Чёрный и Зоя. Без крыльев

Господь с тобой, Коля. Твой друг — Зоя».

«Спасибо за совет, я обязательно подумаю. Господь с тобой, Зоя, я это знаю. Так всегда было.

К.»

Новогодняя ночь стала временем надежд, которые вновь появились в душе. Как будто до этого не было боли и обиды, и всё у них со Славой было так, как она мечтала. Он говорил предельно откровенно, и это бросалось в глаза. Признался, что боится будущего, но понял, наконец, что им невозможно быть порознь.

За окном кухни быстро темнело, праздник приближался, а Зоя сидела на диване, откинувшись на спинку, и ощущала внутри себя комфортное, счастливое спокойствие. Он склонился рядом, заглядывая очень близко в глаза. Молодая женщина чувствовала на своей щеке его дыхание, внимательный, обволакивающий взгляд, и не было мгновений прекраснее, чем эти.

— Знаешь, Зоенька, я и обещать ничего не могу, но очень буду стараться не быть сволочью, это точно, — выдохнул он.

Ладонь мужчины несмело дотронулась до большого живота, и тут же с другой стороны получила толчок. Его губы дрогнули, в глазах всё так же был страх.

— Это она здоровается с тобой, папа, — тихо произнесла Зоя, и погладила его гладко выбритую щёку.

Чёрный повернул чуть голову и поцеловал молодую женщину, сразу же погружаясь с поцелуем в её сущность, с трудом осознавая, что ему нельзя обладать ею сейчас до конца из-за ребёнка.

— Ласковая моя, — пробормотал Чёрный, крепко обнимая хрупкие плечи Зои. — Я решил, что у нас будет много детей.

Зоя отшатнулась от него, распахнув в немом удивлении глаза, и в то же время мужчина увидел в них какое-то облегчение и самую явную, пока несмелую, радость.

— Да, не смотри на меня так, — блеснул он зубами на смуглом лице. — Когда ты упала, я пообещал это себе, если с тобой и с ребёнком всё будет в порядке.

— Глупенький, — улыбнулась Зоя, — ты ведь совсем не хотел этого.

— Знаю, но у меня женщина, которая для этого подходит идеально. Ты будешь матерью моих детей, — чётко произнёс он, — и больше никто. Моя чистая, добрая, самая любимая Зоенька.

Молодую женщину душили слёзы, было заметно, что он многое передумал за эти дни после случившегося и очень испугался за неё, а это означало, что ему она далеко не безразлична. Как и их ребёнок. Она закрыла глаза, и смазано поцеловала губы мужчины, не в силах что-либо сказать. Новогодняя ночь началась.

На открытие мотосезона съехалось много гостей, и Грек с Никой встречали их прямо во дворе «Байк-центра» после того, как возглавляли мотоколонну. Бессменный президент «Железных волков» не переставал здороваться с друзьями и знакомыми, переходя от одной группы к другой. Кто-то подал ему бокал с шампанским, но он отказался, улыбаясь, и взял с подноса сразу бутылку, отхлебнув из неё.

Ника была одета в белые джинсы, сапоги на высокой шпильке из серебристой кожи, и пелерину цвета слоновой кости с золотыми шнурами. Эта ослепительно красивая блондинка дополняла Грека, излучая обаяние и шарм.

Вдруг в тот момент, когда они уже хотели зайти внутрь клуба «Прист», появилась ещё одна пара на новеньком, сверкающем хромом мотоцикле. Знающие байкеры с уважением проводили его взглядом, отмечая, что владелец сильно постарался, чтобы сделать его эксклюзивным, и у него неплохо получилось. Они проехали сначала на стоянку, и оттуда подошли к Греку и Нике.

Та склонилась к плечу своего мужчины и легонько дёрнула его за рукав.

— Ты видишь их?

Грек замотал головой, пока глаза не остановились на темноволосом мужчине и его спутнице — блондинке с длинными, очень красивыми волосами, лежавшими чуть растрёпанными из-за ветра на плечах. Оба они были в кожаных куртках и джинсах.

— Чёрный! — воскликнул громовым голосом Грек так, что ребята вокруг стали оборачиваться. — Здравия, что же ты не хвастаешься?

— Хвастаюсь, — чуть смущённо улыбнулся мужчина, обхватывая талию Зои. — У нас дочери сегодня месяц, можно поздравлять и отмечать.

— Бессовестная ты личность, — покачала головой Ника. — Даже не приехал в апреле.

Тот развёл руками:

— Был занят, помогал Зое. Это не так и легко…

Грек довольно усмехнулся:

— Какие твои годы, раз одомашнили тебя, это всё, глухо. Будешь каждый год стирать новые пелёнки.

Зоя напряглась при этих словах, тревожно бросив взгляд на профиль любимого. Но в полумраке было сложно определить, задели ли того слава Грека.

— Сейчас мы тебя поздравим, кобель, — потрепал по плечу его Грек, — как девочка, надеюсь, на маму похожа? Ты чёрным не зря называешься у нас, зачем это девчонке?

— Она как раз на меня похожа, — самодовольно высказался Чёрный, — глазки только синие, как у Зои.

Они все зашли в клуб, и сразу поднялись на места для вип-столиков, где уже был накрыт широкий стол с холодными закусками.

— Вы надолго? — вполголоса спросила Ника Зою.

Та покачала головой.

— Нет, оставили Машу с мамой Славы, часа два максимум.

— Кормишь?

Зоя кивнула.

Ника ободряюще улыбнулась:

— Вот видишь, я же тебе говорила, — тихо сказала она, кивая на Чёрного и напоминая старый разговор о том, как Зоя должна держаться по отношению к нему.

Он отошёл от общественных дел мотоклуба, и в феврале стал работать в «Wolf Еngineering» механиком. Придумывал дизайн мотоциклов, комплектующих и аксессуаров, выполняя их совместно с ребятами. Грек жалел о том, что мужчина решил для себя в ущерб клубу, но не стал настаивать, зная, что травма и операция головы не прошли для Чёрного даром. До сих пор иногда мучили головные боли, о чём тот не любил говорить. На вечеринках он почти не появлялся, даже после рождения дочери заявил, что должен пройти месяц, тогда приедет и отпразднует как следует. По слухам от Мистика до Грека стали долетать совсем немыслимые вещи о том, что Чёрный стал ходить в церковь каждое воскресенье вместе с Зоей.

— Ну, рассказывай, Чёрный, как жизнь осёдлая и тоскливая? — спросил Герцог, белозубо ухмыляясь. С некоторым превосходством он оглядывал какого-то тихого друга, и обнимал очень худую девушку в одном лифчике и юбке, не прикрывающей полностью ягодицы. Иры с ним рядом давно не было, она не вернулась в Ростов, но у «Железных волков» больше не появлялась.

От его вопроса Зоя как-то съёжилась. Женщина уже села рядом с любимым и оглядывала стол, думая, что ей можно, а что нельзя есть, и тут прозвучало это. Поднимать взгляд на Славу она даже не решалась. То, что назревало с зимы, должно было произойти сегодня.

31 декабря он будто отрёкся от своего прошлого, и они стали жить по-другому. Зоя видела, что очень во многом Слава наступает себе на горло, и боялась, что однажды сорвётся, как это уже было. Начнётся тяга к свободной жизни и нравам, которые переборют всё хорошее, чему он научился за эти месяцы.

Он не говорил ей ни одного грубого слова. Если они и ссорились, то ненадолго, тут же выясняя отношения и мирясь. Он ни разу не напился, в их квартире спиртное вообще не появлялось. Он прошёл полное обследование у врачей и получил добро на вождение мотоциклом. А в феврале стал заниматься своим любимым делом — кастомайзингом.

В нём как будто что-то родилось новое, светлое. Однажды утром в воскресенье, когда она с большим трудом собиралась в церковь, он вызвался с ней якобы проводить, сказал, что с таким животом её нельзя выпускать из квартиры одну. И Зоя увидела, что он там что-то почувствовал. С того момента они регулярно ходили в церковь и даже причащались.

Сегодня в первый раз приехали в «Байк-центр». Зоя понимала, что совсем без этих вечеринок будет невозможно, ведь он полноправный член мотоклуба.

— Жутко не высыпаюсь, скучать точно не приходится, — услышала она тёплый голос любимого, и в груди немного отлегло.

— Да? — скривился Герцог. — Представляю…

— Да ни хрена ты не представляешь, — махнул рукой Грек, другой обнимая за шею Нику, отчего та закатила глаза к потолку. — Что такое семья, откуда ты знаешь? Вон — развлекайся в своё удовольствие до поры до времени. Но и мы ещё покажем, да, Чёрный? Я тебя не видел в мотоколонне сегодня.