Вне Круга. Чужак

— Ты рано, шеф.

— Кира звонила и хочет встречи. Опять цапается с Кругом.

— Понял. Собираюсь.

Не то чтобы я не смог справиться со всем в одиночку… Но когда речь заходит о Кире, можно ждать всего. Абсолютно всего. Она владела небольшим баром «Харди», где собирались байкеры. Обычные байкеры, по большей части. А по меньшей — Кирина элитная гвардия. Затронутые, хотя и пару магов среди них я точно видел. Часть ребят переехала на юг из Питера, часть Кира где-то еще откопала, некоторых причем явно не в самых благополучных местах города. И, что самое сложное, Кира терпеть не может Круг. Не только Марину, не только Алекса и не кого-то еще конкретного. Весь Круг. Просто потому что она терпеть не может любую власть и любую организацию кроме той, что создала сама.

Войны среди одаренных никто не хотел, и в итоге город поделили, и по негласному договору люди Круга не совались к Кире. Не то чтобы у байкеров было много земли… Но Кира этот договор едва ли зубами не выгрызала, и если его и правда нарушили, то дело могло легко закончиться мордобоем, и хорошо если без проломленных черепов. Словно у нас других проблем нет, кроме как друг с другом воевать.

Ладно хоть пока еще пробок нет, так что до «резиденции» Киры мы с Петром добираемся быстро.

Бар закрыт, как и следовало ожидать. Хотя парковка перед заведением даже в столь ранний час может похвастаться дюжиной байков, и Кирин железный конь тоже был тут. Гвардия к бою готовится, не иначе.

Волосатый татуированный мужик у входа меня с Петром пропустил внутрь без вопросов. Кажется, Василием его зовут, или как-то так.

Я не раз бывал у Киры, и сегодня тут все как всегда. Пахнет пивом, кожей и потом, а пара мощных на вид девушек приводят видавший виды зал в порядок после явно случившейся тут ночью драки.

Кира ждала меня у себя. Небольшой кабинет управляющей баром, где и велись серьезные разговоры, сплошь оклеен плакатами с байками, тату и полуголыми женщинами. И мужчинами иногда — для разнообразия. Вся комната прокурена, а кожаный диван для посетителей прожжен в нескольких местах, и, кажется, испачкан чем-то вроде машинного масла.

— Садитесь, — Кира, мрачная черноволосая девушка сложения, больше подходящего для бойца ММА, чем для обычного человека, сидит, закинув ноги на стол, заваленный журналами и какими-то железяками, и курит явно не первую за сегодня сигарету.

Я многозначительно обвел взглядом пятно на диване.

— Лучше постою.

— А, Сивый не убрался. Ладно, потом тогда. В общем так, я своих в узде держу пока, но только пока. Они жаждут справедливости, и я тоже. Если Круг может нарушать обещания, то они за это ответят.

— Стой, стой, — я поднял руки. — Давай ты не будешь брать быка за рога. Объясни толком, что случилось.

Кира затушила сигарету и достала новую.

— Сегодня с утра ко мне Мерин с Дивным ехали, и что ты думаешь? Около нашего парка со стороны объездной крутятся двое. В парк не зашли, а за оградой обосновались. И один из них тощий, а второй со своей приметной татуированной лысиной, Давид этот из прихлебателей Алекса. Ну парни мои, не будь дураками, парк объехали, подождали, мало ли, страна у нас свободная, может отлить ребята пришли, в конце концов. Развернулись, обратно едут, а эти уроды опять крутятся на нашей территории. Не просто мимо шли, знаешь ли. Посигналили мои, и эти крысы деру дали. Что делали там — не знаю, и знать не хочу. Но у нас уговор, и если они к нам первые полезли…

— Кира, подожди. Не спеши. Я поговорю с Мариной, она приструнит Алекса и его ребят.

Кира раздраженно цокнула.

— Мы оба знаем, что ненадолго.

— Я думаю, мне удастся договориться. Не спеши, нечего нам драться друг с другом. Если у Алекса есть мотив, то будем по факту разбираться, а если его ребята самодеятельностью занимаются, то сами по шапке получат и на цепь сядут. Давайте без горячки. Дураки и есть дураки.

— Валяй. Если у тебя получится достучаться до этих твердолобых идиотов сегодня, то я, думаю, смогу остудить горячие головы. Пока.

— Мы оба не хотим междоусобицы, Кира. Я позвоню, как разберусь.

Покинул я бар под пристальным и весьма агрессивным вниманием еще нескольких подъехавших Кириных друзей. И как она с ними управляется?

— Что, теперь к Марине? — Петр, едва сев в машину, тянется к навигатору.

— Ага, — я набрал короткое сообщение и отправил на знакомый номер.

«Есть дело. Деликатное и без Алекса».

Марина ответила почти сразу:

«Приезжай на работу. Я свободна еще час».

— Кира на тебе ездит, — Петр построил маршрут с учетом уже появившихся пробок и теперь крутил руль, маневрируя между припаркованными байками.

— Ездит она на кое-чем другом. И на кое-ком другом. На деле ей не уперлась эта свара, но надо держать лицо, иначе ее не поймут. Даже свои. А просить она не умеет, только предъявлять.

— Она маг.

— Нет, — я покачал головой, — если бы Кира была магом, у нас бы не было проблем. Но все хуже. Кира — глава этой банды любителей двух колес, и я не хочу знать, чем она со своими людьми занимается, если не курит и не напивается в баре. Но в любом случае никто не выиграет, если мы друг в друга вцепимся.

Особенно я, потому что в этом случае ко мне обратятся обе стороны. И не только они. Из Вольных, тех, кто не с Кругом, я один в итоге остался нейтралом из нейтралов, как-то, несмотря ни на что, ухитрившись ни с кем не разругаться в хлам. Даже с Кирой. И теперь иногда приходилось бывать таким вот посредником, чаще всего между Кругом и кем-то другим, кто с Мариной дел вести не желал. Зато в тех случаях, когда мне требовалась помощь, я мог рассчитывать на нее со всех сторон. С оговорками, но все же.

Глава Круга проводила свой рабочий день на, собственно, рабочем месте. В историческом центре города, надо признать. Рядом с музеем Фелицына[3] и резиденцией Законодательного Собрания стояло внушительное здание, когда-то, если мне память не изменяет, бывшее то ли мужской, то ли женской дореволюционной гимназией. Сегодня здесь обучали и мальчиков, и девочек всему, что им могло понадобиться в мире искусства. И, надо признать, изнутри это недавно отреставрированное здание радовало величественными потолками и сохранившимся декором, приличествующему храму культуры. Где-то рядом фальшиво пиликала скрипка, а через несколько классов кто-то мучал пианино. Но, несмотря на какофонию звуков, было тут на удивление уютно.

— Хорошо хотя бы у тебя под дверью на барабанах не играют, — вместо приветствия я просто кивнул Марине, сидевшей в крошечном, но собственном, кабинете почти в подвале этой Мекки культуры.

— Ударники репетируют вечером, — глава Круга моей иронии не оценила, оторвавшись от заполнения каких-то бумаг.

У нее на работе я бывал настолько часто, что не только здоровался за руку со стариком-вахтером Олегом Михайловичем, который привычно взял в оборот Петра для переноски очередного тяжелого груза, но и чай сам себе наливал. Впрочем, Марина против такого хозяйского поведения не возражала.

— У меня дело.

— Да, я помню, ты написал меньше двадцати минут назад. Можешь взять в столе какие угодно конфеты, мне все равно столько не съесть.

В ящике стола обнаружилось с десяток коробок.

— Они еще годны?

— Вполне. Что за дело?

— Кира жалуется на то, что люди Алекса гуляют около парка, — что ходить вокруг да около?

«Птичье молоко» и правда пока не пропало. Вкус был тот самый, из детства, и он отлично дополнял запах старых книг в стеллажах и чего-то неуловимого, что есть только в школах и иногда — детских садах. Уж не жесткие же стулья и старая мебель так пахнет?

Марина возвела глаза к потолку.

— Он отправил всех прочесывать город в поисках проходов.

— И к парку Галицкого[4]?

Ответом был тяжелый вздох.

— Ты понимаешь, что если они там внутри или даже снаружи что-то найдут, то Алекс не уймется, — я отпил чай. С бергамотом. — И если учесть, что стабильные долгоиграющие отводящие внимание контуры у нас никто не может ставить, то он будет бегать около прохода как курица без головы, не зная, как надежно дверь от людей спрятать. Тот-то контур от москвича на острове уже распался.