Птичка

Девушка замкнулась, никому было нельзя говорить о своей тайне, её ждали унижения, позор и насмешки, а родители бы просто убили. Они были очень строгих нравов, и всегда считали жизнь — тщательно спланированным планом. Детство, юность, учёба, зрелость, замужество, работа, дети. И только так.

Мелькнула мысль о том, чтобы избавиться от ребёнка, и девушка тут же себя возненавидела за это. Тогда уж сразу самой себя убить, чем жить дальше с мыслью, что она вырезала своего и Мишиного малыша.

Начались её настоящие мучения. В больницу она пойти не решалась, опасаясь, что дома как-то об этом узнают родители. А между тем Таню начала мучить сильная, безвыходная тошнота. Девушка страдала физически, боялась, что мама догадается, и одновременно хотела умереть. Мысль о смерти вполне реально возникала в голове, и уже не пугала.

После того, как она натолкнулась на холодность и презрение его родителей и Тима, Таня совсем отчаялась. Ей было необходимо сообщить Мише, чтобы спросить — что ей делать. Им нужно было пожениться, или… если бы он не захотел, тогда Таня должна была что-то предпринять сама… с собой.

Ей всегда внушали, что есть безвыходные ситуации, и в них лучше просто не попадать. А она вот попала. У неё нет ничего, кроме мечты об образовании, не ахти какой работы, семнадцати лет и любимом, о котором она даже не слышала уже два месяца. Это и была безвыходная ситуация, то есть тупик. Рожать ей никто не даст, мама насильно отведёт её если не на аборт, то на искусственные роды. А сама Таня себя и ребёнка не прокормит.

Девушка в первый раз пришла домой к Мише, чтобы узнать, где он и как с ним связаться, в воскресенье. Вся семья была дома, она приготовилась искренне поговорить, попросить прощения, долго готовилась к этому, очень сильно переживая.

Открыл отец Миши и медленно осмотрел её пронзительным, мрачным взглядом. Сердечко девушки ёкнуло, он напомнил ей Мишу, по которому она очень скучала.

— Здравствуйте, — вежливо и тихо произнесла она.

Он не ответил, глядя прямо в глаза.

Таня мгновенно поняла, что он не скажет ей о том, что она хочет, никак не поможет, и чтобы паника не затопила сердце, стала играть заученную роль, торопясь и заикаясь.

— Мне… можно мне узнать, когда приедет Миша?

— Зачем?

— Я… мне нужно с ним поговорить, увидеть его…

— Не знаю, когда приедет, и лучше тебе не видеть его. Для него так будет лучше.

Сказав это, Чёрный закрыл перед носом девушки дверь.

У Тани возникло чувство, что ей резко перекрыли кислород. Она отчаялась.

Но уже неделю спустя, когда от тошноты нельзя было ни о чём больше и думать, она решилась пойти снова. У неё не было времени ждать. Сколько она сможет скрывать беременность, пока её не станет заметно? Уже третий месяц, и ей казалось, что джинсы стали все давить на живот, застегнуть их, и проходить так весь день было невозможно. Она расстёгивала и пуговицы, и молнии штанов под кофточками, чтобы было не видно.

На этот раз Чёрный не стал с ней разговаривать, просто закрыв дверь. Таня поняла, что ей нужно попасть в будний день, когда мужчины не будет дома и откроет Зоя. Она ведь женщина, она должна понять.

Но синие глаза женщина подозрительно и хмуро оглядели девушку. Она сказала сразу, не дав ничего сказать Тане, что из-за неё в их семье произошла трагедия, и ей бы не хотелось видеть её снова. Зоя была вежлива, а эффект был тот же, что и от молчания её мужа. Они Таню считали виновницей всего, что произошло, и потому не хотели, чтобы она лезла в их семью снова.

Таня не знала, что делать дальше, как неожиданно позвонил Миша. Он говорил так быстро, что было понятно, ему не разрешено разговаривать по телефону, и он это делает незаконно.

— Танюша, не волнуйся, я приеду. Может быть, очень скоро. Я тут у одного крутого мужика живу, как в тюрьме. У тебя как — всё нормально?

— Миша, — выдохнула она и заплакала в трубку, в самый ответственный момент не в силах что-нибудь сказать.

— Не плачь, красавица, я тебя целую, пока.

С ней случилась настоящая истерика после того, как в трубке послышались гудки.

Но на следующий день в голове созрел другой план — пойти к Тиму. Попросить прощения и для Миши тоже. Потому что он был ей нужен, как воздух.

Дома его невозможно было вызвать, поэтому Таня отправилась после работы, поздним вечером, в место, куда Тим приводил её неоднократно. Это был один из гаражей напротив дома Тима, он принадлежал одному из его друзей — Лёше. Тот увлекался мотоциклами, правда, не так серьёзно, как Миша.

Девушка через дождь дошла по темноте до ворот гаража, убедилась, что ребята там есть, и, постучав, вошла. Она скрывала нервную дрожь даже от самой себя — надежда на то, что у неё когда-нибудь ещё будет всё хорошо, уже давно растаяла. Но девушка продолжала бороться, уже зная, что она решится на отчаянный шаг — самоубийство. Клубок из роковых событий закрутил её, и оставалось только верить в чудо. Она это всё начала — она и закончит.

Внутри было сухо и тепло, пахло песком и машинным маслом вперемешку с бензином. В гараже было четверо парней и девушка, которую раньше Таня не видела здесь, но знала, что это Люся Межова из соседней школы. Тим, увидев Таню, поперхнулся пивом и поднял удивлённо брови.

— Ни хрена себе — кто явился! — произнёс он громко, и все засмеялись.

Таня осталась стоять возле холодных ворот, переводя взгляд с Тима на его друзей.

— Привет, — кивнула несмело Таня, потом Тиму ещё раз — в особенности. — Можно с тобой поговорить?

— Ты пришла говорить? — подчеркнул он. — О чём?

— Мне очень нужно, чтобы ты сказал, где Миша. Это вопрос… жизни и смерти, — замявшись, сказала девушка серьёзно, замечая скользкие усмешки его друзей.

— Ух ты! Всё так серьёзно? — издевался он, развязно подойдя к ней. — А со мной было несерьёзно?

Таня затравленно взглянула на него и произнесла: — Давай выйдем и поговорим?

— Да не хочу я под дождь! От тебя вот пар идёт, замёрзла, наверное, — наигранно участливо сказал Тим.

— Я правда очень тебя прошу, скажи, как можно связаться с Мишей? — тоскливо спросила она, зная заранее, что он ответит — ничего.

— Не знаю, да мне и всё равно. Я ему знаешь, что пообещал перед тем, как он чуть не замочил меня? Что когда тебя встречу, дам тебе то, что ты заслужила.

Тим вплотную подошёл к ней и положил руки по обе стороны от девушки, прижав её к сырым воротам.

Таня смотрела ему в глаза взглядом непокорённой, хоть и побитой волчицы.

— Тима, ты ведь не такой, что с тобой произошло? — тихо спросила она. — Помоги мне! Больше мне не к кому пойти.

Он усмехнулся: — Он уже забыл о тебе, ты не в курсе? И вообще, с какой стати мне тебе помогать? Ты что сделала, когда я тебя ненадолго отпустил из поля зрения?

— Стала трахаться с твоим братом! — выкрикнул грубоватый голос Люси, и все друзья Тима засмеялись.

Он опустил голову и поцеловал губы своей бывшей девушки. Она отвернулась, положив ладони ему на грудь.

— Тима, пожалуйста…

— Да пошла ты знаешь куда? — обозлился он, наклоняясь к самому ушку девушки и шепча ей эти слова. — Я ненавижу и тебя, и брата. Теперь у вас всё плохо, а значит, мне хоро…

— Я жду ребёнка, Тима, — пробормотала она, и по его лицу пробежала судорога от этих слов. — Если не увижу Мишу — мне конец. На самом деле — конец, Тима. Ты знаешь.

Он оттолкнулся от ворот гаража и отошёл от неё. Было видно, что внутри парня происходит жестокая, немилосердная борьба.

Таня постояла какое-то время молча, понурив голову, взглянула на его затылок и вышла. Спотыкаясь, девушка шла в глухой темноте, а горькие, ядовитые слёзы смешивались с кислой серой водой неба. Но вдруг кто-то нагнал её, схватил за руку и потянул за собой — это был Тим, опустив голову в высокий воротник кожаной куртки.

Ни о чём не спрашивая друг друга, ничего не говоря, они дошли до его дома, зашли почему-то в соседний подъезд и поднялись на самый верхний этаж.