Страница 57 из 75
<p>
К тому моменту круг наших единомышленников в Fiat стал очень большим.</p>
<p>
Каковы были ваши отношения с лидерами Potere Operaio, которые вращались вокруг большого завода в Турине?</p>
<p>
При различии позиций между нами существовала открытая конфронтация и широко распространенная солидарность. Я помню, как несколько раз встречался с Тони Негри на роскошной вилле его друга Карло Саронио, 11 недалеко от Турина. Он довольно критически относился к нашему способу представления о конспирации внутри движения, но наибольшие расхождения касались его мнения о PCI. Негри очень резко относился к Коммунистической партии, которая, по его мнению, оставалась полностью встроенной в доминирующую систему власти. Мы с товарищами из БР были решительно более эластичны, не столько из-за идеологических разногласий или различий в анализе, сколько по практическим причинам: рядом с нами на заводе работало много рабочих, которые все еще были членами профсоюзов и секций PCI.</p>
<p>
Мы не могли позволить себе плохо относиться к партии Берлингуэра.</p>
<p>
Поэтому БР консолидировались внутри Fiat и решили провести более требовательную акцию: первое «длинное» похищение человека — Этторе Америо, которого держали в плену восемь дней, с 10 по 18 декабря 73-го. Почему именно он? И какую цель вы ставили перед собой?</p>
<p>
В конце 73-го года на заводе Fiat и других связанных с ним туринских заводах у нас было около двадцати бригад, каждая из которых состояла из четырех или пяти человек. Однако вокруг этих «завсегдатаев» была целая зона сочувствующих, состоящая из сотен рабочих.</p>
<p>
Осенью оккупация Мирафиори стала грандиозным событием: непрерывные внутренние марши, перекрытые все отделы, ворота, сотни красных флагов на стенах по периметру, вся фабрика на три дня практически в руках рабочих. Чтобы дойти до этого момента, потребовалось более десяти лет роста автономной борьбы. Каким-то образом движение «массового рабочего» — неквалифицированного, недовольного работой, почти всегда южного — завершило путь, начатый в 62-м году первыми забастовками, не объявленными профсоюзом, и столкновениями на площади Статуто.</p>
<p>
В тот момент борьба за продление контракта с металлургами, энергетический кризис, угрозы массовых увольнений — все это вместе взятое создало взрывоопасный климат. И именно этот взрывоопасный климат и наши предыдущие успехи убедили нас сделать шаг вперед.</p>
<p>
Мы выбрали кавалера Этторе Америо, потому что, будучи главой отдела кадров Fiat Auto и старым менеджером на заводе со времен Валлетты, он был символом «босса» и знал все секреты вербовки того резервуара шпионов и провокаторов, которых мы избрали своими прямыми противниками...</p>
<p>
</p>
<p>
Но эта история о вербовке сотрудников правого крыла для шпионажа и провокаций была опровергнута руководством Fiat: не могло ли это быть ложью? Какие у вас были доказательства?</p>
<p>
Прежде всего, механизм был подтвержден и описан нам Лабате. Но у нас была уверенность благодаря собственному эксперименту. По указанным им каналам нам удалось нанять внешне деполитизированного молодого человека, которого устроили работать в литейный цех — адское место. Вскоре после его прибытия к нашему другу осторожно подошли «желтые боссы» и предложили ему, в обмен на улучшение условий труда, следить за «горячими головами» и докладывать об услышанных речах.</p>
<p>
Короче говоря, сомнений не было: Америо был правильным человеком. Кто организовал акцию?</p>
<p>
Похищение было подготовлено мной, Маргеритой, Феррари и Бонавитой, но некоторые товарищи из миланской колонны также пришли нам на помощь. Мы поймали Америо утром, под его домом, прямо в центре Турина. Обычное «следуйте за нами», «садитесь в машину», затем вата на глаза, и все по сценарию, никаких проблем. Мы отвезли его в квартиру, где подготовили небольшую звуконепроницаемую комнату. Никакого насилия над ним не применялось, наоборот, поскольку было холодно, мы купили ему подходящую одежду.</p>
<p>
Накинув на голову капюшон, я допросил похищенного. На самом деле это был долгий разговор. Я попросил его рассказать мне о стратегии компании, о технике внутреннего контроля, о критериях отбора при приеме на работу. Он также начал обсуждать политику. Но как, — воскликнул он, искренне удивляясь, — Fiat пытается открыть заводы в СССР, у нас там все идет очень хорошо, никогда не было забастовок, рабочие работают без протеста. И вы говорите мне, что хотите революции, чтобы создать общество по образцу советского!</p>
<p>
Временами он выглядел скорее озадаченным и пораженным, чем ожесточенным своей судьбой. Я объяснил ему, что нам нужна социальная система, способная жить по идеальным принципам коммунизма, а не общество по советской модели. Но, в конце концов, бедный кавалер Америо был прав, когда повторял мне: «Я просто не понимаю вас».</p>
<p>
Его освобождение было запланировано с самого начала? Вы просили что-то взамен?</p>
<p>
Конечно, его освобождение было запланировано. В то время ликвидация похищенного человека не приходила нам в голову. Мы не ставили никаких четких условий для его освобождения, потому что не хотели подвергать себя перетягиванию каната, которое могло привести к проигрышу. В то время самым острым вопросом на Fiat был вопрос о фонде увольнений: в своих листовках мы давали понять, что заинтересованы в том, чтобы руководство компании пошло на попятную в этом вопросе. Когда поступил соответствующий сигнал, мы сочли это удовлетворительным quid pro quo для освобождения.</p>
<p>
Рано утром мы вернули Америо его одежду, вернули деньги и личные вещи. Я взял его под руку, сказал ему: «Теперь мы отвезем тебя домой», и оставил его в сквере возле церкви Великой Матери.</p>
<p>
Это шумное и ненасильственное действие вызвало резкий рост котировок Br. Боевики Potere operaio и Lotta continua выразили свою признательность. Но на самом деле похищение Америо не помогло нам добиться конкретного политического успеха в борьбе рабочих. И я понял, что мы должны изменить нашу цель.</p>
<p>
Что вы имеете в виду?</p>
<p>