Мистик

Совершенно непонятно, как, но Вика заснула, всё ещё слыша двух этих человек у себя в голове. И снился ей дивно-спокойный, какой-то бархатный сон.

Она шла по полю, ярко-зелёная трава доставала ей до талии и касалась цветущими соцветиями. Вика свободно и глубоко дышала, выйдя вдруг на просёлочную извилистую дорогу. Вокруг была тишина, даже птицы не пели, всё будто замерло в ожидании. Подняв голову и прикрыв рукой глаза от яркого заходящего солнца, она увидела Мишу далеко впереди. Он брёл медленно, отчего-то опустив плечи и сгорбившись.

Вика хотела сделать рывок, чтобы быстро побежать, но её что-то остановило. Опустив взгляд вниз, она увидела детей, стоящих рядом и держащихся за её подол. Быстро схватив их за ручонки, она потянула по дороге, но они не хотели бежать, плакали, просили не спешить и вырывались. Увязнув в дорожной пыли босыми ногами, Вика в отчаянии подняла голову и вдруг увидела, что наступила ночь, Миша давно скрылся из вида, а вокруг мрачно и страшно, незнакомый лес, подступивший справа, чернел.

Она посадила Дину к себе на бедро, придерживая одной рукой, другой взяла за ручку сына и быстро пошла вперёд, ни за что не показывая детям, как ей страшно.

— Миша! — крикнула она. — Миша, подожди, мы пропадём без тебя! Как же ты без нас?

И тут кто-то из лесной темноты стал приближаться к ней. Медленно, двигаясь наперерез, бредя к дороге. Вика узнала Мишу и остановилась, он был совсем потерянный, грустно смотрел на неё и молчал. Потом как будто через силу разлепил губы и сказал не своим голосом: — Выходи за меня замуж, Вика. И будем вместе до конца.

Порывисто проснувшись, Вика обнаружила, что лежит у себя в постели номера, который они занимали уже полтора месяца, и с облегчением вздохнула. Сон оставлял тягостное впечатление и был совсем не понятен, но одно молодая женщина решила для себя точно — она остаётся.

Мистик всем рассказывал, что упал с мотоцикла, даже чуть ногу не поломал и сейчас из-за этого чуть прихрамывал.

— Да, брат, «Харлей» тебе бы запросто её сломал. Удивлён, что этого не произошло, — прохрипел в своей манере Пират.

Мужчины встретились взглядами, и Мистик отвёл его первым. Он решил не делать гиперпроблему из личных разборок с Миром. Он после этого не появился на посту ни разу. Говорили, что уехал по делам своей фирмы, но Мистик окончательно повесил на него ярлык труса. Никогда бы не подумал, что Мир такой. Вот что значит — не знаешь человека.

— Ты не слышал — Алик звонил Греку и доложил, как ты тут у нас поживаешь, — сказал Пират. Они вместе курили на террасе, оглядывая площадку внизу. Был уже вечер, и несколько молодых парнишек на спорт-байках приехали на «пост», чтобы провести время. С ними были длинноногие красавицы, раскованно смеявшиеся и пившие крепкие напитки стаканами. Мистик был с побитым лицом, но Пират с ухмылкой отметил, что это его ничуть не испортило, красавчик растерял какую-то женскую привлекательность и приобрёл довольно брутальный вид.

— И что?

— Тот говорил мало, но я так понял — остался тобой доволен.

— Я не ради него старался, — пожал плечами Мистик. — Ты же знаешь, его расположения мне уже не вернуть. Такой уж он человек. Если разочаровался — это навсегда, хоть вывернись наизнанку.

— Тебе виднее, но ты не отчаивайся, оставайся у нас в чапте. Снимешь в Ростове квартиру, мы тебя на работу куда-нибудь устроим, будешь в нашем отделении устраивать мероприятия, тебе и карты в руки.

— Спасибо, я подумаю, но мой дом — в Москве. Хотя Грек всё усложнит.

— Вернёшься в «Байк-центр»?

— Если позволят, — невесело отозвался Мистик.

Он повернул голову и увидел Вику, она собрала детей на прогулку. Всей ватагой они спускались по лестнице, потом взяли за обе руки маму и медленно пошли в поле. Сегодня похолодало, где-то на севере шли дожди, и поэтому небо то затягивало облаками, то вновь очищалось. Дети были одеты довольно тепло, да и она сама накинула тёплую куртку. На ногах — синие узкие джинсы.

— А с Викой что? Когда она поедет домой? — спросил Пират.

— Я не знаю, ей тут у вас понравилось, не хочет уезжать.

— Ты с ней — всё?

— Да, она свободна.

Пират усмехнулся, покачав головой. Если бы Мистик видел сейчас, как смотрит вслед этой женщине, то понял бы улыбку мужчины. Его слова явно расходились с мыслями, которые были скрыты глубоко внутри, в сердце.

— Подумай, пока она здесь, она стоит того, — небрежно бросил Пират.

— Да? У неё столько защитников и почитателей!

Пират хрипло, тихо рассмеялся.

— Да просто она интересная женщина, и какая разница, сколько у неё детей. Я с ней общался — баба многого натерпелась, теперь почти никому не верит. Ей будет сложно в жизни. Если бы захотела, могла бы заиметь много друзей, но она как улитка в раковине. Спряталась — и привет. А тебя смущает её детвора?

Мистик напряжённо передёрнул плечами: — И это тоже.

— Ну, тогда ясно. Тогда у вас ничего не будет, она же их не выкинет, они её дети.

— Да, я и не требую их куда-то девать. Просто не хочу таких проблем.

— Мистик, разбирайся сам, не буду лезть в твою жизнь, ни один мужик этого не любит, — похлопал Пират его по плечу и уже хотел отойти, выкинув сигарету, как вдруг Мистик спросил: — А что у неё с Миром?

— Так ты из-за Мира так напрягся?

— Нет, интересно. Мне не всё равно, что будет с ней.

— Мир трётся возле неё с самого начала, как только она приехала. Ему говорили, что она твоя подруга, но он мимо ушей пропустил. Алик его попросил помогать ей — продукты купить, подгузники и всё такое. Но, насколько я знаю, у неё с ним ничего нет. Они общались, но каждый вечер Мир уезжал домой, его байк ни разу на ночь не оставался на «посту». Если ты об этом спрашиваешь.

Мистик глубоко затянулся, смотря задумчивым взглядом поверх крыши летнего бара — в поле. Дорога из Ростова в Азов прямым полотном светилась закатом и как будто манила его.

— Пойду, предложу покататься Марине, — сказал он.

— А её сегодня нет здесь, у неё выходной, — сказал Пират. — Я думал, ты знаешь.

Мужчина огорчённо кивнул, и пошёл к себе в номер, чтобы просто посмотреть телевизор и выспаться.

Вика слышала, что он в номере и смотрит телевизор — слабые звуки доносились сюда, где она пыталась уснуть. Он был рядом, но всего лишь сосед, и только. Весь день она просто хотела непринуждённо подойти и заговорить, но дети не давали этого сделать, она же не могла их бросить. Да и возможности такой не было. До обеда она не видела его, после обеда только мельком — он курил на террасе и разговаривал с байкером по имени Пират. Вдоволь нагулявшись на поле, она вернулась с детьми, взяла ужин и поднялась в номер, так и не встретив Мишу.

Женщина была очень расстроена, потому что знала — каждый день будет одно и то же, у них нет путей, где бы они пересеклись… даже случайно.

Вика уложила спать своих детей, дождалась, пока они затихнут в постелях, и, надев куртку на плечи, вышла покурить на лестницу. Сев прямо на ступеньки, она уныло слушала весёлый смех гостей, приехавших сегодня на «пост». Ребята и девушки лет по восемнадцать-двадцать слишком много выпили, и Вике было интересно, как они собирались возвращаться домой на своих «пулях», как говорили байкеры о спортивных мотоциклах. Наверное, снимут комнаты в гостинице, они вполне могли себе это позволить, судя по их мотоциклам.

Она подумала о том, что как ни тяни, но придётся всё же вернуться домой. Рано или поздно, но придётся. Она жила в реальном мире, где мечты разбивались о быт и непонятную суету. Где ты бился, чтобы чего-то достичь и сделать, а это либо не замечалось, либо не принималось во внимание. Конечно, виноват был ты — плохо старался.

Ей придётся вернуться. Снова работа, квартира, няня, которую ей нашла Зоя. Ночью смена и не присядешь, потому что бегаешь от столика к столику, а утром, полуживая от усталости едешь домой, забираешь детей и несколько часов держишься, чтобы стоя не заснуть и заваливаешься с ними спать в обед, проваливаясь в сон до того, как заснут дети. Какие там мечты и надежды на Мишу — он недосягаем, как звезда на небе, мигающая из-за млечного пути.