Один в поле...

— Хорошо, я тогда…

— Заткнись! Я еще не закончил. Колодца, как я понял, в поселке вашем нет?

— Нет.

— А колонки не работают?

— Не работают.

— Слушай сюда. Топить снег и пить эту воду я вам запрещаю. Даже если она вам кажется чистой. Это самый верный способ заболеть. Мыться ей можно, а пить нельзя! Будете ходить за водой к нам. Сегодня я привез вам воды в пятилитровках в багажнике, потом возьмете оттуда. Пить только ее. Кончится — придете к нам. Уж не знаю как идти будете, на санках или ещё как, сам придумаешь. Воды мы вам дадим. Все ясно?

— Да.

— Хорошо. Дальше. Насчет жратвы. Сейчас соберем всю еду что есть в домах в одном месте. Что-то вы, конечно, подъели, но остаться должно еще много. Я оценю своим взглядом, если будет мало — я вам ещё подкину. Но что-то, мне кажется, что тут и там еды хватает.

— Картошка одна.

— Можно и на одной картошке прожить. Но что-то мне подсказывает, что мы найдем еду. Это — не проблема. Дальше. Чистота. Что за свинарники вы устроили там где живете? Короче, спать ложится только чистыми и на чистые же простыни. Если на простыне не видно грязевых разводов, но ты спишь на ней уже три недели — она не чистая. Ее пора менять. Ты слышал, что-нибудь о гигиене?

— Слышал.

— Короче: спать ложиться чистым и на чистое. И не только тебе. Это всех касается. А ты контролируешь! Понял?

— Да.

— Ну для начала выполнить хотя бы этот минимум. Я буду и тебя и вас всех контролировать. Ну не каждый день, конечно, у меня и своих дел полно, но буду. Если хотя бы неделю все будет в порядке — поощрю.

— Что?

— Ну, награжу. Свожу к нам в Малиновку. Кино посмотришь, Телефон свой зарядишь.

— А у вас есть свет?!!

— У меня. Да у меня есть свет. Так что смотри.

— А можно сегодня мне…

— Я же сказал, что награду ещё заслужить надо. Будет у тебя в поселке все нормально — вот тогда и награжу. Старайся. Всё, хорош трындеть, пошли посмотрим, что там есть съестного в домах. Время-то вон как летит. Скоро уже темнеть будет.

Как я и думал — съестное в домах было. Хотя детишки и прошлись по домам ещё до меня, но, в первую очередь, подъедали самое очевидное. Хлеб, сладости, колбасы… До круп, макарон и картошки дело у них не особо ещё и дошло. А ведь в каждом доме был свой запасец! Был! Да, на одних только кашах, с круп собранных с одного единственного дома, четверых детей можно было месяц кормить. А домов-то вон сколько! Нет, голод в ближайшее время им точно не грозил. Как всегда — все дело только в правильной организации процесса.

Обходить все дома с мордастым я не стал. Некогда. Так, пару домов прошерстили. Собрали жрачку, да заодно оценил дома насчет поживиться. Дома-то там хоть и старые и, явно бедные — все равно, они были в разы богаче дач. Все таки тут люди на постоянку жили. У меня просто глаза разбегались. В каждой квартире газовый баллон у плиты. Кое- где и аж несколько в запасе стоит. Везде есть телевизор, стиралка, выбор одежды. Пусть на взрослого, но можно же ушить…

Конечно, «богатство» было весьма условное (как я понял жили в поселке в основном асоциальные элементы. У таких особо добра-то и не бывает). Но когда у тебя самого нет ничего, то даже здешние жалкие крохи идут за сокровища.

Я вот тоже не удержался и один из газовых баллонов запихал в багажник. А в салон поставил коробку с DVD-дисками. Нашлась в одном из домов целая коллекция. Самых разнообразных. С десяток дисков было и для детей. Порадую своих. Все что-то новенькое.

Выгрузив воду я еще раз напомнив Толстому о том, что он теперь тут за все в ответе. Пообещал зайти завтра. Рассказать, как дела у больных и, если какие сложности возникнут, подсобить, так уж и быть.

— А сейчас давай ребят озадачивай. Кто-то пускай шмотье стирает замоченное, кто-то пускай ужин готовит. Время то уже вон. Темно почти.

Мордастый Валера обещал, что все сделает. Но видно было, что мое присутствие его крайне тяготит. Ну-ну… Пускай пробует свои силы. Посмотрим завтра, что получится. Над душой стоять не буду. Поеду я. Женька, про обещание которому взять его с собой я уже благополучно забыл, не постеснялся о себе напомнить. Я задумался, а куда его расселять? А потом махнул рукой.

— Залезай.

Переночует в "больничке". Там же еще второй этаж есть. Там-то мы ничего ещё не меняли.

Малинка на посту дисциплинированно дожидалась меня. Хотя уже стемнело и пост вполне могла оставлять. Но нет. Дождалась. Заблокировал проезд КамАЗом, я подвез её до дома. Высадив ее вместе с Женькой, сам тут же метнулся к "больничке". Там кроме больных находилась одна только Эльба. Она шепотом рассказала, что девочкам явно лучше. Температура уже спала. Как я и велел — их покормили куриным бульоном, после чего они почти сразу позасыпали. Сама Эльба останется тут до утра. Дежурить. Подтапливать печь, следить чтоб им не стало хуже. И сама вздремнет тут наверху. Я согласился. Нечего тут всем делать. Одного человека вполне достаточно. Предупредил её о том, что попозже придет пацан, Женька, и за ним пусть тоже присмотрит. А также заставил ее пообещать, что если девочкам станет хуже — тут же бежать за мной. А утром ее сменят.

Вечер прошел скомкано. Даже мелкие, которых привела Таня, были какие-то непривычно тихие. Уставшие. Таня сказала, что они весь день исследовали лабиринт в садике. Пару раз поссорились и помирились из-за самых интересных мест. Но под конец распределились все. Кто-то катался с горочки, кто-то качался на качелях. Кто-то забрался на самую высокую площадку под самой крышей… Каждый нашел то что ему нравилось.

Старшие же обсуждали появление больных и организацию больнички. Обсуждали перспективы и сложности. Я же подкинул им еще поводов для разговоров, представив им Женьку и рассказав о своих планах взять под свое крыло СМП. Сам поселок мне был особо не нужен. Конечно, там можно многое собрать. И соберем — уж будьте уверены. Но сам поселок мне нафиг не сдался. Но ребятишек, проживающих там, жалко. Пропадут они сами по себе. Не выживут. Или одичают. Уже дичают! Придется организовывать и дальше контролировать, чтоб совсем не сгинули. Жалко же все-таки. Но по минимуму. Своими я их все равно не считаю и, потому, тянуть всех сюда не стоит, да и некуда уже особо, но уже ведь и не совсем чужие. Даня с умным видом покивал головой и произнес слово "Протекторат". Умник, блин, нашелся.

Я же стал расспрашивать новоприбывшего. Тот сперва начал юлить и пытался ненавязчиво съехать с темы. Но только ещё более меня насторожил этим. В итоге он, видимо, мысленно махнув рукой начал рассказывать.

А рассказать ему было чего. Сам Женька был из Веденки. Довольно большого села дальше по трассе. От того же СМП до него было километров 10–15. Точнее сказать сложно. Карт у нас по прежнему не было и ориентироваться приходилось только на время в пути.

Село было действительно большое. 5–6 тысяч человек. Училище, детсад, целых три школы. Церковь, магазины, муниципалитет… Дома, как правило, частные, с печным отоплением, что весьма важно в нынешних временах.

После Беды в селе в живых осталось почти тысяча детей и подростков. И, если для городских, в первую очередь, вставала проблема выживания в условиях зимы без отопления, то для них такой проблемы не было. Голод тоже не особо грозил. Да, на зимних запасах в погребах и на кухнях вполне можно до лета протянуть.

И первое место место заняли мальчишеские разборки. Парни из обычной общеобразовательной школы презирали "дебилов" из специализированной коррекционной школы. Но забывали об разногласиях когда видели "понаехавших" из Введенской школы-интерната.

Причиной для стычки могло стать всё что угодно. Контроль над магазином, девчонки, старые обиды. Схватки начались почти сразу. И шли по нарастающей все время. Сначала просто побои, потом первая кровь, наконец дошло дело и до мертвого тела… Неизвестно чем бы закончились эти противостояния, но дня три назад все внезапно закончилось.