Вне Круга. Чужак

Макс случайно обо всем узнал и, когда перестал дуться на тему того, что я-де такое скрыл, не сбежал, сверкая пятками, а попытался понять что и как… И выяснил, что сам может не так же, но иначе. Неведомые мне расчеты, формулы в которых я ничего не понимал — и мой друг сам творил то, что я не мог повторить даже при большом желании. Незадолго до выпуска мы оба поняли, что худощавый замкнутый Виктор, частенько в школе отиравшийся в нашей компании, но никогда не пересекавшей черту, отделявшую «школьного друга» от просто «друга», — такой же, как мы. Точнее, скорее такой же, как Макс. А Кира, в которую я был влюблен в десятом и одиннадцатом классах, похожа на меня. Жаль, что лишь на выпускном до меня дошло, что именно я рядом с ней ощущал, помимо всего прочего…

Не было, ну или я не нашел, ничего, что бы все объясняло. Никаких Дозоров, никаких Камарильи с Шабашем, никакого Тайного Города или тайного магического Ордена хоть чего-нибудь… Ничего такого. Только образованный относительно недавно в Краснодаре Круг, бывший чем-то вроде общественного объединения, ну или профсоюза, и из общего для всех членов имевший разве что предписание о необходимости скрывать всю магию от людей. Ну и обязанность платить членские взносы и участвовать в иногда проводимых «субботниках» самого разного толка. И даже в Кругу старых и мудрых всезнающих волшебников не имелось, одни наши с Максом ровесники, а заправлявшая всем Марина меня была старше всего года на четыре, или даже меньше.

Теперь Виктор постигает тайны мироздания на заброшенном заводе, где обосновался после выпуска, оборвав все контакты с внешним миром, а Кира вернулась из Питера, где училась пару лет в университете, вместе с бандой байкеров и нелюбовью ко всем видам власти и подчинения, выкупила бар и заправляет там.

Я же иногда помогал Кругу, иногда сам старался расследовать интересовавшие меня истории. Не то из желания подражать кумирам детства из книг о Шерлоке Холмсе и им подобных, не то думая, что где-то найду ответы на свои вопросы. Хотя, если честно, я просто мог этим заниматься, и мне это нравилось, только и всего.

— В общем, я к тому, — Макс явно понял, что я безнадежно отвлекся, и подытожил свою прошедшую почти полностью мимо меня речь: — что я понятия не имею, есть ли какая-то конкретная магия, требующая жертвенных коров или их сердца. Если сам увижу их трупы на месте происшествия, то может и пойму, что с ними делали. А может и нет. Но выглядит это довольно странно, согласись. И если начнут копать нормальные СМИ или кто-то из силовиков с головой на плечах, то ни к чему хорошему это не привет.

— Это точно, — Ника кивнула на появившиеся под статьей комментарии, одна часть из которых сводилось к тому, что живодеров надо найти и предать огню, а другая — к тому, что надо во всем разобраться и поймать не то вампира, не то какого-нибудь йети. — Это точно.

— Ладно, съезжу тогда как стемнеет, посмотрю что к чему. Спасибо за наводку. И за вообще все это.

Идея создать сайт, который бы объединял всех любителей сверхъестественного, и где, как я надеялся, могла быть информация и о реальных проявлениях магии, пришла ко мне почти год назад. Найти деньги в целом было несложно, а вот с нужными знакомствами в этой сфере было куда труднее. Без помощи Ники и Макса все это я бы не реализовал достойно, сколько не плати.

— Ты ночью туда попрешься? — Макс поднял бровь.

— А почему нет? Ночь — время приключений. Едва ли там тот, кто это делает, посреди бела дня на буренок покушается.

— Хоть Петра с собой возьми, что ли.

— Быков отгонять? — я усмехнулся

Укоризны во взгляде Макса было столько, что мне только и оставалось что поднять руки в притворной капитуляции.

— Да ладно тебе, возьму. Вдвоем веселее.

Петр обнаружился около бассейна. Он легкомысленно кидал мячик промокшей уже от ушей до кончика хвоста Рейчел. А сколько раз я просил не давать ей здесь купаться…

— Потом опять шерсть из фильтров убирать.

— Сделаю, — ответил Петр совершенно серьезно.

Ну бассейн конечно — громко сказано. Так, большая ванная под открытым небом. Отец сделал. У всех его друзей бассейн есть, значит и ему нужен. Хотя купаться здесь я любил в детстве, признаю. И сейчас люблю. И Рейчел, ретривер мой, тоже любит.

— Слушай, ты не хочешь после заката поехать со мной в поисках неизвестного, покушающегося на совхозно-фермерскую собственность?

Петр поднял на меня задумчивый взгляд.

— Совхозов уже лет тридцать как нет, шеф. Или изобрели машину времени?

— Да нет, — я отмахнулся. Петр — деревенский, и ко многим вещам уж очень серьезно относится. — Дело есть в отдалении от цивилизации. На оборотня поохотиться хочу.

— Не вопрос. Говори как соберешься выезжать.

Петр, кажется, уже ко всему привык за последнее время. Наверное, если бы машина времени и правда существовала, и мы бы с помощью нее и правда собирались в совхоз какой-нибудь, он бы то же самое ответил.

Петр одной короткой командой заставил Рейчел прекратить купание и отправился к себе, в небольшой домик-пристройку, где квартировал с момента переезда, несмотря на все мои предложения жить не в сарае. Хотя там он свою берлогу неплохо оборудовал. Мокрая Рейчел, без энтузиазма помахав мне хвостом, потрусила вслед за ним. Предательница. Хотя, если учесть, сколько времени с ней проводит Петр и сколько я…

Ладно, надо до вечера разгрести стопку документов с работы, которые Виталий, управляющий, пометил как «срочные». Сделать вид, что я не только на бумаге собственник. А потом найти что-то немаркое для выезда в сельско-лесную местность, а то на химчистку иногда больше уходит, чем на продукты.

[1] Северская — станица в Краснодарском крае.

**

— Сидим тут, как дураки, — пробормотал я, отрываясь от разглядывания в бинокль пустого пастбища, на котором днем, скорее всего, мирно паслись за крепко поставленным забором местные буренки. — Думаю, зря мы ночью поперлись. Лучше утром вернуться.

Чай в термосе заканчивался, а вместе с ним и заканчивался и мой энтузиазм. Мы торчали тут с Петром, притаившись в кустах, уже часа четыре, и пока никто не покушался ни на единую парнокопытную душу. Найти описанное в статье пастбище, с которого исчезали коровы, впотьмах вообще было не самой простой затеей, но, благо, полная луна ярко освещала все вокруг. Но никто не крался во тьме и не пытался взломать ни один из коровников, видимых за лугом.

Возможно, не стоило срываться вот так в ночь. Можно было приехать с утра, представиться журналистом, расспросить обо всем чин по чину, и…

— Рано, шеф, — Петр куда терпеливее меня. Как и, кажется, вообще все в этом мире.

Играть в наблюдателя интересно, пока в ночном холоде все не застудишь, не затечет половина тела из-за неподвижности, и спать адски хотеться не начнет. Все-таки даже в наших южных широтах май — далеко не лето, солнце лишь днем во всей красе себя показывает.

— Вполне возможно, мы ночью ничего и не увидим, — признавать свою неправоту не то чтобы хотелось, но торчать тут и дальше хотелось еще меньше. — Коровы-то не каждый день мрут…

— Коровы может и не помрут сегодня. Но ты выше левее больших строений смотри, за забор.

Выше?

Я попытался рассмотреть что-то в чертов бинокль, но даже большое увеличение не давало ничего путного. Кусты, несколько деревьев, бревна криво сколоченного забора, сарай…

Ага. Вот то, о чем говорил Петр. Около этого самого сарая, бывшего не то еще одним коровником, не то просто помещением для хранения чего-то нужного в уходе за буренками, в ночной темноте кралась худая фигура в спортивном костюме. Белые полосы на рукавах в свете луны выделялись особенно ярко.

Неужели повезло? Вот так, сразу? Вот он, наш предполагаемый не то оборотень, не то колдун, не то мистификатор, уже присматривается к будущей парнокопытной жертве, которая пока мирно спит в своем загоне?

Я приготовился было к получению ответов на все вопросы, но, увы, их мне никто пока предоставлять не собирался. Фигура в спортивном костюме не вошла ни в один из коровников. Человек обогнул поле и быстрым шагом отправился куда-то мимо пастбища к небольшой не то лесополосе, не то остаткам леса, у которого некогда людская воля и отвоевала окрестные земли.