Страница 16 из 43
Из других многочисленных частушек приведу шуточную:
Кроме стихотворных текстов, он сообщил ряд преданий, в том числе о том, как в окрестностях Липовки «малинову шерлу» выпахал, открыв богатое месторождение камня-самоцвета, один местный крестьянин. Минееву в то время было лет двадцать. Он также работал на добыче камня, но не разбогател: как был бедняком, так им и остался.
А вот еще небольшое воспоминание об одной сказительнице.
В 1930-х годах железнодорожное сообщение по линии Свердловск — Шадринск было во многих отношениях неудобным: доедешь до станции Синарской — и жди несколько часов пересадку на другой поезд. Сначала меня это тяготило, а потом я сообразил, что надо пользоваться вынужденным перерывом хотя бы для поисков носителей фольклора в окрестностях станции.
В августе 1937 года мой спутник по вагону, молодой железнодорожник, посоветовал познакомиться с его соседкой по улице Марией Евдокимовной Надеиной. Жила она в Барабе — это часть города Каменска-Уральского — по улице Советской, дом четырнадцать.
Сухонькая, с миловидным лицом старушка — ей тогда доходил 67-й год — приняла меня довольно приветливо. С этого и началось мое длительное знакомство с нею. Как только позволял случай, я заходил в ее уютный домик и записывал, записывал…
Она помнила много песен, сказок, анекдотов, прибауток, поговорок, красочно рассказывала о прошлом.
Рассказывая, Мария Евдокимовна то и дело вставляла пословицу, поговорку, меткое слово. Говоря о любви, скажет, бывало: «Не красавица славится, а кто кому понравится». А тут вспомнила случай, когда пришлось куда-то идти по приказу ли начальства или по зову: «Повели фигурку по переулку»… А про пьяниц и лодырей: «Шесть дней в пивной, а седьмой выходной».
Большинство песен, которые помнила она, конечно, относились к старому, дореволюционному репертуару: солдатчина, расправа старого мужа с молодой женой, убийство разбойниками брата жены — в ночное время на дороге, когда не разглядишь, кого встретил, а лишь бы встретил; песни плясовые и шутейные, песни про пьяниц, антирелигиозные и многие другие.
Из песен о рабочих сообщила одну, к сожалению, с забытым концом:
Родилась Мария Евдокимовна 20 июля 1870 года в Каменске. Дочь заводского рабочего, по-старому, «мастерового».
Мать была крестьянка, беднячка, сиротка, — рассказывала она. Отец тоже бедняк, литейщик на заводе. Завод был казенным. Отец, по ее рассказам, любил справедливость и был добрым человеком. Так, однажды в Каменске была лотерея в пользу местного детского приюта, и на ней отцу досталась дюжина серебряных ложек. Узнает он об этой удаче и говорит:
— Для чего они, такие вещи, беднякам! Да и зачем на чужое счастье зариться? — и пожертвовал свой выигрыш в пользу сирот того же приюта.
В другой раз на такой же лотерее ему достался огромный фикус. Отец опять не взял выигрыш; не взял и предложенную взамен довольно крупную по тем временам сумму, пожертвовав ее в пользу сирот.
Свои досуги он уделял чтению книг, одобрял те, в которых выражалось отрицательное отношение ко всякого рода людской эксплуатации. И случись, что свекор дочери, Марии Евдокимовны, тоже заводской рабочий, вдруг вздумал завести торговлишку. Отец Марии воспротивился намерению свата:
— Не обвешаешь — не продашь, а не продашь — пользы не получишь; торговать — значит обманывать людей…
Маленькой Маше надо бы в школу ходить учиться, а в то время среди рабочих было распространено мнение, что девке грамота не нужна: «только модникам (любовникам) записки писать!» И девочку в школу не отпустили. А она все-таки выучилась сама, когда другие дети стали ходить в школу — с их слов и по их учебникам.
Минуло Маше шестнадцать с половиной лет, и выдали ее замуж также за рабочего, трудившегося в то время «на песке» — по добыче горного песка для заводских дел. Вспоминая об этом, Мария Евдокимовна откровенно сознается, что вышла замуж не по любви:
— Раньше-то, может, сотня шла не по желанию и только одна — своей охотой. Говорили: «Стерпится — слюбится»… Что же, нас не в кадочку солить — и выдавали. Раньше-то везде так было — и по городам и по деревням…
Овдовела Мария Евдокимовна за год до Октября.
— В один год у меня случилось, — рассказывала она, — сына забрали в солдаты, муж умер и коровушку убили, — даже все не через долго. В июле сына забрали, в сентябре муж умер, а тринадцатого октября коровушку убили на станции; говорят, к картошке подошла — картошку грузили…
В моих сборниках уральского фольклора читатель не раз встретится с текстами, записанными от Марии Евдокимовны, как, например, в книге «Урал в его живом слове» (Свердловск, 1953), на стр. 106—107 с песней:
В начале 40-х годов по радио из Москвы стали передавать песню «На коне вороном выезжал партизан». Записана она мною в городе Верхнеуральске в 1936 году, вскоре появилась в печати, а потом известный композитор В. Г. Захаров переложил ее на музыку.
Записанную мной же в конце 40-х годов от дежурной одной из челябинских гостиниц Н. С. Гладких песню «Нас пугали Пугачевым» руководитель Уральского народного хора Л. Христиансен ввел в репертуар хора.
В ЕДИНСТВЕННОМ ЭКЗЕМПЛЯРЕ…
Рукописи — ценнейшая часть памятников истории человеческой культуры. Когда-то, до изобретения книгопечатания, они были единственным средством сохранения человеческой мысли, фактов истории. Для нас ценны рукописи не только древние, но и новые, недавнего прошлого, — ведь это документ или произведение, оставшееся в единственном экземпляре. Каждый такой документ таит в себе что-то неповторимое.
Даже черновик рукописи, опубликованной в печати, и то неповторим — он несет на себе следы творческой работы автора, вводит в его творческую лабораторию.
В моем собрании много сборников-альбомов с песнями, стихами, сказками, пословицами и поговорками. Иным сборникам свыше ста лет, другим — не больше десятка, а все они — явление нашей культуры.
Есть также рукописи с описанием каких-либо географических районов, исторических явлений, художественные произведения неизвестных авторов. Есть и многостраничные (многотомные) рукописи воспоминаний, исторических и бытовых очерков, как, например, десятки ученических тетрадей, полученных от камышловского учителя Ю. Г. Самброса и других лиц.