Киберканикулы

— Я буду знать.

Трикси слизнула медленно ползущую по подбородку капельку. Давненько она не раздирала губу, уже почти забыла вкус собственной крови.

— Теоретически мы можем попробовать… — неуверенно начал Збышек.

— Нет, — отрезала Трикси.

Перенос такого маленького и хрупкого зародыша в другой инкубатор почти гарантированно его убьет или так искалечит, что лучше бы убил. Трикси не сомневалась в своем решении — как и в том, что будет вспоминать о нем всю жизнь. Збышек, вон, испытал заметное облегчение, что этот груз взвалили не на него…

— Спокойной ночи. — Ия со щелчком захлопнула технический лючок.

— Что?!

— Я починила инкубатор и иду спать, — пояснила киборг, быстро-быстро собирая и складывая инструменты в коробку. По монитору бежали строки свежей диагностики, но Ия и так знала, что там. Небольшое отклонение от заданных параметров, за пару минут система стабилизируется. — Развели панику на ровном месте.

— Я не паниковал! — оскорбился Константин. — Просто обидно было потерять несколько недель работы, да еще по такой нелепой…

— Ха, — презрительно перебила его киборг. — Люди!

«Спасибо!!!»

Ия не ответила, но Трикси знала, что напарница довольна успешным ремонтом гораздо больше, чем приличествует киборгу.

Кибертехнологи еще долго копошились в лаборатории, проверяя и перепроверяя работу инкубатора. Приборы неумолимо утверждали, что с зародышем все в порядке — тут его размер, напротив, сыграл в плюс. Более крупный и развитый плод пострадал бы от гипоксии гораздо сильнее.

— Ладно, — наконец зевнул Збышек. — Я тоже, пожалуй, пойду.

— Все проваливайте! — сердито махнул рукой Константин. — Уже пять утра, мне до будильника меньше двух часов осталось! Хорошо хоть лег пораньше, как чуял…

Трикси оставалось сорок семь минут, а легла она сильно попозже, но ей никак не удавалось избавиться от ощущения, что стоит отвести взгляд от инкубатора, как все снова пойдет наперекосяк.

— Я могу подежурить до шести — и сразу на работу.

— Не можешь, — отрезал Константин.

— Почему?

— Потому что я тебя выгоняю! — категорично заявил кибертехнолог.

— Ну попробуй, — насмешливо предложила Трикси, пошире расставляя ноги и предвкушая, как не измученный бодибилдингом мужчина будет пытаться сдвинуть с места киборга в боевом режиме.

Константин пожал плечами — что ж, ты сама напросилась! — и демонстративно ткнул пальцем в терминал, вызывая вирт-окно с «ядерной кнопкой» — звонком на личный, всегда активный комм Киры. Его даже Реми не имеет права перехватывать, а побудка главы ОЗК накануне такого ответственного мероприятия подобна всеобщему самоуничтожению.

— Ты не посмеешь!!!

— Проверим? — зловеще предложил Константин, приближая палец к экрану.

Трикси подняла руки и вышла из лаборатории.

Костик прав. Завтра, вернее, уже сегодня у всех них будет очень насыщенный день, каждая минута гибернации на счету — если, конечно, Кире нужна надежная и адекватная помощница, а не киборг в полуавтоматическом режиме.

Вот теперь, пожалуй, самое время прикрутить гормоны.

Этой ночью плохо спалось и рано вставалось всем — вот только в туристах весело отплясывали эндорфины[1], а у организаторов неумолимо правил балом кортизол[2]. К девяти утра даже в палаточном городке кипела и экстренно похмелялась жизнь, команды наводили последний марафет на корабли, зрители — на себя, а торговцы торопились распродать остатки гоночной атрибутики, потому что завтра спрос на нее упадет до нуля.

Не сумев раздобыть достойные брюки, Роджер махнул рукой и раздобыл недостойную рубашку — из той же серии, что шаровары, только ярко-малинового цвета.

— Шикарно выглядишь! — восхитился Майкл, и Роджер понял: приятелю от него что-то нужно. — Вылитый средневековый корсар, только сабли и треуголки не хватает!

«Очень нужно», — еще больше насторожился Сакаи.

— Слушай, можешь кое за кем последить во время гонок?

— Хм, — неопределенно изрек Роджер, подозревая, что речь идет о ком-то из конкурентов контрабандиста.

— Это не для меня, — поспешил заверить его Майкл, — а исключительно ради душевного спокойствия Стрелка с Хрущаком!

Роджер мгновенно вспомнил главных нарушителей оного и категорично замотал головой:

— Нет уж, ищи другого дурака!

Судя по трагическому виду Майкла, он уже перебрал всех дураков среди своих знакомых. Все они эгоистично желали наслаждаться гонками, а не пасти чужих отпрысков.

— Да это буквально на часок, я заберу их сразу после окончания гонки!

Роджер вспомнил, как ему под тем же соусом впихнули Алика и во что это вылилось, и добавил к голове протестующе вытянутые вперед руки:

— Ни за какие дораяки[3]! Тебе поручили присматривать за детьми — ты и отдувайся!

— Мне не поручали, я сам предложил помочь! — проговорился приятель.

— Тем более!!!

— Эй, не будь таким пиратом! — Майкл попытался шутливо ткнуть Роджера в бок, но тот уклонился. — Полицейские должны быть добрыми, отзывчивыми и уметь находить общий язык с молодежью!

— К сожалению, — выразительно ответил Сакаи, — у меня действительно нет сабли. Иначе я перерезал бы тебе глотку, йо-хо-хо!

Роджер с удовольствием пронаблюдал, как отчаяние на лице приятеля сменяется обреченной решимостью.

— Ну погоди, я тебе это припомню! — угрюмо пообещал Майкл.

— Да уж лучше ты мне, чем я тебе, — искренне сказал Сакаи.

Торжественное открытие гонок было запланировано на двенадцать ноль-ноль. Насчет ноль-ноль организаторы изначально не питали иллюзий, но надеялись соблюсти хотя бы двенадцать.

За ночь Гнилой Боб обжился в темнице, по кое-каким намекам понял, что судья и присяжные настроены снисходительно, и устроил акцию протеста, пронзительно бренча кружкой по прутьям и голося:

— Эй, вы не смеете держать меня здесь в такой день! Это бесчеловечное нарушение моих гражданских прав! Я требую своего букмекера!!!

— Может, исповедника? — съязвила пробегавшая мимо экскурсовод. — И только посмейте повредить инвентарь, крайний прут и так еле держится!

Боб опасливо сместился к центру решетки, а Хрущак, которому со смехом рассказали о «последнем желании» узника, отзывчиво спустился в подвал и облегчил душу, а заодно карманы бедолаги.

Для прочих недовольных обслуживанием, питанием, собачьим лаем и направлением ветра установили на входе в замок специальную будочку с надписью «Прием жалоб». Истцы отворачивали от нее за десять метров, едва завидев сидящего внутри крамарца — Сара убедила его, что хумансам безумно пригодится бюрократический опыт его великой цивилизации.

Козырь зажал Стрелка в укромном углу парковки и долго, бурно что-то ему выговаривал, размахивая руками, а в конце смачно сплюнул на землю и ушел, не прощаясь. Судя по всему, это было видно не только из Лизиного окна, потому что ставки на «Третий шанс» резко просели.

Тереза от участия в гонках отказалась, хотя у нее был хороший задел на победу — крепкий и быстрый транспортник, твердая рука на штурвале, отличное знание местности.

— Зачем мне рисковать судном ради почти символического приза, если можно спокойно и с гарантией взять его деньгами? — прямолинейно сказала она.

И отправила корабль курсировать между парковкой и платформой, возя пассажиров туда и обратно. В основном, конечно, туда, но на каждый рейс приходилась парочка акрофобов, для которых полупрозрачная платформа стала непосильным испытанием.

Сама Тереза осталась дежурить в магазине, великодушно дав отгул всем работникам.

— Кажется, я знаю, почему она, с ее-то нелюбовью к киборгам, обустроилась именно на Кассандре, — с досадой и одновременно восхищением сказал Женька, узнав, сколько стоит билетик на проезд. Сам он вместе с прочей администрацией прибыл на платформу на служебном флайере, едва рассвело. — Ей не стыдно на нас наживаться!