примере Малинки. Есть только право сильного. И, если ты хочешь, чтоб тебя слушались… Заставь их это делать!

Главное тут не потерять себя. Не начать получать от всего этого удовольствия. Иначе со временем можно превратиться в монстра и похлеще той отморози. Впрочем, с контролем себя у меня должно быть всё получше. Все-таки мне на самом-то деле не 14 лет. И срываюсь я только тогда, когда и разум и эмоции сходятся в одном порыве.

За размышлениями я не забывал следить как дети моются. Понятно, что девчонку с парнями вместе, не стоило бы конечно загонять, лучше бы дать возможность отдельно помыться, но время… Да что там они без моего присмотра «намоются» — еще неизвестно. Дети ж. Не столько будут действительно мытья, сколько имитировать.

Воды было мало, и мне не раз приходилось выскакивать на улицу и черпать снег тазом, вываливая его в бак. Да и мылись детишки так… Для вида. Показуха одна. Но под мой, все более свирепый, рык, были-таки вынуждены взяться за мытье всерьез.

В процессе совместного мытья таки и я познакомился со всеми ими. Мордастого звали Валера. Ему — 12. Семилетняя девчонка — его сестра Оля. Тот десятилетний неместный мальчишка, что напрашивается ко мне в поселок жить — Женька. Егор — местный. И, почти ровесник Женьке. Может на год младше, но не на больше. Это им двоим я оплеухи отвешивал. Ну и самый младший — шестилетний Леха. Крайне любопытный и вообще, гиперактивный ребенок.

Сменной одежды никто из них не захватил. Но тут, скорее, моя вина. Я же не предупредил. Одевать ту одежду, в которой они сюда пришли (и в которой они таскали трупы) я категорически запретил. Пришлось мне голяком скакать до дома владельца этой бани и там рыться в шкафу с одеждой. Детских вещей там не было совсем, но я все-таки притащил в баню стопку чистых футболок и носков, а так же несколько свитеров, толстовок и пару курток. Разумеется, всё это было пипец как велико. Но оно было чистое. А дойти до дома каждому хватит. А там уже и сменку себе из собственных вещей подберут.

Вот только как быть с Женькой? Он не местный и сменной одежи у него нет. Похоже, придется-таки его везти к нам. Одежу его постираем, а пока и так походит. А пока вон в машине у меня посидит.

Пока мы мылись, а затем дети переодевались у себя в сменку, я замочил всю их одежду в кипятке. Стирать все и полностью, так как надо, я, конечно же, за них не собираюсь, но если оставить так как есть, то я на 90 процентов уверен, что уже к вечеру они напялят свои любимые тряпки просто так… Ничего с ними не делая. А тут, волей-неволей, если и не постирают, то, как минимум, хоть разок-то уж точно прополощут и отожмут. Ну а кипяток, будем надеяться, всё-таки убьет всю заразу. И запахи..

— А теперь все слушаем Меня. Сами вы оказались не способны ни на что! Ни родных своих похоронить… Ну хоть как-нибудь. Ни достать нормальной еды и воды. Да даже помыться за эти три недели не удосужились! Совсем в свиней превратились! Да что говорить, вы даже организоваться не смогли. И, как итог — начали валиться с температурой… Короче: я беру вас под свой контроль. Но я не ваша мамочка и, потому, не буду делать всё за вас. Я не буду бегать за вами с ложечкой чтоб вы покушали и вытирать вам зад после сортира. Я буду вас пи…ть! По настоящему пи…ть, а не так, как я заехал тебе днем, Толстый. Это я легонечко.

— Ничего себе, «легонечко», — заныл мордастый.

— Рот закрой! — резко оборвал я его, — говорить будешь, только когда я тебе разрешу. Короче. Ты, Толстый, будешь здесь главным. Можешь делать с остальными что угодно. Если не слушаются — можешь тоже их пи…ть. А вы все, если кто то из вас придет жаловаться на него, что он, де, дерется — то я тому ябеднику ещё и сам добавлю. Ему — можно, понятно вам?

— С чего это…

Хлобысть. Оплеуха оборвала начавшего что-то там бурчать под нос Егора.

— Я спрашиваю: вам понятно?

— Да.

— Не слышу.

— ДА!!!

— Вот так. Теперь ты, Толстый. То, что ты главный тут- это не награда для тебя, а наказание. Потому, что передо мной за всех остальных отвечать будешь именно ты. Заболел кто-то из них — ты получаешь от меня пиз….ей. Кто-то из них голодает — отвечаешь ты. Кто-то лег спать грязным — опять же, ты виноват. Ты меня понял?

— А как я за ними услежу? Они же…

— Твои проблемы. Я бы рекомендовал тебе — собрать всех в кучу и жить всем вместе. Так и топить легче, не надо пять печей растапливать, дрова тратить, а достаточно только одной. И готовить сообща — на всех проще и вообще пригляд всех за всеми. Но я на этом не настаиваю. Можете по прежнему жить раздельно, а ты будешь ходить к каждому и выяснять поел ли он, помылся ли… Это тебе решать. Не вам всем вместе, а именно тебе. Как ты решишь, так и делай.