Далеко за пределами

От подкатившей к горлу паники стало трудно дышать. Эмильен была готова закричать от ужаса, но тут на соседней койке беспокойно зашевелился Ларай, вырывая Эми из лап липкого и холодного оцепенения.

Нет. Она не будет поддаваться страху. Пытаться заснуть уже бесполезно, лучше заняться делом. Искать зацепки, искать ответы на свои вопросы. Только сперва — немного эндорфина, и у неё всё будет в порядке. Так всегда бывало.

Брэд открыл глаза, вглядываясь в нечёткие силуэты вокруг. Как долго он спал? Два часа? Три? Вряд ли больше — корабль ещё не перешёл на дневное освещение.

Единственным источником света в медотсеке было лишь слабое мерцание от стола у стены. В этом свечении он сумел разглядеть сидящую за столом Эмильен, сосредоточенно склонившуюся над планшетом.

Кажется, не спалось не только ему одному.

— Ночная смена? — негромко проговорил Брэд, приподнимаясь на локтях.

— Ох… — Эмильен вздрогнула, но уже через мгновение на её лице нарисовалась дружелюбная улыбка. — Просто читала. Как ты себя чувствуешь?

Ларай уселся на кушетке, прислушиваясь к себе.

— Сносно, — коротко резюмировал он.

Тело ощущалось несколько вялым. Привычно ныл искусственный коленный сустав: он частенько напоминал о себе при общем недомогании. Зато голова уже совершенно не кружилась, разве что снова хотелось пить. Всё это, по мнению Ларая, вполне укладывалось в понятие «сносно». Ведь что ни говори, а современные медикаменты эффективно восстанавливали даже серьёзные травмы, после которых раньше пришлось бы проваляться дней пять, а то и десять.

Отложив планшет, Эмильен подошла к кушетке и коснулась небольшой панели у её изголовья, добавляя медотсеку света. Не настолько, чтобы он слепил привыкшие к полумраку глаза, но достаточно, чтобы придать серым силуэтам более чёткие очертания и цвета.

— Раз ты уже всё равно не спишь, я осмотрю тебя, не возражаешь?

На удивление, выглядела доктор Лиувиллен гораздо более бодрой и жизнерадостной, чем этого можно было бы ожидать от не спавшего полночи или же проснувшегося в такую несусветную рань человека.

— Как скажешь, — Ларай пожал плечами.

Удовлетворённо кивнув, Эмильен присела на краешек койки рядом с Брэдом и извлекла из нагрудного кармана небольшой фонарик.

— Следи за моим указательным пальцем, — деловито велела она, отводя руку в сторону и направляя в глаз Брэда луч фонарика.

С трудом подавляя желание проморгаться, Ларай терпеливо следил за маячившим перед глазами пальцем.

— Чувствуешь головокружение? Тошноту? — Фонарь погас. Рука скользнула к запястью Брэда, мягко, но настойчиво переворачивая его руку ладонью вверх и нащупывая пульс.

— Нет. Сейчас я в порядке, — пальцы Эмильен показались Брэду почти ледяными, а её узкая ладошка выглядела невероятно маленькой по сравнению с его руками.

— Я бы предпочла убедиться лично, — она вновь легко улыбнулась, без труда разоблачив его ложь. Ладонь потянулась ко лбу Брэда и коснулась его тыльной стороной.

— Верно, — губы техника тронула ответная улыбка: способ диагностирования она выбрала на редкость старомодный.

— Тебе лучше снова прилечь, — заключила Эмильен. — Жара нет, но тебе всё равно нужно отдыхать. Могу дать снотворное, если хочешь, но это не обязательно.

— Когда я смогу приступить к работе? — задал самый главный интересующий его вопрос Брэд.

— Всё зависит от скорости твоего выздоровления. Но не раньше, чем через один-два дня постельного режима, — непреклонность в голосе доктора странно сочеталась с по-прежнему играющей на её губах жизнерадостной улыбкой.

— Это плохо, — Брэд вновь откинулся на койку.

Эмильен поднялась и сделала пару шагов до шкафчика с медикаментами, чтобы уже через несколько мгновений вернуться с ампулой и автоматическим шприцем. Наполнив его, она вновь присела на край койки, выжидающе глянув на Брэда:

— Вытяни руку, пожалуйста. Витаминная инъекция поможет тебе быстрее восстановить силы.

Судя по приподнятому настроению, мысли о последних событиях её совершенно не посещали. Или же это была защитная реакция на недавно пережитый шок. О том, что подобное поведение обусловлено всего лишь действием синтетического эндорфина, Ларай знать не мог.

Брэд выполнил просьбу, рассеянно наблюдая, как Эмильен профессиональным жестом нащупывает вену, нацеливая тонкий луч лазерного указателя в нужное место. Правда, в следующее мгновение она отчего-то помедлила, скользнув взглядом выше по плечу Брэда. Затем вслед за взглядом по коже техника скользнули и тонкие прохладные пальцы, поднимая волну мурашек и заставляя Ларая удивлённо поинтересоваться:

— Всё в порядке, Эмильен?

— О, безусловно. Профессиональный интерес, — узкая ладошка как ни в чём не бывало мягко прошлась от основания шеи до сгиба локтя возвратным движением. — Твои веснушки немного необычны для твоего фенотипа — я заметила ещё во время первого осмотра. Мне хотелось бы изучить поближе.

— Веснушки к твоим услугам, — Брэд сдержанно хмыкнул. Доктор Лиувиллен настолько увлечена научными изысканиями, что даже не осознаёт, насколько двусмысленно это выглядит со стороны? — Мне повернуться спиной?

— Так было бы гораздо удобнее, — подтвердила Эмильен с улыбкой. — Сейчас только… — Она перевела взгляд на всё ещё зажатый в руке шприц. Свободная ладонь вновь заняла место на сгибе локтя Брэда для дополнительной фиксации. — Но я с удовольствием продолжила бы изучение в более подходящее время. Если ты не возражаешь, конечно.

— Верно. Если будет время и возможность, — спокойно отозвался Брэд.

Игла почти безболезненно проткнула кожу.

— Я очень надеюсь, что будет, — Эмильен чуть плутовато прищурилась. — Любопытство — одна из главных моих черт. Во имя науки, конечно же.

Ларай не ответил. Эмильен, безусловно, была женщиной умной. А поэтому он искренне надеялся, что её неоднозначные действия и впрямь продиктованы исключительно любовью к науке. Потому что сам он, в свою очередь, предпочёл бы смотреть на Эмильен только как на доктора. Максимум — как на коллегу: по кораблю в целом и по злоключениям в частности. Ведь зачастую и никаких двусмысленностей не требовалось, чтобы пропасть с головой.

В какой момент Брэд начал воспринимать капитана Диану Бэлл как женщину, он затруднялся ответить даже самому себе. Вот капитан со строгим видом изучает его отчёты, а вот уже пьёт вместе с ним кофе, расслабленно откинувшись спиной на резервный генератор, и Брэд неожиданно замечает, какие у неё красивые острые плечи, избавленные от гнёта кителя и обтянутые лишь тонкой тканью белой рубашки.

Может быть, Ларай взглянул на Диану иначе, когда после очередного молчаливого вечера она неосмотрительно забыла на его столе книгу — томик исключительно женской литературы с вялым намёком на детектив. Видимо, даже капитану военного судна иногда хотелось романтики. А может быть — когда Брэд понял, что их совместное молчание на инженерной палубе ни разу не было тягостным. Что ему нравилось находиться рядом с ней. Разделяла ли его чувства Диана — Брэд не знал и выяснять не собирался. Он просто раз за разом заваривал кофе на двоих, точно зная, что после тяжёлого дня она в очередной раз непременно придёт помолчать.

И она приходила.

— Ларай, прекрати отводить взор, как невинная дева! Никогда не поверю, что тебя смущает подобная литература, — Диана без малейших признаков неловкости забирает забытую книгу. Улыбается, на щеках вырисовываются ямочки.