Кабус-намэ

И вспомнился [мне] еще один рассказ в этом смысле.

Рассказ[72]. Слыхал я, что Мухаммед-и-Закарийа ар-Рази шел со своими учениками. Повстречался ему бесноватый, ни на кого не посмотрел, кроме Мухаммед-и-Закарийа, но к нему пригляделся и рассмеялся ему в лицо. Мухаммед повернул назад, пошел домой, приказал сварить тимиана[73] и съел. Ученики спросили: „О хаким, почему ты ел это варево в это время?“ Ответил: „По причине смеха того бесноватого, ибо если бы он в черной немочи своей, кроме нее, ничего во мне не увидел, он не посмеялся бы надо мной, ибо говорят, каждая птица летает с той, которая подобна ей по облику“.

А затем не приучайся к резкости и пылкости и сохраняй кротость. Но все же не будь таким мягким, чтобы тебя по сладости и мягкости могли проглотить, но и не будь столь грубым, чтобы до тебя не касались рукой. Со всеми будь в ладу, ибо путем слаженности можно добиться осуществления желания и от друга и от врага. Никого не учи злым делам, ибо учить злу все равно, что делать зло. Если тебя даже безвинно кто-либо обидит, ты старайся его не обижать, ибо дом незлобивости [стоит] на улице человечности, и говорят, что основа человечности — в том, чтобы не обижать.

А затем поступай с людьми хорошо, ибо люди должны глядеть в зеркало, если вид его [лица] хорош, то надлежит, чтобы и поведение его было подобно виду его, ибо безобразие красивому не идет, и нельзя, чтобы из пшеницы рос ячмень, а из ячменя пшеница. И в этом смысле у меня есть четверостишие:

Но если взглянешь в зеркало и увидишь, что лицо твое безобразно, все равно надлежит творить добро, ибо, если ты будешь делать зло, ко злу прибавишь зло, а это очень не хорошо и безобразно — два безобразия вместе.

От искренних, слушающих советы и испытанных друзей выслушивай [и сам] советы и с советниками своими всегда совещайся наедине, ибо польза тебе от них будет [именно] наедине, и когда прочтешь слова, что я помянул, и будешь знать [их], то возгордишься своим совершенством. Но не полагайся на свои совершенства и добродетели, не давай себя этим опутать. Когда все изучишь и узнаешь, причисли себя к невеждам, ибо мудрецом будешь тогда, когда познаешь свою невежественность.

Так рассказывают.

Рассказ. Слыхал я, что во времена Хосрова при везире Бузурджмихр хакиме[74] приехал посол из Рума. Кисра сел [на трон], как было принято у царей персидских, и дал послу прием. И должен он был дать послу приемную грамоту через Бузурджмихра, т. е. что есть у меня такой везир. Сказал он перед послом Бузурджмихру: „О такой-то, ты знаешь все, что есть в мире...“, и хотел, чтобы тот ответил: „Знаю“, но Бузурджмихр сказал: „Нет, о господин“. Хосров от этого расстроился и устыдился посла. Спросил: „Кто же знает все?“ Ответил: „Все знает совокупность [всех людей], а совокупность еще не родилась от матери“.

Потому, сын мой, не причисляй себя к более мудрым[75], ибо, когда ты признаешь себя невеждой, тогда станешь мудрецом, ведь очень мудр тот, кто знает, что он невежда.

Сократ, при всем своем величии, говорит: если бы не боялся я, что после меня великие люди и мудрецы попрекнут меня, скажут, что Сократ притязал на всю мудрость мира сразу, то я утверждал бы, что ровно ничего не знаю и бессилен, но нельзя [этого] сказать, так как это было бы большое притязание с моей стороны.

А Бу-Шукур Балхи[76] восхваляет себя за мудрость в одном бейте, и бейт этот таков:

Потому-то, мой сын, не ослепляйся своим знанием и если встретится тебе дело, то, хотя бы были у тебя способности разрешать его, ты в мнении своем не упорствуй[77]. Всякий, кто упорствует в своем мнении, всегда пожалеет об этом. И совет держать позором не считай, советуйся с мудрыми старцами и искренними друзьями. Ведь Мухаммеду избраннику при [его] мудрости и пророческом даре, хотя учителем и устроителем дел его был [сам] господь всевышний, все же [бог] на это не дал согласия и сказал: „И совещайся с ними в деле“, сказал: „О Мухаммед, с этими избранными и друзьями своими советуйся, ибо замыслы от вас, а одоление от меня, господа [твоего]“.

И знай, что мнение двух человек — не то, что мнение одного, ибо нельзя увидеть одним глазом то, что [видно] двум глазам. Разве ты не видишь, что врач, когда заболеет и болезнь его станет сильной и трудной, не прибегает к собственному лечению. Он приводит другого врача и, расспросив его, лечит себя, если даже он очень мудрый врач.

И если встретится у ближнего твоего дело, ты во что бы то ни стало старайся, пока есть у тебя душа, не жалей ни труда тела, ни денег своих, даже если бы это был враг и завистник твой. Ибо, если он не останется [без помощи] в этом деле, то, что ты ему помог, умножит любовь его, и, может быть, станет тот враг другом.

А людей, слагающих слова и красноречивых, которые приходят к тебе на салам[78], уважай и будь к ним милостив, чтобы они жаднее стремились к тебе на салам. Самый жалкий из людей тот, к кому на салам не идут, если бы он даже был совершенен по знаниям.

И с красноречивыми людьми длинно не разглагольствуй, ибо многословие людям не идет. Ведь ученый человек, если он многоречив, то ученость его не похожа на ученость, а в словах его нет блеска[79]. Итак, знай, каковы условия произнесения речи и в чем они, и да поможет тебе аллах.

Глава седьмая

О стремлении к умножению красноречия

О сын, нужно, чтобы люди были красноречивы и умели говорить, а от злых [людей] слова оберегали. Но ты, сын мой, говори речи, лжецом не будь и стань известным правдивостью, чтобы, если в случае необходимости от тебя услышат ложь, приняли [и поверили][80]. Все, что говоришь, говори правдиво, но похожей на ложь правды не говори, ибо ложь, похожая на правду, лучше, чем правда, похожая на ложь, ибо та ложь приемлема, а та правда — не приемлема. Потому остерегайся говорить неприемлемую правду, чтобы не случилось так, как было у меня с эмиром Бус-Суваром Гази Шапур ибн-Фазлем, да помилует его аллах[81].

Рассказ. Знай, сын мой, что я во время эмира Бу-с-Сувара в тот год, когда вернулся из хадджа, пошел на священную войну в Гянджу. Ибо я много ходил на священную войну в Индию и хотел, чтобы осуществилась и священная война в Руме. А эмир Бу-с-Сувар был царь великий, и муж стойкий и разумный, и красноречивый, и ученый, и чистый верой и предусмотрительный, какими бывают правоверные цари. Был он всегда серьезен, без шуток[82].

Когда он увидел меня, почтил он меня весьма и вступил в беседу и говорил обо всем, а я слушал и давал ответ. Слова мои пришлись ему по нраву, осыпал он меня многими щедротами и не позволил уехать обратно. Столько милостей оказал он мне, что и я склонился сердцем и несколько лет оставался в Гяндже. Постоянно бывал я на маджлисах его за едой и вином, и он расспрашивал меня обо всяких вещах и о положении древних царей мира спрашивал[83]. Как-то раз зашла речь о нашей области и говорили о диковинах разных стран. Я сказал: „В рустаке Гурган есть деревня у подножия горы. Там есть родник вдалеке от деревни и женщины собираются вместе, чтобы принести воды. Каждая [идет] с кувшином, берут из того родника воды, ставят кувшин на голову и возвращаются. Одна из них идет без кувшина [перед ними][84] и смотрит на дорогу. И есть на землях той деревни зеленый червь. Где бы она ни увидела того червя, она отбрасывает его в сторону, чтобы женщины на него не наступили, ибо если одна из них наступит на того червя и червь сдохнет, то вода, которая у них в кувшине, тотчас же протухнет, так что придется вылить, возвратиться, вымыть кувшин и снова набрать воды“.

72

Также и у Ауфи I, 25.

73

Тимиан — ароматное растение, распространенное в Европе, Азии и Сев. Африке.

74

Бузурджмихр — арабизованная форма древнего Бузургмихр. Легендарный везир сасанида Ануширвана, на которого были перенесены черты всех сказаний об идеальных царских советниках.

75

РК — „причисляй себя к невежественнейшим людям“.

76

Абу-Шукур Балхи — один из видных поэтов саманидского периода. Обычно указывалось, что он — предшественник Рудаки и Дакики, но, как указал С. Нефиси, Шемс-и-Кайс („Му’джам“, 439–440), приводя бейт Рудаки, говорит: „этот бейт у него заимствовал Бу-Шукур“. Это обстоятельство доказывает, что Бу-Шукур моложе Рудаки. Подтверждается это и рядом других фактов. Так, сохранившийся в словаре Асади бейт из его поэмы показывает, что поэма эта написана в 333 г. х. (944-5 н. э.), В другом бейте, по-видимому, относящемся к той же поэме („Наш повелитель—благороднорожденный Нух, который распростер правосудие над государями“), очевидно, упоминается эмир Хамид Нух ибн-Наср, вступивший на престол в 943 г. после смерти своего отца, которого славословил Рудаки (ср. Нефиси, Рудаки I, стр. 215). Сличая эти строки с другими строками, сохраненными тем же словарем, Нефиси приходит к выводу, что Бу-Шукур родился в 303/915-6 г., так что к моменту смерти Рудаки ему было всего лишь 26 лет. Бу-Шукуру среди саманидских поэтов, несомненно, принадлежит видное место, ибо даже Фирдоуси был знаком с его произведениями и кое-что из них использовал в своих творениях. Так, едва ли можно сомневаться в том, что строки Бу-Шукура: „Да не будет у тебя ласки к врагу, ибо враг — горькое по самой природе дерево. Если У дерева субстанция горька, то, будешь ли ты поливать его жирным и сладким, оно все равно принесет тебе горький плод, жирного и сладкого ты от него не вкусишь“, нашли свое отражение в знаменитой сатире на султана Махмуда: „Дерево, у которого природа горька, если ты посадишь в райском саду, в конце концов все равно проявит свою сущность и принесет все же [лишь] горький плод“. Из поэмы Бу-Щукура „Афарин-намэ“ Нефиси удалось собрать по различным фархангам (словарям) 118 разрозненных бейтов, всего же из разных его произведений найдено 192 бейта. Кроме „Афарин-намэ“, у Бу-Шукура, видимо, были еще и другие месневи: одно, написанное хазаджем (размер „Хосров и Ширин“ Низами), другое — хафифом (размер „Хафт Пейкар“ того же поэта). Этот факт заслуживает большого внимания, ибо, таким образом, три типа эпических метров, использованных Низами, намечаются уже в середине X в. и, следовательно, связь Низами с его предшественниками оказывается значительно теснее, чем это до сих пор казалось исследователям его творчества.

77

РК — „на выполнение которого у тебя способности нет, ты в своем мнении не упорствуй“.

78

Ба саломи ту оянд, т, е. „приходят на прием и на поклон“.

79

Перевод даю по РК. В тексте Н слово фадам всюду заменено на дижам — „мрачный“, что смысла не дает. По-видимому, редкое слово фадам переписчику не было понятно.

80

РК добавляет стихи: „Живи так, что, если ты даже и солжешь, [все] правдивые люди в мире тебе поверят“.

81

Речь идет о восьмом эмире из династии шеддадидов эмире Бу-с-Сувар (или Абу-л-Асовар) Шавур (или Шапур) ибн-Фазле (ср. Бартольд. Мусульманские династии, стр. 294, 295). История шеддадидов известна мало. Установить можно только, что они курдского происхождения и с 340 г. х. (951-2 н. э.) правили в Арране. Эмир Бу-с-Сувар упоминается как правитель Двина. Как известно, сельджуки уже с 1021 г. сделали Армению объектом своих военных экспедиций. Армения пыталась прибегать к помощи Византии. В эту борьбу были втянуты и шеддадиды. В частности, Бу-с-Сувар сначала выступал на стороне византийцев, но, будучи ими недоволен, перешел на сторону сельджуков, с которыми установил сношения с 1047 г. Войны с Арменией, начатые-Тогруль-беком, продолжил его преемник Алп-Арслан, который после долгой осады взял и подверг разграблению г. Ани (6 июня 1064 г.). После занятия Ани город некоторое время управлялся сельджукскими наместниками, а в 1072 г. Абу-с-Сувар откупил его для своего сына Мануче. С этого времени шеддадиды распались на две ветви, из которых одна правила в Гяндже, другая — в Ани. Эти скудные сведения позволяют, однако, хотя бы приблизительно установить время посещения автором „Кабус-намэ“ Бу-с-Сувара. Очевидно, что это могло быть только тогда, когда Гянджа еще не была захвачена шеддадидами и находилась в обладании византийцев. Можно было бы предположить, что поездка Кей-Кавуса падает на промежуток между 1021 и 1047 гг.

82

РК — „была в нем серьезность, была и шутка“.

83

Другими словами, Кей-Кавус выполнял при Бу-с-Суваре обязанности недима — собеседника (ср. далее главу о недиме). Вместе с тем можно заключить, что Кей-Кавус, если только он не прикрашивает фактов, уже тогда считался знатоком феодального этикета и его мнением по этим вопросам интересовались. Расспросы „о положении древних царей“, по-видимому, означают, что Бу-с-Сувар интересовался, как поступал в тех или иных случаях тот или другой из легендарных и исторических царей Ирана.

84

Добавлено по РК.