Страница 28 из 68
Рассматриваю фотографии своей давней знакомой, когда-то единственной подруги по сборной.
Кьяра Ноллан. Она всегда была второй в команде. Второй после меня.
Ни к чему мое падение ее не привело.
Я закрылась тогда. Больше не смотрела соревнования по телевизору. Ничего не хотела знать. Ни имен, ни чужих побед.
Раны не заживали долго, да и тело…
Руку я с нуля разрабатывала. И если бы не Джулс, далекая от спорта веселая дочка состоятельных родителей, с которой мы случайно познакомились на общей пати, я бы осталась калекой и ущербной поломанной девчонкой.
Она буквально силой притащила меня в танцевальный класс. Расшевелила и я ей безоговорочно доверилась, так как Лоренс всегда шла тараном и была слишком далека от спортивного мира. От моего мира…
Гор молчит, не произносит ни слова. Дает мне осмыслить все, что я читаю. Злорадства не испытываю. За любое преступление следует расплата, и даже если правосудие бездействует, то в случае Ноллан провидение расставило все на свои места.
Она так и не поднялась на олимпийский пьедестал.
Ухмыляюсь горько. Убрать конкурента не означает занять его место. Даже если ты и второй по счету в сборной.
Перед глазами темнеет и я возвращаюсь в раздевалку.
Юная спортсменка собирает рюкзак после тренировки и веселый окрик заставляет ее поднять голову, улыбнуться, глядя в лисье лицо Кьяры с резкими чертами и излишне длинным носом.
– Иза! Тот трюк, как ты его сделала?!
– Ты имеешь в виду “мертвую петлю”? – улыбаюсь беззаботно, воодушевленная невероятным открытием. Мое тело совершило практически невозможный кульбит.
– Я не знаю… Кьяр, не знаю. Просто рискнула… Почувствовала, что смогу.
Моя подруга мне не верит. А я слишком окрылена своим достижением, чтобы видеть что-то неладное.
– Ты возьмешь золото на Олимпиаде.
Странное выражение на юном лице Ноллан я воспринимаю радостью за меня. Но я слишком наивна и не замечаю подвоха.
Кьяра. Моя подруга. Моя конкурентка. Старше меня на полтора года.
В спорте каждый месяц на счету. Эта Олимпиада была ее шансом. Она хотела, чтобы я осталась в юниорах, но тренер принял решение включить Изабель Фостер в основной состав сборной.
У меня появилась возможность идти с тяжеловесами в ногу. Я была самой младшей в команде…
Подруга хватает свой рюкзак и встает, а затем подрывается ко мне, обнимает:
– Я рада за тебя, Иза! – целует меня в щеки, а я хохочу в ответ, опьяненная своим успехом.
– Давай в кафешку! Угощаю! Нужно отметить!
– Спасибо, Кьяра! Я так рада, что ты рядом, – проговариваю искренне, думая, что передо мною друг.
А на следующий день…
Гимнастки Изабель Фостер не стало. Она вылетела из сборной и из спорта.
Гор заставляет меня обхватить стакан. Я пью, не замечаю, как горло опаляет огнем. Поднимаю взгляд на мужчину, который по щелчку пальцев раскрыл тайну моего прошлого.
Догадывалась ли я за столько лет, кто именно заставил меня сойти с дистанции?!
Нет.
Я просто закрыла эту дверь наглухо. Отгородилась, чтобы спастись, чтобы не сломаться от жесточайшей депрессии, в которую рухнула с высоты снаряда.
– Что мне с ней сделать, Белла?
– Я не хочу ничего, Гор. Ничего не хочу. Все прошло…
– Белла, – теплая сухая рука опускается на мою щеку, протирает мокрую соленую дорожку, – ты должна знать, красивая, жизнь – судья каких поискать, и она поплатилась, но я могу добавить проблем. Могу превратить остаток ее дней в жесточайший ад.
Верю. Каждому слову верю. Передо мной сам Дьявол. Жуткий сейчас. Так похожий на Мефистофеля…
Холодными пальцами вцепляюсь в его руку, но не отнимаю мужскую ладонь от лица. Пальцы переплетаю, пытаюсь достучаться:
– Не нужно, Гор. Я не хочу. Я справилась. Ушло все. Мстить – это душу свою выкорчевывать. Я верю, что все у меня будет хорошо, несмотря ни на что. Я справилась тогда. Справляюсь сейчас…
Улыбается как-то по-особенному и опять морщинки вокруг глаз лучами расходятся, все-таки отнимаю его руку от себя.
Встаю. Отхожу. Я не могу. Гор слишком близко. Он умен и опасен.
Смотрит пристально, взглядом цепляет.
– Твое решение, Изабель. Я его принимаю. Можешь идти работать.
Вот он – вершитель судеб. Тот, кто может решать, кому жить, а кому нет.
То, что Кириан так хладнокровно способен вершить правосудие, ломать и калечить судьбы, даже для справедливой мести, лишь пугает…
Он переломит и праха не останется...
Глава 25
Выхожу из кабинета, сжимая в руках документы. Кириан меня полностью выбил из привычной брони. Заставил улитку выползти из раковины. Замираю на секунду в проходе и руками дотрагиваюсь до горящих губ. Едва стою.
Тело живет своей жизнью, помнит ласку грубой руки. Слишком многое пришлось испытать за такой короткий промежуток времени. Кажется, что меня на смертельном аттракционе прокатил.
Я побывала мишенью, в которую опытный стрелок метал ножи. Гор вывел меня на эмоции. Не щадя. Облапал всю. Дал понять, что я в его огромных смуглых руках, как зверек, загнанный в угол. А хищник нависает, решает, жить мне или умереть в его когтях.
Заставляю себя передвигаться, иду как пьяная. Спускаюсь по лестницам. И постепенно беру чувства под контроль.
Стоит показаться среди коллектива, как на меня направляются взгляды.
Закрываюсь и где-то внутри проскакивает мысль, что и здесь Кириан все просчитал. Он не дал мне времени на передышку, не позволил жалеть себя. Я привыкла держать лицо при любом раскладе.
Под стихающий гул голосов захожу в гримерку. Уверенная, с высоко поднятой головой.
То, что случилось в Вегасе, должно остаться в Вегасе.
Заезженная фраза, но чутка переиначив, могу сказать следующее: то, что случилось в кабинете у Кириана, должно остаться там.
Точно так же, как и мое прошлое. Подхожу к своему столику и открываю личный шкафчик. Закидываю бумаги и закрываю на замок.
Дома подожгу эти проклятые листки и с упоением буду наблюдать, как пламя пожирает последнее напоминание о том, что произошло с прежней Изабель.
Я выросла, зачерствела и научилась бить в ответ.
Выпрямляюсь и смотрю на себя в зеркало.
Глаза горят, как у больной, на щеках румянец. Губы припухли то ли из-за слез, то ли от того, что их терзал страстный мужчина.
Отгоняю мысли. Не хочу ни о чем думать. Суматоха, смех, визг отвлекают. И шепотки за спиной:
– Хозяин, походу, уже ее оприходовал… – шепчет красотка в одеждах для восточного танца.
– Стопудово трахнул… - отвечает рыжая подружка.
– Везет суке, – это уже другая пара танцовщиц обсуждает.
– После Кириана, Анджелина говорит, вообще на ногах стоять не может. А эту, видно, по-быстрому. Всунул-вынул.
Беру помаду, нарочито медленно крашу губы.
– Смотрю, всем интересно, как именно хозяин меня поимел?!
Разворачиваюсь к замершим от моего нахальства девицам.
– Кому интересно, в каких позах Гор трахает своих личных шлюх, можете спросить прямо у босса. Кстати, мы не представлены. Хэлло всем! Меня зовут Изабель, и я не терплю, когда меня обсуждают “как бы” за спиной. Со мной лучше дружить. Ну или как минимум не воевать.
Кажется, мои слова повисают в воздухе, растягиваю губы еще шире. Я могу быть первоклассной сукой. Здесь как в покере. Держи лицо. Подавляй стадный инстинкт. Дай понять, что у тебя на руках флэш-рояль, даже если по факту вшивое каре.
Звенящий от напряжения голос имеет эффект автоматной очереди.
– Права качать не рановато ли?
Застывшая в дверях Анджелина бледновата и в глазах ледяное пламя, волна ее презрения похожа на вязкий кисель, которым меня обливают.
Пожимаю плечами и не успеваю ответить. Гробовую тишину гримерки нарушает механический голос: