Страница 35 из 71
Прятаться или убегать я и не подумал. Зачем? Паранойя, конечно, наше всё, но и с ума сходить не следует. Человек у помойки — дело бытовое, обычное, а вот бегающий по ночам типчик привлечёт всех, кого не надо.
Усмехнувшись, я без спешки пошёл обратно, к подъезду.
— Молодой человек! — игриво, с хрипотцой обратилась ко мне подгулявшая особа, каким-то чудом различив мой силуэт. — Помогите даме.
Вот привязалась!
Сделав «морду кирпичом», попробовал отмолчаться. Пройдёт и забудет, а мне досужие разговоры с пьяными женщинами ни к чему.
— Молодой человек, ну помогите, пожалуйста… — бочкообразная фигура прекратила танец и, переваливаясь на коротких ногах, пошла мне наперерез. — Я вас хочу спросить о важном…
Чудно… Я её вполне нормально понимал, почти не замечая пропущенных или изменённых звуков. Помогли наушнички, толково Брок придумал.
— Ну? — деваться от назойливой особы оказалось некуда. Толстая фигура, верно определив направление моего движения, почти перекрыла линию «помойка — подъезд».
— Давайте прогуляемся. Какая ночь!.. Вы один, я одинока, познакомимся.
Женщина подошла поближе, давая себя рассмотреть. Обычная тётка категории «тридцать с плюсом», в обычной блузе и юбке, минимум раскраски на физиономии, волосы собраны в пучок на затылке. Вроде крашенные… На плече — сумка, в руке — плоская бутылка с ополовиненным содержимым. На шлюху или искательницу приключений не похожа.
Вот только лицо подкачало. Одутловатое, с мешками под глазами, выдававшими любительницу заложить за воротник. И пахло от неё соответственно — смесью алкоголя и желудочной отрыжки.
Приняв моё молчание за заинтересованность, она попыталась кокетничать, напропалую мешая заигрывание с жалобами:
— Вы такой смелый… Не боитесь по темноте гулять… А я боюсь, — ненатуральный всхлип. — И встретить меня некому. Того и гляди, изнасилуют или побьют…
— Сидите дома.
— И рада бы, — ободрилась она тем, что я решился ей ответить. — Но работаю почти до утра. Приходится каждый день рисковать… А знаете, какие вокруг преступники?! Ни стыла, ни совести у них.
Устав говорить, женщина, не поморщившись, отхлебнула из бутылки. Протянула её мне.
Отказался. Тогда она, отсалютовав стекляшкой, сделала очередной глоток, отточенным движением закрутила крышку и растянула губы в улыбке:
— Я — Мелисса.
— Гурут, — припомнил я имя предводителя сироток.
— Очень приятно, — подпитая особа попыталась изобразить книксен, однако покачнулась и едва удержала равновесие.
Внезапный приступ концентрации, нацеленный на сохранение тела в вертикальном положении, явно всколыхнул в тётке все употреблённые объёмы алкоголя, заставив их массированно ударить прямёхонько в мозг.
Выразилось это в сбивчивой, с придыханием, скороговорке:
— Пойдёмте ко мне. Я рядом живу, и любовница хорошая… Этаж у меня первый, жена найдёт — в окно выпрыгнуть проще простого. Детей нет, никто нас не побеспокоит…
Пухлая рука цапнула меня за футболку, притягивая к разгорячённому организму неконтролирующей себя женщины. Допилась тётка, первому встречному себя предлагает. Хотя, кто их знает, местных этих, может, у них это в порядке вещей. Или вообще, так и должно быть. Согласиться, что ли? А вдруг совсем не так?
Фу, как же от неё разит…
— Нет, спасибо. Я не по тем делам, — фраза получилась двусмысленной, но подействовала на Мелиссу отрезвляюще.
— А, — устало протянула она, разом теряя ко мне всякий интерес, — убеждённый заднепроходец… Развелось же вас…
Отпустив одежду и совершив внушительный глоток из бутылки, подгулявшая особа, тяжело ступая, побрела дальше, демонстрируя испорченное настроение и крах всех надежд.
Дав толстухе отойти до предела видимости, я проследовал за ней. Не давала мне покоя пустующее по ночам жильё, о котором мало кто знает. Прямо зацепило за живое. Заодно и пьяную болтовню проверю.
Женщина не обманула. Снова запев, она дошла до соседней многоэтажки, свернула в подъезд, а через минуту в угловой квартире, окнами во двор, вспыхнул свет. Сразу в трёх окнах. В среднем отчётливо ярко, в соседних — приглушённее. Минимум две комнаты… У нас апартаменты поскромнее будут. Кухня да гостиная-спальная. А у неё все удобства…
Вернувшись к сослуживцам и отметив их здоровый, крепкий сон, я включил оставленный на зарядке планшет, завалился на койку и нащупал припрятанные под подушкой наушники.
Радио запело:
— Неверна-а-ая любо-о-овь…
***
История о знакомстве с Мелиссой вызвала бурное обсуждение. Сквоч веселился, пошловато комментируя возможные развития событий; Ежи, наоборот, надолго затих, заинтригованный графиком работы женщины и шаговой доступностью перспективной квартирки.
Вволю наслушавшись однообразных фантазий бесфамильного, он неуверенно излил свои умозаключения:
— Я бы познакомился. Во сколько, говоришь, она с работы чешет?
— На время не смотрел. Под утро. Мимо нашего дома.
Это его вполне удовлетворило.
— Да! Прогуляюсь, посмотрю… Новые связи нам не повредят. Вечно в этой конуре отсиживаться не получится. Денег не хватит, — Брок с вызовом задрал подбородок, подпустив командных интонаций. — С этого дня общаемся только по-местному. Я буду поправлять, если что. И визор, пока бодрствуем, не отключаем, ждём новостей о Федерации.
— И готовим по очереди, — внёс свою лепту бесфамильный, подмигивая. — Чур, я последний в списке…
***
… Намерения обзавестись новыми связями оказались не пустым трёпом. Отношения с Мелиссой лопоухий выстраивал неспешно. Встав пораньше, он дождался её у помойки, опять поющую и опять пьяную.
Познакомился, посочувствовал, изобразил из себя рыцаря, заинтересованного исключительно богатым внутренним миром избранной дамы, галантно проводил, напустив под конец загадочности и элегантно исчез во мгле.
— Нормальная она, — вздыхал Ежи. — Работает на стадионе, уборщицей, потому и домой поздно приходит. Служебный автобус довозит её до остановки, дальше — пешком. Несчастная… Мужа нет, сплошные комплексы по поводу роста и веса. Оттого и пьянствует, неустроенность заглушает.
— И по ночам шляется, маньяка посексуальнее на живца ловит, — Сквоч видел в пьющей женщине неисчерпаемый источник для зубоскальства.
— Хи. Хи, — делано-смешно отчеканил покоритель женских сердец. — Мелисса тут выросла. Для неё четвёртый округ — природная среда обитания. Кто её тронет, если она всех здешних заправил с пелёнок знает? Социум частично изолированный — посторонних не любит, своих — бережёт. Это нам опасно, а ей — приятная прогулка.
— Ну ты её… того? Шпили-вили успел? — бесфамильного интересовали пикантные подробности.
— До квартиры проводил. До порога, — нехотя признался Брок. — И всё.
— Ну, — разочаровано протянул бесфамильный, жаждущий более развёрнутой истории. — Я-то думал…
— Думай дальше. Я не мешаю. Она — человек хороший… Да и не это от неё нужно, — смущённый бубнёж сослуживца звучал как оправдание. — Вит точно подметил — у неё две комнаты, где она почти не появляется. Так что с интимом погодим. Рано. Боюсь, как бы не испортить. Я же для неё — рыцарь, а не мужлан с хером. Ей приятно.
Вся эта напыщенная чушь меня не обманывала. Неуверенность в речи криком кричала: лопоухий, при всех его ораторских талантах, мастер по попаданию во френдзону, но никогда в этом не признается. Слишком нежно он упоминает о толстой тётке, слишком бережно. Такое случается только от отсутствия опыта в общении с прекрасным полом или из-за с детства промытых мозгов о величии женщины. Или от того и другого.
Однако я признавал — тактику Ежи выбрал беспроигрышную. С его талантом складно по ушам ездить и восторженные благоглупости нести — лучше и не придумаешь. Планомерная осада и взятие в нежный плен лучше скоротечного захвата «на одну ночь» и быстрого расставания. Главное, с ухаживаниями не перестараться, иначе дама «перегорит». Ну а даст она ему, или не даст — не моего ума дело. Тут знайке виднее, я ему не помощник… Может, у него фетиш — шарообразные тётки? Или склонность к поиску доминантной особи противоположного пола, чтобы такая… ух! Сильная, страстная, с налитой грудью шестого размера и, одновременно, как заботливая мамочка. Или, наоборот, платонических воздыханий ему вполне достаточно?