Далеко за пределами

Йесси вздохнула, припоминая их последний разговор. После прыжка и нескольких неудачных попыток побеседовать с ним на мостике, ей повезло застать Штрудля за методичным избиением боксёрского мешка — единственного, помимо турника, спортивного снаряда в скромном спортзале корабля на инженерной палубе.

— Капитан Штрудль! Надеюсь, я вам не помешала? — Йесси решительно направилась в его сторону, не став дожидаться, когда он освободится. — Позвольте обратиться?

— Помешали, — капитан скользнул по ней взглядом, не отрываясь от своего занятия. — И продолжаете. Мешать. До сих пор, — фразы выходили у Штрудля короткими и рублеными, в такт ударам.

— Но это очень важно! — категорично возразила Йесси, не собираясь так легко сдаваться.

— Вот как? — он прервался, выравнивая дыхание и принявшись перематывать эластичный бинт на запястье. — Настолько важно, что ради этого вы нарушили мой приказ находиться при пилоте до конца его смены и письменно анализировать маршрут нашего следования?

— У господина Трампа обеденный перерыв, — Йесси пожала плечами, скромно умолчав, что сама искала повода сбежать из рубки: глазение в карты навевало на неё вселенскую тоску. — Все отчёты будут у вас до конца дня, капитан! А моё дело не займёт много времени, но, я уверена, принесёт много пользы! Это касается благополучия всего корабля!

— У вас две минуты.

— Капитан Штрудль, — Йесси, ободрённая даже этим небольшим успехом, выдала самую обворожительную свою улыбку. — У меня назрел болезненный вопрос. Насколько я поняла, какое-то время нашей команде предстоит путешествовать вместе, находиться в замкнутом пространстве друг с другом. Ни для кого не секрет, что мы все прибыли из разных мест, привыкли к разному окружению…

— То есть вы поняли это только сейчас? — перебил капитан. — Не тогда, когда подписывали полугодовой контракт на практику?

— Просто констатирую факт, капитан, — Йесси решила не поддаваться на провокации. — Чтобы объяснить, на чём основано моё конструктивное предложение.

— У вас какие-то проблемы с членами экипажа, госпожа Юковски?

— Я бы не сказала, что у меня проблемы. Скажем так: иногда меня удивляет и расстраивает реакция некоторых членов экипажа на нормальные с моей точки зрения вещи. А ведь в нашей ситуации важно, чтобы взаимопонимание было полным! Мы все должны узнать друг друга поближе! Корпоратив! Вот что спасёт нас всех! Стоит лишь собраться и поговорить — и все разногласия отойдут на второй план. Или поиграть в командную игру! К примеру, вы поворачиваетесь к нам спиной и падаете, а мы вас ловим. Мы вас обязательно поймаем, и вы почувствуете, какое это счастье! В академии у нас были уроки психологии…

— Вы не в академии, госпожа Юковски, — Штрудль принялся за методичное перематывание второго бинта. — А если у вас такая ностальгия — ссаживайтесь на ближайшей станции и делайте что душе угодно. Здесь же требуется чёткое выполнение приказов, а не игра в психоаналитика. Психоаналитиков на этом корабле и без вас на одного больше, чем необходимо.

— Зачем вы так? — недоуменно развела руками Йесси. — Я ведь внесла предложение, которое действительно может помочь нам всем стать терпимее друг к другу!

— А вы ещё опрос экипажа устройте. Не думали об этом? — губы капитана дёрнулись в усмешке.

— Можно и опрос экипажа! — с энтузиазмом закивала Йесси. — Если вы не возражаете.

— Считайте это официальным приказом. Соберёте письменное согласие всех членов команды — получите моё разрешение. После того, как составите отчёты по маршруту. Можете быть свободны.

Довольная исходом беседы, Йесси покинула инженерную палубу. Но оказалось, что радовалась она рано: команда её рвения не разделила, и, несмотря на наличие официального приказа, Йесси не удалось заполучить ни одной подписи. Ни одной!

Скинув скорбные останки клубники в отсек переработки, Йесси решительно встала. Пускай её нежелание находиться среди этих людей и оказалось до обидного взаимным, она всё равно найдёт способ доказать, на что способна!

Согласно времяисчислению Конфедерации, принимаемому за эталон на всех человеческих кораблях и станциях, до полуночи оставалась лишь четверть часа.

Календарь Конфедерации, созданный на основе земного, насчитывал триста шестьдесят дней в году, для удобства разделённых на двенадцать равных месяцев, а также привычные людям двадцать четыре часа в сутках. Недели были заменены на декады.

Единого же для всех рас Содружества календаря, как и единого языка, не существовало: представления о времяисчислении, да и о счислении как таковом, различалось у разумных существ порой так же сильно, как и устройство голосового аппарата. Для посадки на станциях и планетах, принадлежащих иным расам, ИИ человеческого корабля просто переводил время из одного формата в другой так же, как синхронные микропереводчики адаптировали незнакомую речь.

Каждая населённая людьми планета при этом имела местное время, соответствующее собственным суточным ритмам и временам года. И при следовании корабля на длительную стоянку ИИ позволял скорректировать ритмы освещения в соответствии с суточным циклом места назначения, дабы биологические часы экипажа не испытывали слишком большого стресса. Сопоставив длительность дня и ночи между пунктами отправления и прибытия, корабельный ИИ постепенно прибавлял или убавлял «дню» продолжительности.

Планета TST-18 d, на которую направлялся «Вайндо», отличалась восемнадцатичасовыми сутками, однако с вылета прошло ещё совсем немного времени, и Небула ещё не успела заметно укоротить сутки.

«Вайндо» почти затих. Свет в каютах был приглушён до минимума, а коридоры освещались лишь матовым сиянием вмонтированных в пол светодиодов, делая лестницу и проходы похожими на взлётно-посадочные полосы. С инженерной палубы доносилось мерное жужжание двигателей, еле-еле слышно шумела циркулирующая в невидимых фильтрах вода.

Эйнсток сверял маршрут — уже даже не повторно, а в четвёртый раз за последние полчаса. Тем же самым занимался сейчас на капитанском мостике и Штрудль, заступивший на дежурство согласно составленному им же расписанию.

Такое положение дел, похоже, нервировало их обоих. Победил в этом безмолвном противостоянии капитан, хоть и не совсем честным способом:

— Смена закончена, Трамп. У вас четыре часа на сон, прежде чем заступить в ночную.

Возражать не имело смысла, но и спать в тесной и похожей на коробку каюте не хотелось тоже. Будь на то воля Эйна — он вздремнул бы прямо в кресле. Но раз уж такой возможности у него не было, пришлось подчиниться приказу.

Правда, направился Эйнсток не в каюту, а на инженерную палубу.

Смена Брэда должна была закончиться только через два часа. За неимением работы и наличием спокойного участка трассы, Ларай коротал время за чтением, соорудив стол и пару сидячих мест из коробок с инструментами. Эйнстока Брэд встретил кивком в сторону импровизированного стула:

— Не спится?

— Похоже на то, — неопределённо кивнул Эйнсток, осторожно присаживаясь на краешек ненадёжной стулообразной конструкции.

— Хочешь сыграть? — уточнил техник, не торопясь откладывать книгу.

— Если ты расскажешь мне правила, — Эйн кивнул, чуть помедлив. — Без этого игра представляется мне проблематичной.

Ларай выудил из нагрудного кармана потёртую колоду карт, наконец-то отодвигая в сторону не менее затёртую книгу.

— Если по упрощённым правилам: по пять карт на руки, ты можешь пасовать, повысить ставки, сыграть на все фишки. При необходимости добираешь не больше двух карт до нужной комбинации. Информацию о комбинациях я могу скинуть на твой планшет или рассказать, как тебе удобнее, — техник жестом заправского крупье перетасовал колоду.