Птичка

Объяснившись с отцом на предмет причины драки с Тимом, Миша остался недоволен разговором. Он видел, что и родитель только посмеивался и не верил в силу чувств своего среднего сына. Одна мама, внимательно глядя на него, всё правильно понимала своим бесконечно чутким сердцем.

Миша сдал сессию, провёл два концерта своей группы, и оба раза в «Байк-центре». На «Байк-шоу» им предстояло выступать с несколькими своими композициями. Уровень международного шоу Мишу воодушевлял, ведь это отличная возможность, что тебя заметят.

Танюша не поступила в МГИМО — университет МИД России, очень расстроилась и буквально опустила руки. До проходного балла ей не хватило одного. Она решила попытаться ещё на следующий год, устроилась на работу в небольшой продуктовый магазин продавцом.

Бабушка её умерла как раз накануне выпускного, и девушка не присутствовала на празднике. Миша тогда не видел её больше недели. Потом они наконец встретились, и он ужаснулся, насколько осунулась и похудела девушка, переживая смерть близкого человека.

Тимофей поступил туда, куда не смогла Таня, причём на бюджет, и всё лето пропадал со своими друзьями, редко появляясь дома. С Мишей они если и встречались, то как соседи по подъезду, даже не здороваясь.

— Миша, ты понимаешь, что поступил низко? — спросила его как-то накануне шоу мама. Он лежал в гостиной и смотрел телевизор. Отца уже не было как недели две дома, был в Питере на подготовке с мотоклубом, они семьёй должны были ехать со дня на день. И вдруг мама такое заявила, стоя перед ним.

Миша взглянул на неё и недовольно нахмурил брови.

— Мам, ты что? — спросил он.

— Ты разве не замечаешь, как изменился Тима?

— Как? Я причём?

— Ты ещё смеешь говорить, что ни при чём? Какие у тебя отношения с Таней?

— Самые серьёзные, мам, не волнуйся, — ответил он глухо. — Я думал, ты мне доверяешь.

— Миша, ты знаешь, что я тебя всегда понимаю. Но не в этот раз. Вы с Таней разрушили жизнь Тимофею. Разве не видишь, что с ним происходит? Я не удивлюсь, если он заявит, что не будет учиться.

— Мам, я всё-таки не пойму, причём здесь мы с Таней? Так получилось, никто это не планировал…

— Не лги мне! — властным голосом, от которого у Миши зазвенело в голове, произнесла Зоя. — Я знаю, что ты всё делал, чтобы девушка заметила тебя. Зачем? Ради чего? Почему ты добился того, чтобы она рассталась с Тимом? А теперь она тебе уже не нужна?

— Нет! Я встречаюсь с ней, ты не слышала, я говорил! Я серьёзно к ней отношусь, мне она очень нравится.

— Значит, это она виновата в том, что между вами с братом происходит? Она же любила Тима!

— Да откуда она его любила, за ручки держались…

— Миша, не груби!

— Прости, я не хотел. Они просто дружили.

— Миша, я надеюсь, ты не наделаешь глупостей и не уничтожишь её? Сердце очень легко разбить, собрать почти никому не удаётся.

— Я понял.

— И всё-таки, сынок, ты поступил низко. Тима твой брат.

— Я тут ни при чём, это всё, — он помахал в воздухе рукой совсем, как отец, — чувства.

Зоя внимательно оглядела худое лицо сына с синяками под глазами.

— За свои чувства приходится отвечать, Миша, я надеюсь, ты это понимаешь.

Все давили вокруг на него. Никто не верил в то, что он способен на какие-то сильные и прочные связи.

Птичка, ходившая, как сомнамбула и ни с кем не разговаривающая, думающая о чём-то своём, почти не бывала дома последнюю неделю. Где она пропадала — никто не знал. Матери сестра не говорила, а когда спрашивал Миша, она загадочно улыбалась и отвечала: — А ты где бываешь? Там и я.

Из чего он понимал, что у неё бурный, яркий роман. И он даже догадывался — с кем. Тот самый Хорт, президент «Hard Motors» снова был в Москве.

Мише это не понравилось, он слишком хорошо помнил её пустой взгляд, который у неё был после первого свидания с этим бывшим дружком.

Вся душа сестры вывернулась наизнанку, она снова любила.

Это было заметно по дымчатому, цвета мутной синевы, взгляду, который появился у неё. Она будто нырнула на огромную глубину с высоты, и ей всё равно, вынырнет ли наружу.

Брат из-за этого нервничал, в семье образовалась эмоциональная яма.

Птичка бросилась в старую связь, Тим сделал из себя жертву и стал «плохишом». Мама была от этого на постоянном взводе, она переживала и нервничала, приглядываясь к своим детям и лишний раз боясь спросить о том, что происходит. Все они ничего не говорили, скрывая чувства. Ещё и отца дома не было — поддержать Зою было некому.

Уезжая, он сказал: — Буду звонить каждый день, держи всё под контролем без меня.

Как будто чьи-то чувства можно удержать.

Мише было жаль мать, она не знала, как вести себя с повзрослевшими и такими разными детьми, у которых куча своих собственных, личных проблем. И которые злились, если она пробовала вмешиваться.

Миша в этот же вечер приехал под подъезд Тани и ждал, пока выйдет девушка. Она появилась, когда уже стемнело. В синих шортах из хлопка и майке без рукавов девушка выглядела моложе своих семнадцати.

Он оглядел хвост из светло-русых волос на макушке, отчего тонкое лицо открывалось полностью, и было заметно, что Таня сильно похудела.

— Куда-нибудь поедем сегодня? — спросил он, обняв её и обхватив бёдра девушки.

— Ты завтра уезжаешь? — тихо поинтересовалась она, заранее загрустив.

— Да, поехали со мной?

— Я не могу, ты же знаешь, кто ж меня отпустит? Мама сразу посадит под замок, если узнает, куда я еду. Она ведь даже не знает, что я рассталась с Тимом и встречаюсь с тобой.

— Да? Почему ты ей не скажешь?

— Ты её не знаешь. Она всегда хотела, чтобы я встречалась только с одним мальчиком и потом вышла за него замуж. Но, наверное, так не бывает… в жизни. Она будет переживать, а сейчас ей и так тяжело.

— Ты думаешь, что не бывает так, как ты сказала? — задумчиво спросил он. — Ты могла бы вполне выйти за Тима через несколько лет, когда вы оба доучились и нашли работу.

Таня в темноте молчала, потом ласково обхватила его тёмную голову, и поцеловала волосы.

— Всё вышло по-другому, я теперь с тобой и люблю тебя, — призналась она. — Не знала, что такое может произойти. Тима я как будто и не любила, к тебе у меня другие чувства.

— Я знаю, — улыбнулся он и поймал её губы в поцелуй, — и я тоже люблю тебя, Танюша.

Поехали куда-нибудь отсюда, — выдохнул он.

Подождав, пока девушка сядет за спиной на мотоцикл, он завёл двигатель и медленно двинулся за город.

Занятия любовью на природе были для них уже привычными и нравились обоим. Он отвозил её в подмосковный лес, там влюблённые проводили нежные, страстные часы, познавая друг друга. Таня больше не стеснялась и не жаловалась на боль. Миша был молодой, но внимательный любовник, главным для него было доставить удовольствие девушке.

Кроме секса ему нравились те минуты близости, когда они лежали рядом после и о чём-нибудь разговаривали. Чаще всего, они рассказывали о себе, пытаясь поделиться друг с другом и узнать больше.

У Миши в кофре «Харлея» было отличное тонкое покрывало, на котором всё и происходило.

— Миш, почему ты не сразу… не сразу надеваешь презерватив? — тревожно спросила девушка, лёжа на худой груди любимого после того, как они оба забылись в ласках.

— Не страшно, Танюша, — погладил он её по щеке, — в нужный момент он на мне.

— Мне это не нравится, прошу тебя, давай будем аккуратнее? Ты же ведь не хочешь детей?

— Детей? — голос его сел от нервных ноток. — Я бы не брал в руки резинку, если бы хотел детей.

— Тогда, пожалуйста… делай всё по инструкции, как там написано.

— Не волнуйся, ты просто такая девочка, я не могу тратить время на резину, у меня голова отключается. Но я ж говорю — я не забываю о нём, не бойся.

— Я, наверное, не смогла бы сделать аборт, — серьёзно и грустно сказала она. — Легче умереть самой.

Миша напрягся: — Что у тебя за мысли? Не надо тебе будет делать аборт.