Киберканикулы

Майкла, впрочем, удалось поймать в коридоре, и расстроенный букмекер тут же присел ему на уши:

— …Хорошо хоть мужики оказались нормальные, понимающие, со своим малолетним хулиганьем! Пропустили по бокальчику пива за мой счет, остыли и даже мне посочувствовали. Потом я ставки у них принял, ну и еще по бокальчику…

Майкл считал, что тут надо не сочувствовать, а завидовать — не каждая дочь целого шпиона завалит! — но тема ставок заинтересовала его больше.

— Как там моя «Шаланда»? Сколько за нее дают?

— Один к трем, — сходу ответил Хрущак, не сверяясь с планшетом. Эта таблица ему уже по ночам снилась, причем разбуди — отбарабанит без запинки!

— Всего?! — вытянулось лицо у Майкла. — Вчера один к два и шесть было!

— Фавориты сильные. В основном на них ставят.

— Да ладно, мой корабль ничуть не хуже «Третьего шанса»! А «Дорого и сердито» выезжает только на дурацких слухах о договорняке! Дурацких же, верно? — подозрительно уточнил Майкл.

— Я об этом ничего не знаю, — неубедительно отговорился Хрущак, который действительно ничего не знал, но слухи были уж очень упорные. — А ты давно не участвовал в гонках, публика забыла, на что ты способен.

— Утром Алые Тигры всей бандой прилетели, они клялись, что будут болеть только за меня! За меня же, верно?!

— Значит, поделом им, — попытался утешить приятеля букмекер.

— Ну хоть ты-то на меня пару единиц поставил?! — Майкл спросил это вроде бы в шутку, но Хрущак догадался, что честно отвечать не стоит.

— Ой, да какой из меня игрок, я потому и заделался букмекером — с моим везением это единственный способ остаться в плюсе! — уклончиво сказал он.

— Брось, ты же всегда ритуально ставишь по маленькой! Как там это называется — «на прикормку»?

— А болеть тоже буду за тебя! — заверил его Хрущак. — Ну так что?!

— Что? — с досадой переспросил взаимно недовольный бесчувственным собеседником Майкл.

— С Лизой мне что делать! Завтра я буду по уши в работе, но запереть дочь в номере на весь праздник слишком жестоко — хотя я, конечно, припугнул ее этим! Найти бы кого-нибудь взрослого, ответственного, чтобы приглядел за этой парочкой…

— Организуем! — легко пообещал Майкл, лишь бы его наконец отпустили баиньки. — Ничто не должно отвлекать нашего любимого букмекера от гонок!

— Честно?! — расплылся в улыбке Хрущак. — Ну, ты меня здорово выручишь! С меня причитается!

— Тогда поставь на «Белую шаланду»! — Майкл заговорщически подмигнул приятелю: — Вот увидишь — мы всех их натянем!

Роджер чуть не врезался в прежде услужливо раздвигавшиеся перед ним двери и, попятившись, только сейчас заметил висящую с той стороны табличку «Продавец таки все, и пусть вам будет стыдно!».

Сакаи вытянул шею, пытаясь рассмотреть, не висит ли в глубине магазина кто-нибудь еще, но там царила темень, только витрина штатно подсвечивалась.

— И где же мне теперь купить брюки?! — с досадой пробормотал Роджер.

Остальные магазинчики уже закрылись, а этот, как утверждало расписание, должен был работать до полуночи. В безвременную кончину продавца Роджер не верил, а вот что авшуренку обрыдло торчать за прилавком, когда весь поселок хороводит перед гонками, — запросто.

— Интересно, что скажет на это твоя тетка? — мстительно пробурчал Сакаи, хотя ябедничать на прогульщика Саре, конечно, не собирался. Все мы когда-то были молодыми и безответственными, да и в зрелом возрасте порой не прочь расслабиться!

Когда приказ о конфискации имущества «DEX-компани» еще не был подписан, но все знали, что это вопрос нескольких дней, работники одной из фабрик не стали в бессильной злобе ломать оборудование, чтобы врагам не досталось.

Они просто его отключили. Все пять тысяч инкубаторов с киборгами на разных стадиях развития.

Это произошло задолго до того, как Трикси пришла работать в Центр. Но она вытащила из архива все видеоматериалы по той истории и с мазохистским упорством просмотрела от и до — чтобы навсегда запомнить, против чего и с кем борется.

Зря она это сделала.

Во сне Трикси всегда ходила по цеху сама и в одиночестве, между бесконечными рядами когда-то прозрачных цилиндров, тускло светящихся бурым и багровым. На медицинских мониторах асинхронно мигали и попискивали алые таблички с предупреждением о критической ошибке.

Хуже всего выглядели взрослые полуразложившиеся тела.

Страшнее — детские, маленькие, законсервировавшиеся в стерильной околоплодной жидкости. Она даже не помутнела, можно рассмотреть каждую ресничку, каждую папиллярную линию на ладошках и пяточках… А сейчас Трикси их еще и узнавала.

«Я же нарочно активировала спящий режим, чтобы мгновенно отключиться и проснуться по таймеру!» — с досадой подумала Трикси, как только обрела способность отличать сон от яви, но еще дрожа всем телом. В состоянии принудительной гибернации киборгам ничего не снится, разве что в момент пробуждения, но таймер показывал, что из запланированных трех с половиной часов прошло всего сорок минут. Так какого черта?!

В следующий момент Трикси поняла, что алая табличка продолжает мигать, теперь на внутреннем экране. Экстренный выход из гибернации, опять же — сама настроила.

Бесконечные лестницы и коридоры загадочным образом превратились в «сама не поняла, как очутилась в лаборатории». Там уже находились Константин, Збышек и Ия, которая, открыв технический лючок в подставке инкубатора, с виду неторопливо ковырялась в переплетении проводов и микросхем. На мониторе светилась стандартная заставка — его отключили от системы, чтобы не отвлекаться на писк и мигание.

Инкубатор не светился вообще.

— Что случилось?!

Збышек с Костиком виновато отводили взгляды, а Ия и не подводила, всецело поглощенная работой.

— Спонтанная поломка оборудования.

— Мы же дважды его проверили перед запуском!

— Да. — Ия не видела смысла оправдываться и объяснять соратнице банальные вещи: любая техника работает-работает, а потом ломается. Это такой же нерушимый порядок вещей, как естественный отбор.

Неестественен он только для его жертвы.

— Сможешь починить?!

— Ориентировочный срок устранения неисправности — одиннадцать минут четыре секунды.

Трикси, закусив колечко в губе, уставилась на инкубатор. Есть ли у них это время?! Жидкость остывает, содержание кислорода в ней снижается…

— Зачем ты так нервничаешь? — Ия, напротив, была само деловитое спокойствие.

— Ну, это же ее ребенок, она за него переживает… — принялся услужливо объяснять Збышек, но оба киборга посмотрели на него, как на дурачка.

«Зачем», а не «почему». В переводе на человеческий: «прикрути гормоны, они только мешают работе».

Трикси отрицательно покачала головой. В том-то и дело. Если бы она могла чем-то помочь — то помогала бы, а переживала уже потом.

Но сейчас она могла только переживать, и абстрагироваться от происходящего означало трусливо отвернуться от умирающей дочери.

Иллюстрация Натальи Зыковой

Бегать на склад за запчастями было бы лишней тратой драгоценного времени, поэтому Ия безжалостно раскурочила соседний пустой инкубатор и таскала нужные детали оттуда. Трикси наблюдала за ней с иррациональным, но неизбывным чувством вины. Ну что им стоило сразу его использовать — обшарпанный, с белесо помутневшим стеклом, зато проверенный?!

Потому что он был с той фабрики и, даже отмытый и продезинфицированный, все равно фонил смертью. Трикси тогда сама уперлась — ну пожалуйста, давайте возьмем новый!

Константин кашлянул и сказал:

— Технически это всего лишь трехнедельный эмбрион, и проблема заключается в неисправности оборудования, а не в генетическом материале или ошибках в расчетах. Мы можем перезапустить эксперимент, никто даже ничего не узнает…