Поцелуй русалки (ЛП)

Со звуком «Клак!» фальшивка упала на деревянный пол, немного прокатилась и провалилась в деревянную щель между досками. При попытке вытащить ее из щели, он расцарапал пальцы в кровь. Слишком поздно! Отчаявшись, он затолкал пустую обезьянью лапу обратно в бархатный мешок, мешок — в светлую коробочку, а коробочку — в сундук. В этот момент он услышал топот и крики.

Захлопали двери, слуга завизжал во все горло:

— Воры!

Со своей добычей Иоганн побежал к окну. Краем глаза он заметил взлохмаченную шевелюру во дворе и фигуру, убегавшую оттуда и преследуемую толпой, выбежавшей из дома.

— Господин Карпаков! — прозвучал испуганный крик из спальни.

Сквозь щель в занавеске Иоганн узнал попа, который, к счастью, не в окно смотрел, а бросился к своему господину.

Иоганн взобрался на окно, перелез через подоконник и спрыгнул.

В нос ударил запах дыма. Находясь еще в воздухе, ему в голову пришло, что лучше бы он выбрал для приземления другое место на крыше. Еще, прежде чем он смог думать дальше, его колени хрустнули при ударе о крышу.

Гнилая доска, недавно уже не выдержавшая его вес, сломалась, как тонкая ледяная корка, и в следующий момент Иоганн сквозь крышу влетел в сарай, резко приземлившись на кучу соломы. Его сразу же окутал густой дым. Затылок лизнул жар. Дверь конюшни стояла нараспашку, от лошадиных боксов бежали слуги. Но увидев Иоганна, их глаза расширились от ужаса и они закричали. «Правильно, — дошло до Иоганна. — Я же — дьявол!». Он драматически воздел руки и заревел на холопов. Эффект оказался потрясающий. На его глазах они превратились в воющие и кричащие души в чистилище, которые Иоганн видел на старых фресках в церкви. Спотыкаясь и визжа, они бросились прочь.

Когда Иоганн обернулся, то смог представить, что они увидели — черная фигура, вышедшая из огня. Конюшня горела ярким пламенем. Теперь оставался только один выход, пешком он вряд ли бы смог скрыться со двора. Вблизи по дереву били тяжелые копыта. Дома Иоганн, правда, пару раз ездил верхом на пахотной лошади, но сейчас находился в панике, которая заставила его вскарабкаться на стену стойла, поднять засов и забраться на спину огромного коня, наполовину обезумевшего от страха. В следующее мгновение под ним извергся вулкан. Пряди гривы вырвались из рук. Плечи испытали такой сильный рывок, что он пытался лишь удержать равновесие в огромном вихре. Копыта загрохотали по земле, и он в последний момент пригнулся под рамой двери. Его ослепило пламя, потом на него обрушился поток воды. Перед ним зияли кричащие рты, и кто-то показывал на него пальцем. Брошенные в ярости вилы едва не попали в него, от пистолетного выстрела зазвенело в ушах. Иоганн в ужасе пришпорил коня. Он промчался посреди толпы, проложив коридор среди тел, и поскакал галопом по улице. Караульные на башне, как сумасшедшие, размахивали факелами в ночном небе. Распахивались окна, люди выбегали на улицу. В отчаянии Иоганн попробовал сориентироваться. По иронии судьбы необузданный конь поскакал в переулок возле церкви. За его спиной снова послышались пистолетные выстрелы — их достаточно, чтобы поднять на ноги весь город. Иоганн пригнулся к шее коня. Сейчас появятся солдаты и подстрелят его лошадь. Конь проскакал вокруг церкви и поскользнулся на повороте. Иоганн свалился с мокрой от пота спины скакуна. В следующий момент он услышал полный ужаса визг коня, крик, удар копытом, от которого весь воздух вышел из грудной клетки. Из глаз посыпались искры, и он решил, что задохнулся.

Медленно в его затуманенной голове сложилось, что конь его сбросил, и он спиной плашмя приземлился на землю, появилось ощущение, что нет воздуха, и он тонет на суше. Поблизости раздались шаги и голоса.

Затем он увидел себя сидящим на полупустой бочке, и дрожащим от холода, и вряд ли мог вспомнить, зачем влез в эту поилку для лошадей. По улице вслед за конем пробежала толпа. Пронзительные крики удалились, тревожные голоса с энтузиазмом передавали слухи и на редкость фантастические истории:

— … растворился…

— … в огненном шаре…

— … превратился в коня…

Иоганн задрожал всем телом. Вода, пропахшая деревом и мокрой землей, закрывала его по грудь и, по меньшей мере, облегчала боль ссадин, полученных при падении на крышу. Отсюда нужно уходить, еще немного, и солдаты, прогнав людей с улицы, начнут искать злоумышленника. Он поспешно схватил мешочек с жемчужиной и успокоился. Она по-прежнему там! Сквозь кожу совершенно точно чувствовалась ее форма. А Елена? Это она подожгла конюшню? Такого он даже не мог себе представить. Крики затихли, а вдалеке все еще раздавался топот копыт. Иоганн торопливо плеснул водой в лицо, отмыл сажу с кожи и вылез из бочки. Вода стекала с его штанов, пришлось их отжимать, как можно лучше.

Затем он побежал в тени домов, пропуская ночных гуляк, все еще стоявших на улице в ночной одежде и обсуждавших происшествие, и отправился на постоялый двор. Успела ли Елена убежать?

Когда Иоганн, задыхаясь, прибыл на зады дома Коляныча, то непроизвольно ускорил шаг. Как он и опасался, дом оказался ярко освещенным, но, к счастью, все столпились у переднего входа и спорили. Иоганн смог незаметно проскользнуть через грязный двор к приоткрытому окну. Из последних сил он подтянулся. В следующее мгновенье, к своему облегчению, он почувствовал две сильные руки, которые сомкнулись на его плечах и втянули в комнату.

— Слава Богу! — произнес он от всей души.

— Тихо! — прошипела ему Елена.

В коридоре раздались шаги, потом в дверь постучали.

— Господа? — спросил Коляныч подобострастным голосом.

— Что? — недовольно крикнула Елена глубоким голосом Евгения.

— Все в порядке?

— Здесь внутри, да! — ответила Елена.

— Если б вы на улице смогли сохранить спокойствие!

Шаги вновь удалились, гости громко болтали на немецком и французском языках. Смех проникал сквозь щели. Суматоха начала превращаться в разукрашенную подробностями сказку. Иоганн сделал невозможное — он бежал быстрее, чем слухи по русским улицам.

— Ты в порядке? — прошептала Елена, нащупав его руку, и заметила, — Ты мокрый.

— Прятался в корыте. А ты?

— Я почти две улицы пробиралась по крышам. Завтра они расскажут, что по их домам скакал дьявол. Но, не смотря ни на что, твою обувь я не потеряла.

— Это ты подожгла конюшню Карпакова?

— Я? — засмеялась она тихо. — Прекрати, Бремов. Идиот конюх проснулся от суматохи в доме, увидел меня и захотел побеспокоить своих хозяев. Произошла драка. В конюшне упала лампа. Красиво же меня подловили. Я думала, он вывернет мне руку, — ее голос дрогнул и опустился до тревожного шепота. — У тебя…

— Да.

Ему хотелось выкрикнуть это слово торжествующим голосом, но он лишь схватил Елену за руку и вложил ей в ладонь мешочек с жемчужиной.

— Она здесь, — прошептал он. — Но нам нужно уходить, мне не удалось подменить жемчужину.

— Что?

— Она выпала у меня из руки. Можно лишь надеяться, что Карпаков утром не полезет в сундук.

— Он тебя видел?

— Очень смутно.

Глубоко вздохнув, пришлось ей рассказать о письменном столе Карпакова, о бумагах, о запланированных арестах, и об имени «Евгений Михайлович Сказаров», внесенном в список. Елена отошла тихим шагом. Иоганн услышал звук, перечеркнувший весь его триумф. Она плакала?

— Что ты делаешь? — спросил он.

— У нас есть жемчужина, — прошептала издалека Елена. Он понял, что этот звук был приглушенным смехом. — Это главное. Русалки будут жить.

В этот момент распахнулся ставень. Внутрь проник сумрак поздней ночи, превративший Елену в силуэт из кукольного театра.

— Я хочу взглянуть на жемчужину, — сказала она. — Иди сюда!

Он охотно последовал на этот призыв и удивился, когда Елена обняла его в темноте. Это не походило на чопорное, почти неприступное объятие Евгения.

— Спасибо тебе, — прошептала она.

Она быстро отпустила его и снова уселась под окном, и, вынув сокровище русалок из мешочка, протянула его Иоганну.