Вера. Фатум цыганки

Нехорошее предчувствие сдавило грудь. Девушка вскочила, толком не соображая, что делает, двигаясь на автомате. Ступни обожгло об холодный пол. Она сунула ноги в тапки. Вокруг полная темнота. Все спят. Но едкий запах уже наполнил комнату. Схватив рюкзак, сунула туда телефон и что-то из вещей. В темноте не разобрала, что именно.

– Девочки, вставайте! – услышала собственный голос.

В горле запершило. Слова прозвучали тихо и хрипло. Вера закашлялась.

– Что случилось? – подняла голову от подушки Надя.

– Что-то горит. Вставайте, – переборов кашель, сказала Вера.

Надя вскочила. Они вместе стали тормошить остальных. Выскочили в коридор, помчали к выходу. Лида на ходу пыталась застегнуть халат. Галина хоть и была самой старшей, скорее даже пожилой женщиной, а держалась спокойнее всех и даже как-то умудрялась руководить эвакуацией. Вера же, первая поднявшая тревогу, теперь наоборот растерялась и не понимала, что делать. Сокрушительной волной накрыла паника. Её охватил ступор, как тогда, в момент гибели близких. Надя тащила её за руку к выходу. Вокруг уже отчётливо пахло гарью, коридор окутал дым. Все кашляли. Из других комнат тоже повыскакивали жильцы, вся толпа ринулась к выходу по длинному узкому коридору. Веру кто-то толкнул, она упала на колени.

– Эй, а ну вставай, а то затопчут, – кричала сквозь гул голосов Надя, и тянула её за собой.

У Веры будто уши заложило. Она видела всеобщий хаос, но в ушах была тишина. Звенящая тишина, в которой раздавался лишь стук её собственного пульса. Всё вокруг будто в тумане было. Она больше не могла видеть отчётливо. Дым тянулся с конца коридора. Видимо, именно там что-то вспыхнуло. Там же окно всегда было открыто! Небольшое подвальное окошко! Оно служило вентиляцией. Наверное, в него и бросили что-то, что загорелось.

Вера так сильно надышалась угарным газом, что её начало тошнить. Ей было безумно страшно. Какой-то дикий ужас, животный, панический, на грани смерти. Как же так? Почему с ней опять это произошло? Только теперь она сама может погибнуть в огне.

Надя лихорадочно тянула её, но сама уже кашляла, задыхалась, прижимая к лицу какую-то тряпку. Вера же не чувствовала сил подняться и идти. Голова кружилась, глаза застилали слёзы, в носу и в горле страшно пекло. Даже в лёгких, кажется, уже всё горело. Звуки доносились до её сознания будто сквозь вату или толщу воды. Соседки по комнате исчезли, убежав куда-то вперёд. Наверное, уже вышли наружу. Одна Надя осталась.

Вера неожиданно ощутила, как её рывком подняли на ноги чьи-то сильные жёсткие руки.

Где-то далеко сейчас была её деревня, где все мирно спали. Мария, дядя Яков, её подружки Веселина и Светка, друг детства Ромка, с которым они то дрались нещадно, то собирались, когда вырастут, сбежать и путешествовать на корабле, то воровали яблоки у ворчливого деда Алмаза.

Сил идти самой у неё уже не осталось. Как и сопротивляться гари. Она заполнила всё её нутро. Лёгкие разрывало от естественной потребности заделать вдох. Веру куда-то волокли. Кажется, закинули на плечо, как мешок. Волосы висели почти до самого пола. Их дёргали, наступали на них. Когда затолкали в машину скорой, девушка уже без сознания была и так и не увидела своего спасителя, молодого пожарного.

Очнулась Вера в больничной палате. Её всё ещё тошнило. Из руки торчала трубка капельницы. Пролежала так неизвестно сколько в полной прострации, пялясь в потолок. Медсестра приходила, что-то делала, капельницу унесла. Утром пришёл доктор.

– Ну как вы? – улыбнулся он. – Получше?

Вера кивнула.

– Вы угарным газом надышались. Худенькая, весите мало, вам много не надо, чтоб задохнуться.

– А чем там всё закончилось? – спросила Вера хрипло, чувствуя, что горло совсем пересохло и очень хочется пить.

– Да вроде бы всё благополучно. Потушили. Никто не пострадал. Сам хостел тоже цел. Отделались лёгким испугом. Проверками теперь хозяев замучают, конечно. Но это не ваши проблемы. Вас, если всё хорошо будет, выпишем завтра-послезавтра.

Вера всё думала – пожар в хостеле был случайностью или поджогом? Да, там нарушены все, какие только можно, правила пожарной безопасности. Там вообще нельзя размещать жилое помещение. Но, тем не менее, таких мест в каждом городе полно. Что если это был поджог? Месть Мираба? Вера догадывалась, что так просто он её не отпустит. На людях ему по морде надавали из-за неё, унизили. Конечно, такой человек не станет подобное глотать. Ей вообще лучше пока не высовываться, чтоб он или его друзья не подстерегли где-нибудь. Но не сидеть же дома безвылазно. Может уехать вообще? Вера понятия не имела, что теперь делать. Да ещё и Егор названивал по сто раз на дню. Вот же приклеился как банный лист! Обещал к ней в больницу прийти. Хоть бы и у него самого из-за этой стычки с Мирабом проблем не было.

Через два дня пришла Надя. Рассказала, что ещё одна девушка из их хостела тоже отравилась угарным газом и сейчас в больнице. А с остальными всё нормально. Хостел пока никто не расселяет. Приходила полиция, расспрашивали, что да как.

– Спасибо тебе, что не бросила меня, – сказала Вера. – Я помню, как ты меня тащила.

– Да ну. Если бы не ты, мы бы вообще там все задохнуться могли. А так одними из первых выбрались. Тебя МЧС-ник вынес. Рассказывала своему другу уже?

– Ты про Егора?

– Ага. Он на тебя явно запал.

– Наверное. Рассказывала. Он говорит, жаль, что его там не было.

– Ой, забыла совсем. Представляешь, Мираб пропал. Не появляется все эти дни.

– Может со сломанным носом в больнице лежит?

– Нет. Жена его искала, приходила к нам, расспрашивала. Он просто испарился.

– Ну и ладно.

Выписали Веру через четыре дня после случившегося. Когда она вышла из дверей больницы, её ждал Егор с букетом цветов. Девушка улыбнулась. Это был сюрприз. Приятный, но не более того. Её напрягло это неожиданное появление парня, да ещё и с цветами. Вера почувствовала себя немного виноватой перед ним.

Она остановилась на ступеньках и втянула в себя воздух. Дышала, как в последний раз. Взгляд невольно зацепился за удивительную картину природы. Справа от неё была чернота, густота; налитые водой тучи. Казалось, что вот-вот начнётся мощный ливень. Давление ощущалось на расстоянии. А слева светило солнышко, небо было голубым и безмятежным. Спокойствие. Настоящее чудо! Не каждый это заметил бы. А Вера заметила. Она вообще после гибели близких стала острее чувствовать окружающий мир, больше замечать мелочей и больше ценить их. Девушка глотнула воздух так жадно, так вкусно, что аж заплакала. Горячая слеза коснулась щеки и она вспомнила. Такое уже было с ней, когда она стояла на кладбище на похоронах своей семьи в мае. Четыре гроба опускали в свежевырытые ямы. Собирался дождь. Да, это чувство было ей знакомо. Она осталась жива и была благодарна каждой клеточкой своего тела за то, что может ощущать этот мир. Это огромное счастье!

Егор разгорячился, представляя, как бы он бережно нёс Веру из огня, прижав к груди, не то, что этот неизвестный мужлан. Всю дорогу бурно возмущался по поводу пожара и его причин, высказывал свои предположения, демонстрируя собственные знания.

По пути к хостелу заскочили в кафе.

– Я тебя сейчас вкуснятиной угощу! Чай – пушка! Пуэр на вишне. Ты такого точно не пила! – объявил Егор.

Вера улыбнулась, вспомнив традиционные цыганские чаи с фруктами, которые пила с детства. Летом свежие фрукты и ягоды, в остальное время года – замороженные или сушёные. Они добавляют чаю капельку сладости и толику кислинки. Кроме фруктов и ягод в чай можно добавлять ещё цветы и вишнёвые листья. Для Веры чай со свежими фруктами и ягодами был чем-то вроде отметки во времени, свидетельством окончания ещё одного цикла, из которых состоит жизнь. Так и проходит года – от свежего чая с фруктами до свежего чая с фруктами, от первого травяного чая до первого травяного чая, от сбора ягод до сбора ягод, от первой грозди спелого винограда до первой грозди спелого винограда. И пропустить какой-то из этих жизненных циклов для жителя деревни равнозначно отказу от целого года жизни.