Кузница душ

Альба сновала от «исследователей» к «советникам», отвечала на вопросы, стараясь вовлечь в игру как можно сильнее.

И старалась не смеяться в момент, когда «исследователи» начали представлять свои труды. А это было ну очень сложно. Особенно когда Амири, дочь и внучка целителей, начала искренне рассказывать о вреде рукопожатий с позиции местного аналога микробиологии, а Жан в красках описывал как один больной перезаражал, здороваясь, весь город. Свен предложил поощрять ношение перчаток и штрафовать всех, кто пожимает руки в общественных местах. Команда Дитриха подготовила целую пантомиму, посвященную трудности добывания чистой воды и пообещала поддерживать всех покупателей иных напитков налоговыми льготами, ну а саму воду выдавать по нормам — бесплатно. Ле Труэль пустилась в рассказ о, судя по всему, реально существовавшем браке каких-то знакомых с искомой разницей в возрасте, а ее подруги намеревались спонсировать бесплатное для население брачное агентство, подбирающее партнеров, родившихся в нужное время…

Среди «Совета» развернулась дискуссия, весьма насыщенная. Скидки на кофе соревновались в популярности с бесплатным подбором пары, хотя и сторонницы перчаток как модного аксессуара нашлись…

В итоге развитие сразу нескольких связанных с производством напитков отраслей победило, и с перевесом в один голос была принята идея команды Дитриха.

— Что ж, теперь в Даксбурге пьют не больше стакана воды в день, — усмехнулась Альба. — Потому что больше чистой воды и нет. Итак, я думаю, пора оставить этот странный город любителей кофе. Закройте глаза. Нам пора возвращаться. Оставьте того, кем вы были, на улицах города Даксбург. Оставьте там воду, женитьбу и перчатки. Я посчитаю до пяти. Раз. Вы — на пути из Университета в Нижний Выховец. Два. Вы — адепты — первого курса. Три. Вы летите на виверне, которая медленно машет крыльями. Три. Вы сидите на мягких стульях. Четыре. Вы — маги в преддверии летней практики. Пять — откройте глаза. И, пожалуйста, пересядьте так, что бы вы сидели так же, как и тогда, как мы начинали.

Альба сама потянулась. Ей как-то говорили, что этот счет на вход и выход из игры, нужный, чтобы играющим не мешали реальные взаимоотношения и реальные последствия, наводил транс. Может и так — но на нее это тоже работала, пусть она сама и не играла.

— Это было занимательно, — заметил Ганс. — Для детского сада. И совершенно бессмысленно.

— Возможно, — Альба постаралась говорить ровно. — Вопрос ко всем — какие из открытий моего мира, по вашему мнению, стоит продвинуть в вашем?

Мнения разделились. Хотя парни оказались не в восторге от неравных браков.

— Это ерунда, — сжимал мощные кулачища Харальд, — где это видано, что бы муж младше жены был?

— А может потому что не видано у нас столько несчастных мужей и жен, — парировала Мария.

— Да как вообще счастье померять?

— А это…

В последующий гвалт Альба встревать не стала, давай возможность всем все обсудить.

Свен с каким-то хитрым прищуром посматривал то на Альбу, то на Виолетту, доказывающую всем, что идеальная разница в возрасте между супругами есть.

Менталист спокойно наблюдал за происходящим. Декан, кажется, спала, но она явно или использовала какие-то чары, не проснувшись от шума, либо лишь делала вид, что дремлет.

— Так зачем это все? — спросил молчавший почти все время Стивен.

— Все просто, — Альба улыбнулась теперь уже чуть более искренне. — Это демонстрация одной технологии, по которой можно внедрить в общество нужное решение. Сначала его необходимость доказывают ученые, потом — авторы газет, книг и просто распространители слухов, и уже потом политик приносит народу свою волю. И народ его поддерживает, послушав доводы науки, хоть магической, хоть нет, реальные истории из жизни и прикинув все экономические бонусы и минусы от нового закона. Таким образом можно внедрить все, что угодно. Запретить пожимать руки. Ограничить в том, что пить, а что нет. Навязать выбор мужа или жены. Выбрать круг общения, представив кого-то неподходящим для дружбы. Поселить ненависть. Неважно — что именно. Управлять людьми мы умеем без всякой магии. В медицине у нас много интересного — но ничего о рукопожатиях, воде и браках. Увы.

В воцарившейся тишине раздался немного обиженный голос Ами:

— Значит мы говорили неправду?

— В Даксбурге — да. Дело не в том, что говорят — а в том как. И этому у нас учат даже детей. И работает это в любом мире одинаково, позволяя одним манипулировать другими. Надеюсь, я скрасила вашу поездку, — Альба чуть поклонилась — и села на свое место.

Последующую за этим бурю негодования пришлось стоически выслушивать. Впрочем, от Альбы быстро отстали, начав громко обсуждать «примитивность немагических миров». Но обсуждать уязвленно. Альба была уверенно, что задела она многих.

Ей было интересно мнение своих товарищей.

— Ами, не обижайся только на мой обман, хорошо? — Альба попыталась как-то сгладить ситуацию. — Без этого ничего не сработала.

— Ты разобидела почти всех в этом салоне, ты знаешь? — заметил Свен.

Альба пожала плечами.

— Я просто хотела показать, что есть вещи, в которых не нужна магия.

— И уесть аристократов, — хмыкнул Свен. — И получилось. Последнее так точно. А поймет ли кто-то что-то — это вопрос…

Альба вздохнула. На такой эффект она как-то не рассчитывала.

— Я куплю вам торт. В качестве компенсации.

— Не надо, — отмахнулась Ами. — Я прощу тебя. Когда прилетим.

— Ладно, — Альба оглянулась на однокурсников, и, подумав, отсела на свободное место подальше от всех.

Если кто-то что-то хочет обсудить, то пускай, она мешать не будет. Но в следующий раз так лучше не делать. Наверное. Хотя на нее подростки-то меньше обижались, чем эти «взрослые».

За размышлениями о том, что ее вообще дернуло это устроить и воспоминаниями о ребятах в лагере, с которыми Альба играла в «Даксбург» раньше, Пришедшая не заметила, как затихли разговоры и салон начал погружаться в сонное оцепенение. Не то дело было в раннем подъеме, не то в размеренных махах крыльев виверны, не то в том, что все выдохлись после «политических дебатов», но в какой-то момент Альба поняла, что все уже спят.

Она и сама позевывала, смотря в окно на проплывающие внизу леса и поля. Глаза закрывались. Купит торт по прилету. Если что — сама его съест.

— Это был интересный урок, — Теор, ходивший за вещами в багажный отсек, остановился рядом.

— Но не все его поймут, — с сожалением заметила Альба.

— Скорее — не все его поймут сейчас. К тому же, когда мы доберемся, будут иные заботы, кроме как дуться на то, что кого-то оставили в дураках. Расскажешь потом, как научилась словестно наводить транс. А я думал, откуда у тебя получаются неосознанные внушения… Но пока лично я буду спать, — менталист махнул чем-то, напоминающим подушку для путешественников. — Подъем был ранний, и дел по прилету много.

Теор направился к себе.

Ранний подъем — это точно. И дел будет много, еще идти и…

Глаза сами собой закрылись.

Снилась Альбе река, лесная поляна и почему-то город, наполненный обиженными политиками с лицом что-то выкрикивающего Ганса…

**

— Теперь ты их вообще всех усыпил, — с некоторым негодованием заметила Айвор, когда Теор вернулся с подушкой.

— Усыпил. Так меньше шума, а у многих — страхов. Ну и мы с тобой можем говорить окружив себя меньшим количеством чар, знаешь ли.

— Это не слишком-то педагогично.

— Ты мне говоришь об этике применения ментальной магии? — Теор поднял бровь с некоторой издевкой.

Айвор покачала головой.

— Все равно это…

— Это целесообразно. Да и я устал уже за ними следить. Игра Альбы их развлекла, но и многих и задела. Толку дальше обиды лелеять? Пусть спят. Все равно больше чем полпути уже пролетели. Не думал, что именно среди этой группы будет столько летящих впервые.

— Ты в своей провинции привык, что без виверны в жизни никуда не добраться, — отмахнулась Айвор, — вот и все.