Отель «Крик Чайки»

– Черт! Черт! – затараторила Анна, поднимая разбитый андроид. – Черт! Ну как же так?

Ее взгляд заскользил по предметам, выбирая нечто тяжелое или хотя бы внушающее страх, но совершенно ничего не находил. Кружась на месте, писательница увидела косметичку. Схватив с подоконника бархатную сумочку, она тут же нащупала в ней маникюрные ножницы.

«Сойдет…» – решила Анна и, подняв миниатюрное оружие в воздух, подошла к двери.

Замок отщелкнулся, и, дрожа словно от холода, Уокер нажала на ручку. Продавливая ковролин дубовыми ножками, взгляду Анны предстала незаправленная кровать. Позади узкой щелью чернел приоткрытый шкаф. Мисс Уокер бесшумно ступила на ковер и заглянула за дверь, где мирно пестрело кресло близ круглого столика. За окном бушевал шторм, а за плотными шторами мог кто-то скрываться.

Писательница сделала еще один нерешительный шаг и, вздрогнув от скрипа половиц, выбежала из номера. Преодолев несколько метров красного в белые лилии ковролина, Уокер оказалась на лестнице.

– В моем номере кто-то есть! – закричала она, перебирая босыми ногами ступени.

– Что? О чем вы? – замерла с подносом Розмари.

– В моем номере кто-то сейчас был! – почти кричала Анна. – Кто-то заходил пока я принимала ванну. И, возможно, до сих пор там!

– Этого не может быть, мадам. Все гости и персонал отеля сейчас здесь, внизу…

В свете пары торшеров и каминного огня показались знакомые лица. Бенедикт Рассел улыбнулся, приветственно подняв в воздух низкий стакан с янтарным виски. Компанию по крепкому напитку составил Грин. Все еще облаченный в черный плащ, он, казалось, только и ждет подходящего случая, чтобы покинуть людный холл. У окна в кресле восседала тучная дама преклонных лет. Бросив мгновенно округлившийся взгляд в сторону лестницы, она взялась за чайничек и, наполнив цветастую чашку, недовольно зацокала.

– У современных мадам никаких манер… Появится при джентльменах в халате. Куда катится старая добрая Англия?

По другую сторону от камина замерла четверка оголтелой молодежи. Мгновение назад они заставляли Каспера играть в дартс и подбивали юнца напиться.

– Прошу, присядьте! – сорвался с места Рассел.

Он подбежал к мисс Уокер и подхватил ее под руку. Бенедикт подвел писательницу к пустующему креслу близ торшера, в которое она медленно опустилась.

– Вы так впечатлились нашим болотом, – растеклась в ехидной улыбке Розмари, – вам теперь невесть что чудится.

Анне захотелось с полной уверенностью заявить, что Розмари ошибается. Однако, вспомнив жуткий сон, преследование в экспрессе и шепот старухи на пароме, мисс Уокер не решилась ответить.

Разумеется, если она сошла с ума, то вряд ли об этом догадается самостоятельно. Возможно, ее сознание уже давно переступило заветную черту. Ту самую, переступив которую, в рассудок не возвращаются. Писательница попеременно рассматривала лица постояльцев и незамысловатый цветочный узор кресла.

– Стресс. Это все стресс, – присел на корточки Рассел.

– Бенедикт, умоляю! Только не вы…

– Я верю, верю вам.

«С чего бы это…» – подумала Анна.

– Мистер Рассел… – возмутилась Розмари, унося в столовую подносос, на котором аккуратным кругом выстроились пустые пивные бутылки. Несмотря на ее недавнюю сварливость относительно алкоголя, теперь менеджер отеля «Крик чайки» выглядела улыбчивой и чрезвычайно гостеприимной, спаивая новоявленных туристов.

– Я все же поднимусь! – перебил ее Бенедикт.

– Мистер Рассел! Миссис Уокер вполне в состоянии себе помочь. Не к чему здесь разыгрывать сцены из ее книг! – Розмари всячески призывала не подыгрывать умалишенной.

Бенедикт ничего не ответил. Его брови взлетели к кромке седых волос, но он постарался как можно быстрее смести с лица недоумение.

– Так кого именно мы ищем? Что вы конкретно слышали? – раздалось из высокого кресла близ огня.

В нем кто-то сидел – тот самый человек, которого Анна и в прошлый вечер не сразу заметила.

– Я слышала кар… – так рьяно начав, Уокер сошла на хрип. – Как кто-то вошел в номер.

Рыжий повеса с татуированной шеей отвлекся от игры и осмотрел романистку любопытствующим взглядом.

– Выпьете? Бар пополнили, – вопросила Розмари, застыв в дверях кухни.

– С юга Франции, согретое солнцем, – жилистая рука незнакомца подняла в воздух бокал с насыщенно красным напитком.

– Белое, я пью только белое, – нерешительно произнесла Уокер, рассматривая таких разных гостей отдаленного ирландского местечка.

– Очень зря… – мужчина нагнулся, сверля Анну взглядом под стеклом прямоугольных очков. – Я не считаю вином вовсе эту росу, смытую с винограда. Только красные вина способны смешаться с кровью и передать телу тепло летнего вечера. Особенно в столь мерзкую погоду.

Писательница могла бы поспорить с подобным заявлением, но отчего-то ей не хотелось перечить этому человеку. Весь его вид красочно сообщал о категоричности суждений и непреклонности. Волнистые морщины при малейшем движении лица пролегали плотными рядами по лбу, а глубокие носогубные складки казалось препятствовали любой попытке улыбнуться.

– Как вас звать, дорогая! – заговорила упоенная чаем мадам.

Ее бледная кожа оттенялась сиреневой шерстяной кофтой, а в седых накрученных волосах поблескивал тонкий обруч оливкового цвета.

– Джил, – она поднесла благоухающую кремами руку для дамского рукопожатия. – Джил Амстерхам.

– Анна, Анна Уокер, – писательница привстала, ответив на приветствие.

Собранная из пастельных цветов, словно «Водяные лилии» Клода Моне, Джил не имела ни единого яркого пятна. Ни одного, чтобы изучающий взгляд Анны перестал блуждать и, наконец, на чем-то остановился. Мадам Амстерхам расплылась в доброжелательной улыбке, но вскоре вновь отвернулась в оконную тьму и отпила свой не по-дамски крепкий чай.

– Каспер, ну-ка беги на кухню и открой бутылку шардоне, – строго приказала Розмари.

– Еще вина, отец Кейдн? – менеджер вмиг сменила гнев на милость, склонившись к креслу.

«Отец?» – нахмурилась Анна и повернулась к камину.

Черное облачение худощавого мужчины украшал белый прямоугольник колоратки, безмолвно сообщая о принадлежности к, судя по всему, католической конфессии.

– Очень приятно, отец Кейдн! – Анна развернулась от Джил к священнику. – Откуда вы прибыли?

– Я живу в местной церкви за маяком. К сожалению, в обители Господа протекла крыша, и Розмари любезно согласилась предоставить мне одну из комнат на время ремонта, – отец пригубил вина. – А вы, Анна, с какой здесь целью?

– Целью? – мисс Уокер приняла от Каспера бокал. – Основной целью, пожалуй, является остаться в одиночестве. Один на один с мыслями.

– Лучше места не придумать, – поддержал беседу Грин.

– АААААА, – заорала молодежь, угодив дротиком в лоб настенному портрету.

Постояльцы терпеливо переждали эмоциональную сцену в дальнем углу холла.

– Послушайте, отец, раз уж вы из местных, то должны были слышать о пропавших людях?

Кейдн свел брови,поправил очки и уставился на собеседницу.

– О чем вы? – воскликнула Джил, хлестнув ладонью щеку с нарочитым румянцем.

– Всего несколько часов назад мы с мистером Расселом обнаружили на болотах пару трупов, – спешно проговорила Анна и сделала большой глоток шардоне.

– Трупы? На болоте? – заинтересованно произнесла белокурая американка.

Заплетающейся походкой она дошла до кресла пристава и вольготно оперлась на спинку.

– Как они выглядели? – подключился к разговору широкоплечий парень с пирсингом во всех возможных местах довольно симпатичного лица.

– Ой, да ладно вам! Разве не знаете, как выглядят трупы? – зацокала низкорослая брюнетка в облегающих лосинах, вытаскивая из мишени разноцветные орудия дартса.

– Камила, детка, подай бутылку, – увалился на диван рыжий.

– В осенней одежде, без следов насилия… – задумчиво произнесла Анна, засмотревшись на черное полено, что догорало в камине.

– Какая интересная характеристика, – вознес подбородок Грин.