Страница 25 из 43
В четвертой записи А. С. Верилов вспоминает о приезде в Зайковский район маршала Г. К. Жукова в 1950 году как кандидата в депутаты Верховного Совета СССР по Ирбитскому избирательному округу.
И еще запись, сделанная уральской писательницей Е. П. Медяковой в марте 1969 года.
«Моя двоюродная тетка Софья Николаевна Кашкина училась в Москве в частной классической гимназии. Окончила гимназию с отличием. Нуждаясь в заработке, она обратилась к начальнице гимназии г-же Фишер с просьбой помочь в приискании работы. Начальница сказала, что графиня С. А. Толстая ищет учительницу для дочери Саши.
— Но смотри, не продешеви! Требуй рубль за час, — наставляла Соню начальница.
И вот Соня отправилась в дом Толстых. Софьи Андреевны не было дома, пришлось ждать. А пока девушка познакомилась с Сашей, они хорошо поговорили. И когда явилась Софья Андреевна, то, побеседовав с молодой учительницей, она сказала, что Саша очень просила взять только ее. Зашел разговор об оплате уроков. Соня сказала свою цену. Но Софья Андреевна рассуждала по-другому:
— Это дорого! Ведь вы же каждый день будете обедать с нами. И каждый день будете видеть Льва Николаевича…
Соня стала заниматься с Сашей. А летом она поехала в Сибирь к брату — одному из строителей Сибирской ж. д. Там встретилась с инженером Д. К. Нюбергом и через некоторое время стала его невестой.
Соня сообщила и С. А. Толстой, что скоро уедет в Сибирь, и поэтому уроки с Сашей придется закончить.
— А сколько лет вашему жениху? — поинтересовалась С. А.
— Немного больше, чем мне.
— Какая вы счастливая! — сказала С. А. — Когда я вышла замуж за Льва Николаевича, мне было 17 лет, а ему — 34. Мне было скучно. Уедет Лев Николаевич на прогулку, а я с горничными бегу во двор кататься с ледяной горы. Вернется он — я со стыда сгораю — графиня, дама, катается с горничными!»
Штрихи… Мелкие, быть может, но, кто знает, кому-нибудь и пригодятся. На то и «копилка» — по копеечке рубли собираются.
ВЕРНЫЕ ДРУЗЬЯ
Книга — друг человека. Кто и когда первый сказал это, теперь уже, пожалуй, не установишь, но слова эти давно и хорошо известны всем. Особенно справедливы они применительно к краеведу. Книги для краеведа — верные, незаменимые друзья и каждодневные помощники.
Вот почему самой большой частью моего собрания стали книги. Конечно, в первую очередь — книги об Урале. Трудно назвать такую отрасль ураловедения, которая не была бы представлена в библиотеке: все разделы природоведения, история, хозяйство, культура, в том числе художественная литература и искусство…
Есть среди них редкие, какие далеко не в каждой библиотеке найдешь, есть и редчайшие, каких осталось на белом свете считанные экземпляры, а то и такие, каких нет ни в одном книгохранилище. Но не одной редкостью своею ценны они, не по этому принципу подбирались в собрание, а ради того, чтобы возможно полнее представить тот или иной раздел ураловедения.
Вот только книги уральских литераторов я причисляю к составу личных фондов, и если их немного, то храню в одних папках с материалами этих фондов. Могу, кстати, сказать, что собрание это довольно полное — в течение многих лет я старался приобретать все, что выходило в наших уральских издательствах. Собирал, конечно, и книги дореволюционных авторов.
Среди них собралось у меня изрядное количество брошюр и книг с дарственными надписями авторов лично мне. Безотносительно к этому, есть подборка книг с автографами самых различных людей, да и сами-то книги разного содержания. Есть, например, учебник латинского языка с надписью будущего писателя, врача карийской каторги В. Я. Кокосова, когда он был, вероятно, учеником в бурсе. Есть отдельный оттиск очерка писателя и путешественника К. Д. Носилова с дарственной надписью отцу моей жены Н. В. Боголепову. На другой книге, подаренной далматовскому историку Г. С. Плотникову, есть дарственная надпись какого-то епископа Анатолия. И вот так до нескольких десятков книг. Прелюбопытное собрание!
Но для подсобной библиотеки архива нужны и книги разного содержания. Значительное количество их — по археологии, истории, языку и довольно много по фольклору, не говоря уже о художественной и литературоведческой литературе.
Имеются книги и на другие темы. Иная может даже вызвать улыбку и недоуменный вопрос: «а это зачем?» Таково, например, руководство по изготовлению дамских шляп конца прошлого века. Такое же отношение может быть к изданиям мод. А разве не пригодятся они художнику, особенно театральному?
Или вот печатные коллективные договоры. Я знаю, что даже такие крупные библиотеки, как Челябинская областная, просто выбрасывали (вероятно, и теперь выбрасывают?) этот «скучный» материал. А для литератора и историка коллективный договор, например, металлургического завода — находка. Тут и местная терминология — она и для языковеда нужна, — и названия специальностей, и технология процесса. В моем собрании, вероятно, свыше тысячи договоров за разные времена.
Говоря о книгах, невольно хочется сказать и о книжных знаках, или так называемых экслибрисах. В моем собрании есть такая коллекция. Это — или штемпеля на книгах, то из личной библиотеки, то из библиотеки общественной, государственной; или наклеенные на оборотной стороне верхней корки книги ярлычки с рисунком и текстом о принадлежности данной книги кому-то — частному ли лицу или библиотеке учреждения. Многие библиотеки давно уже не существуют, как нет на свете владельцев их, а иной раз с данной библиотекой связано большое историческое событие. Так, например, было с библиотекой братьев Покровских в Челябинске до революции: под флагом этой библиотеки был издан рекомендательный указатель литературы для самообразования, составленный деятелями революции. Об этом рассказал в своей книге «История русской библиографии» выдающийся советский библиограф, шадринский уроженец, Н. В. Здобнов.
Уральский краевед А. К. Шарц в книге «Технические библиотеки Пермской области» сообщает, что, просматривая книги в библиотеках Перми и Свердловска, он натолкнулся на ряд экземпляров со штемпелем «Пермская архитектурная библиотека, 1826 год». Что это за библиотека? Шарц стал доискиваться и в конце концов установил, что библиотеку создал известный уральский архитектор И. И. Свиязев.
Коллекция экслибрисов — коллекция документов из истории культуры края. К сожалению, на Урале собирателей книжных знаков пока что мало, а между тем это интереснейшая область собирательства!
О значении книги для краеведа можно говорить много и долго. Но лучше рассказать о некоторых из них, чем-то показательных или любопытных, — тут-то и видно будет, насколько важны они для нашего брата краеведа.
«Словарь дачи Алапаевских заводов. Составлен в 1897—1899 годах» — значится на титульном листе этой своеобразной книги, к названию которой стоило бы добавить слово «энциклопедический».
Ни места, где печатано, ни типографии, выпустившей книгу, ни даты, ни тем более «Печатать разрешено. Исправник такой-то». Нет и обложки с соответствующим печатным оформлением, а только плотная бумага, по которой книжка скреплена двумя проволочными скобочками.
В книге 132 страницы плотной печати. На третьей странице «Введение», текст его гласит:
«Какая бы ни была карта, она не в состоянии передать всего, находящегося в ее недрах, и тем более карта общая, составленная в небольшом масштабе. Настоящий словарь, составленный в алфавитном порядке, содержит самые краткие сведения о перечисленных в нем предметах. Не претендуя на самостоятельное значение, он имеет лишь целью указывать и пояснять местонахождение данного предмета на общей карте округа».
В словаре даны сведения о
1) заводах,
2) селах,
3) деревнях,
4) лесах,
5) болотах,
6) ключах,
7) озерах,
8) реках,
9) породах,