Похвала

— Что ты делаешь? — Визжит она, когда я поднимаю ее и перекидываю через плечо.

Вынося ее на середину комнаты, я осторожно кладу ее на трон. Как только она садится, я расстегиваю рубашку у шеи, всего на пару пуговиц, чтобы я мог двигаться и дышать. Затем я расстегиваю манжеты своей рубашки и закатываю рукава до локтя. Она не вскакивает со стула и не пытается убежать из комнаты, так что я думаю, это хороший знак.

— Эмерсон... — Пытается возразить она.

Стоя перед ней на коленях, я провожу руками вверх по ее бедрам, задирая ее платье до бедер. Она прикусывает нижнюю губу и наблюдает за мной с беспокойным, но в то же время любопытным выражением.

— Я стою перед тобой на коленях, Шарлотта. Я знаю, что обещал заботиться о тебе, но совершил ошибку. Позволь мне загладить свою вину перед тобой.

— Едва ли этого достаточно, Эмерсон.

— Это начало, — стону я, подтягивая ее бедра к краю сиденья.

Мое лицо почти зажато между ее коленями, я вдыхаю аромат ее тепла, и мой рот наполняется слюной в ответ. Я готов нырнуть прямо сейчас, ласкать ее безупречную киску, как животное, которым я и являюсь, но я должен выждать время.

Она ахает, когда я прокладываю поцелуями путь вверх по внутренней стороне ее бедра, мягкими губами и влажным языком, оставляя за собой дорожку из мурашек. Когда я достигаю пульсирующей, влажной вершины ее бедер, ее ногти впиваются в мои волосы, притягивая мое лицо ближе к тому месту, где она этого хочет.

Мои пальцы нащупывают тонкий край ее трусиков, деликатно стягивая их вниз по ногам. Именно в этот момент я вспоминаю, что у нас за спиной сплошная стеклянная стена и нетерпеливые посетители, наслаждающиеся шоу. Я был так сосредоточен на Шарлотте и на том, что она снова в моих объятиях, что забыл, что мы в комнате для вуайеристов.

Я мог бы задернуть занавеску или приглушить свет в комнате для уединения, но когда я украдкой бросаю взгляд на ее лицо, Шарлотта, кажется, она не так уж сильно возражает против наблюдающих глаз.

На самом деле, она выглядит более возбужденной, чем, когда-либо я ее видел. Я вижу рельефные очертания ее сосков, проступающие сквозь черную ткань платья.

Ее бедра наклоняются, и рука в моих волосах направляет мое лицо ближе к тому месту, где она этого хочет, озорная улыбка растягивается на моем лице. Притягивая ее бедра ближе, я зарываюсь лицом между ее бедер, проводя своим нетерпеливым языком между ее складочек.

Гул ее удовольствия вибрирует во мне, когда я делаю это снова и снова, поглощая ее лоно, как развратный и отчаявшийся грешник, которым я и являюсь.

— Соси мой клитор, — хнычет она, и я почти колеблюсь.

Это та же самая девушка, которая когда-то боролась с малейшими непристойностями, а теперь она трахает меня и говорит мне, чего она хочет.

Гордость переполняет мою грудь, и я рычу в ответ, обхватывая губами ее самое чувствительное местечко, посасывая его так, как ей нравится.

Ее крики эхом разносятся по комнате, отражаясь от голых стен. Протянув одну руку, я дергаю ее за вырез, обнажая грудь и разминая мягкую плоть, пока трахаю ее своим языком. Другой рукой я легко провожу пальцем внутрь нее.

Ее бедра приподнимаются, и я хочу, чтобы это никогда не заканчивалось. Я держу ее наслаждение в своей ладони, рычащее, ноющее напоминание о том, что она моя.

Снова поднимая на нее взгляд, я не вижу слишком юной девушки, которая, спотыкаясь, вошла в мой офис в тот первый день. Я вижу Шарлотту в том виде, в каком она всегда должна была быть – уверенной, сексуальной и счастливой.

— Это прямо здесь, — выдыхает она. — Не останавливайся.

Загибая палец, я ввожу другой и сильно накачиваюсь, жадно посасывая ее клитор, чувствуя, как напрягаются мышцы ее миниатюрного тела вокруг меня.

Ее прерывистое дыхание прерывается, когда она достигает кульминации, оставляя ее в дрожи, когда она кончает.

Она тает на сиденье, как свечной воск, и я осторожно вытаскиваю пальцы, прокладывая дорожку поцелуев вдоль ее бедер.

Мой член ноет в штанах, умирая от желания погрузиться в ее влажный жар, но я пока не двигаюсь, чтобы освободить его из оков. Я здесь не для того, чтобы трахать ее. Я здесь, чтобы вернуть ее.

— Пойдем со мной домой, — шепчу я, медленно провожу руками вверх по ее ногам, возвращая трусики на место.

Ее голова все еще откинута назад, глаза закрыты, когда она переводит дыхание.

— Ты действительно думаешь, что этого достаточно, чтобы загладить свою вину передо мной, Эмерсон?

Открыв глаза, она смотрит на меня сверху вниз, поглаживая мое лицо своими мягкими руками.

— Скажи мне, чего ты хочешь, и я это сделаю, — умоляю я.

Теплота в выражении ее лица исчезает, оставляя выражение разочарования с плотно сжатыми губами. Затем она встает с трона, одергивает платье и топает к двери. Через секунду я вскакиваю на ноги и бросаюсь за ней.

— Этого недостаточно, Эмерсон.

Когда она тянется к дверной ручке, я замечаю, что она колеблется, ее решимость напрягается, и какая-то часть меня хочет увидеть, как она сломается. Простит меня, примет меня обратно вопреки здравому смыслу, не заставляя меня по-настоящему расплачиваться за ту боль, которую я причинил.

А другая часть хочет, чтобы она осталась сильной, забрала всю власть и контроль, которые я хранил все это время, и делала то, что правильно для нее. Даже если для этого придется оставить меня здесь.

Когда она это делает, я так горжусь ею, но это все равно чертовски больно.

Стоя один в тускло освещенной комнате, я думаю о том, что она сказала. Этого недостаточно. Я знаю, чего было бы достаточно, но я не знаю, хватит ли у меня духу сделать это.

ПРАВИЛО № 36: НЕ ПОЗВОЛЯЙ ИМ СТАВИТЬ ТЕБЯ В НЕЛОВКОЕ ПОЛОЖЕНИЕ.

Шарлотта

Я не могла заснуть всю ночь. Видения того, что произошло в тронном зале, повторяются в моем сознании.

Поцелуй Иден... которое сработал как заклинание, как она и говорила. Он не смог удержаться в ту секунду, когда увидел ее руки на мне.

И уходить от него было настоящей пыткой. Но я должна была это сделать. Хотя я провела остаток ночи, ворочаясь с боку на бок, желая отбросить осторожность и позвать его. Я могла бы пойти к нему домой, позволить ему уложить меня в постель и притвориться, что последствий не существует и не было никакого риска, что мне будет боль.

Но тогда это только вопрос времени, когда Бо снова появится, и меня оттолкнут в сторону, проигнорируют и забудут. Какое будущее на самом деле было у меня с таким Эмерсоном? Он никогда бы не связал себя обязательствами, никогда бы не женился на мне. Мы не могли жить вместе или планировать нашу жизнь, пока он держал меня в грязном секрете под своим столом.

Я заслуживаю лучшего. Я знаю, что это правда, но все равно трудно убедить свое сердце, которое, кажется, думает, что единственное решение этой проблемы – это проигнорировать мои убеждения и приползти обратно к нему.

Глупое сердце.

Я лежу в постели и смотрю на фотографию, которую Гаррет прислал мне несколько дней назад, где мы с Эмерсоном в клубе на премьере, когда слышу, как перед домом хлопает дверца машины. Моя мама и Софи уже дома, так что что-то во всем этом кажется неправильным.

Затем я слышу зловещий звук моего имени, произносимого единственным человеком, которого я меньше всего ожидала.

— Шарлотта, иди сюда! — Орет мой отец снаружи моего домика у бассейна, и я замираю.